Вспомни меня, любовь - Бертрис Смолл Страница 17

Принцесса Клевская прибыла в Кале одиннадцатого декабря, но природа упорно сопротивлялась ее приезду в Англию. Стало ясно, что ни о каком венчании на Рождество не может быть и речи, однако жизнь при дворе так и кипела. Каждый день все новые высокородные гости приезжали в Хэмптон-Корт, чтобы присутствовать на свадьбе короля и выразить свое почтение новой королеве.

Двадцать шестого декабря погода немного улучшилась, и первый лорд Адмиралтейства пришел к заключению, что если они не отплывут немедленно, то застрянут в Кале до весны. Переправа началась в полночь и оказалась легкой и приятной. В пять часов корабли пришвартовались в Дейле, где будущую королеву ожидали герцогиня Суффолкская, епископ Чичестерский и другие важные особы. Едва принцесса Анна со свитой успела сойти на берег и разместиться в Дуврском замке, как снова разыгралась непогода. Начался настоящий декабрьский шторм, сопровождаемый снегом и ледяным ветром. Никто из старожилов не мог припомнить такого холода.

Тем не менее Анна настояла на немедленном выезде в Лондон. Двадцать девятого декабря она въехала в Кентербери, где ее встречал почетный эскорт в триста человек в багряно-золотых одеждах и приветствовал архиепископ Кранмер. Принцесса получила временное пристанище в монастыре святого Августина. На следующий день кортеж продолжил путь и в новогоднюю ночь достиг Рочестера, где Анну ожидал герцог Норфолк в сопровождении сотни всадников в зеленых бархатных плащах с золотыми цепями. Они проводили ее во дворец епископа, где ей предстояло прожить следующие два дня и где ее уже ожидала леди Браун с пятьюдесятью новыми придворными дамами, в числе которых были и шесть фрейлин.

Представ перед королевской невестой, леди Браун с трудом смогла скрыть недоумение. Стоявшая перед ней женщина имела весьма отдаленное сходство с портретом Гольбейна, которым так восхищался король. Делая реверанс, леди Браун вспомнила четверостишие, сложенное по этому поводу при дворе:

Если ваш таков портрет,

Что его прекрасней нет,

То увидеть мы хотим,

Как поладите вы с ним.

Женщина с нежным взглядом, изображенная на портрете, не выглядела крупной, но оригинал оказался высокой сухопарой леди с резкими чертами лица. Пожалуй, она едва ли не одного роста с королем! Цвет лица принцессы не то чтобы бледный, но как-то слегка отдавал желтизной. Лучшее, что в ней есть, решила леди Браун, — это глаза: ярко-голубые, красиво очерченные, выразительные. Анна ласково улыбалась. Это была приятная, добрая улыбка, но англичанка уже поняла, что ничто в принцессе не привлечет внимания короля. Это совершенно не тот тип женщин, который нравился Генриху Тюдору.

Маргарет Браун и ее муж уже много лет жили при дворе. Они знали, что король, будучи мужчиной крупным и дородным, предпочитает тем не менее миниатюрных женщин, изящных и элегантных. Но эта! Валькирия! Дева Рейна! Все, все в ней не так! А эта одежда?! Ужасная, абсолютно немодная, просто чудовищная! Голову принцессы венчал сложной конструкции головной убор, полностью скрывавший ее волосы и создававший иллюзию еще более высокого роста.

— Добро пожаловать в Англию, мадам! — выдавила леди Браун, вспомнив о своих обязанностях. — Я — леди Маргарет Браун, назначена его величеством вашей первой придворной дамой. Кроме того, я руковожу вашими фрейлинами. Шесть из них уже здесь, и, с вашего позволения, я их вам представлю.

Леди Браун снова склонилась в реверансе. Юный барон фон Графстейн перевел слова принцессе. Когда он кончил говорить, принцесса так оживленно закивала, что головной убор едва не свалился.

Леди Браун подала знак пажу, стоящему у дверей. Филипп Уиндхем распахнул створки, и в зал вошли шесть английских фрейлин в своих изящных нарядах. Увидев Анну Клевскую, все они замерли на месте, а сестры Бассет не смогли сдержать удивленных возгласов. Бросив на них свирепый взгляд, леди Браун вполголоса подсказала: «Реверансы!»

Девушки поспешно исполнили указание.

— Каждая из вас должна выйти вперед, когда я представляю вас ее высочеству, — проинструктировала леди Браун и повернулась к Гансу фон Графстейну:

— Я представлю фрейлин принцессе Анне, сэр.

— Оставьте леди Ниссу напоследок, сударыня, — посоветовал паж. — Ее высочество будет в восторге от того, что леди Уиндхем немного владеет нашим языком. Она наверняка захочет расспросить ее об Англии.

— Хорошо, сэр, — согласилась леди Браун и начала церемонию представления.

К ее полному удовольствию, девушки, несмотря на шок, не потеряли хороших манер. Леди Браун начала с Кэтрин Кэри, поскольку та приходилась королю племянницей. Следующей была Кэтрин Говард, сама по себе не представлявшая ничего особенного, но дядя которой, герцог Норфолк, продолжал оставаться весьма важной персоной. Затем настал черед Элизабет Фицджеральд и сестер Бассет.

Наконец пришла пора и Ниссе сделать реверанс перед принцессой Клевской.

— Я рада приветствовать вас в Англии, ваше высочество, — медленно и старательно произнесла она по-немецки.

Широкая улыбка осветила лицо принцессы, и она разразилась целой речью на родном языке. Нисса с трудом уловила два-три знакомых слова, но общего смысла не могла понять.

Восхищенный успехом своей ученицы. Гаме фон Графстейн поспешил к ней на помощь:

— Она еще не понимает вас, ваше высочество. Она только начала брать у меня уроки. Она подумала, что если никто не сможет вас понять, вам будет очень тяжело в чужой стране. Может быть, если вы будете говорить медленно и четко, леди Нисса сможет уловить смысл ваших слов.

Принцесса Клевская понимающе кивнула мальчику и заговорила, отчетливо выговаривая каждое слово:

— Вы очень добры, моя дорогая, если подумали о том, как я буду себя чувствовать. Сейчас вы меня понимаете?

— Да, мадам, — ответила Нисса, делая очередной реверанс. Принцесса вновь повернулась к пажу:

— Кто она, Ганс? Я имею в виду, из какой семьи?

— Леди Уиндхем — дочь графа Лэнгфорда. Это не очень знатное семейство, но много лет назад ее мать была подругой короля. Как мне рассказывали, это женщина добрая, достойная и скромная. За это ее прозвали «Тихая подруга короля».

— Ах! — выдохнула принцесса Клевская. — Так, может быть, эта девушка — его дочь, Ганс?

— Нет, мадам, это невозможно. Нисса родилась до того, как ее мать попала во дворец. Она рождена в законном браке.

— Объясни мне, Ганс, — попросила принцесса, — отчего все эти дамы так странно смотрят на меня? У этой леди Браун чуть не отвалилась челюсть, когда она меня увидела. Что это значит? Допустим, я одета не так, как принято в Англии, но здесь кроется еще что-то, я уверена.

— Это все тот художник, Гольбейн, ваше высочество. Он польстил вам, когда писал ваш портрет, — честно признался Ганс. — Он смягчил ваши черты и сделал более хрупкой. Король просто без ума от этого портрета, смею вас заверить, моя добрая госпожа.

— Как бы то ни было, — ответила Анна Клевская, — ему придется принимать меня такой, какая я есть. В конце концов, и он уже далеко не юноша, правда, Ганс? — хмыкнула она. — Ему еще повезло, что вообще нашел себе невесту королевского рода. У него, как у мужа, не очень-то хорошая репутация. Однако я постараюсь быть как можно более кроткой и смиренной, потому что еще никогда в жизни не была так счастлива — ведь я вырвалась из дому. С тех пор как умер наш отец, мой брат, герцог, стал невыносимым.