Жена Волха - Ирина Фарова Страница 17

Наигравшись, я легла около печки. Мне не нужно было ее тепло. Мое тело и без него было горячим, но тепло от печки успокаивало. Я не боялась огня. Мне нравилось за ним наблюдать. Смотреть, как огонь кусает поленья, как то и дело поднимаются искорки, стремясь улететь…

— Это ты так решила убраться? — спросил Влад, возвращаясь в дом. Волк зашел следом за ним. При виде него я тут же встала на ноги, чувствуя, как на загривке шерсть встала дыбом. От сна не осталась и следа. — Так, прекрати рычать!

Он еще и на меня голос решил повысить! Это во всем его зверь виноват! Значит надо с ним расквитаться.

Я действительно хотела кинуться на волка. Уничтожить его, растерзать, как это сделала с мебелью. Но Влад отозвал волка. Подошел ко мне.

— Давай хоть цепочку сниму. А то так драться неудобно, — предложил он.

Я растерялась. Посмотрела на него. Он нагнулся, чтоб снять цепочку на браслетах. Я рыкнула. Он посмотрел на меня. Почему-то улыбнулся.

— Возвращайся ко мне.

Ага, возвращайся. Мне еще влетит за то, что я тут натворила. Лучше уж быть сильной волчицей, чем быть кем-то, на кого можно надеть кандалы.

— Наташ, надо вернуться. Ты еще плохо можешь себя контролировать. Долго в таком состоянии тебе лучше не находиться. А ты достаточно долго в нем находишься. Ясно?

Он ласково погладил мне морду. От его рук пахло мясом. Охота закончилась без меня и она была удачной. Я вдохнула сладковатый запах от которого пасть наполнилась слюной…

— Вот так, моя хорошая. У меня есть еще одно одеяло. Сейчас я тебя укутаю.

— Почему меня трясет?

— Ты сильно разозлилась. Переборщила с эмоциями. Вот так. Сейчас я тебя укутаю. После этого приготовим еду. Все будет хорошо, Наташ.

— Я кровать сломала.

— Ее можно починить, — ответил Влад. — Ничего страшного не произошло.

— Не могу справиться со злостью.

— Скоро научишься.

На улице опять пошел снег. Сильный снег, который довольно быстро перешел в метель. Влад вернулся с мясом. Поставил его жариться. Пока оно скворчало на сковороде, он достал инструменты, чтоб починить сломанные вещи.

— Когда зверь просыпается в первый раз, то часто это происходит под сильными эмоциями. Тогда мебель летит только в путь. И когда злость переполняет нутро, то сложно зверя удержать.

— Влад, а такое часто будет?

— Надеюсь, что нет. Мне кажется, что ты быстро справишься.

— Почему?

— Я в тебя верю.

Он верил, а я вот совсем не верила. Как можно верить, если я вела себя как избалованная и капризная барышня. Пришлось вставать. Поднимать остатки тарелок и кастрюль.

— Я специально это сделала. Не из-за эмоций, а чтоб насолить тебе, — призналась я.

— Понял.

— И?

— Я не буду ругаться, — сказал Влад. — Хоть весь этот дом разнеси. Имеешь права. Ты в меня не влюблена. Вся моя культура для тебя чужда. Нас связывают лишь звери, но не мы сами. Есть химия, которую ты частично чувствуешь, но для тебя важны не эмоции, а понимание человека. Тебе важно знать кто перед тобой. Вот как узнаешь, так и полюбишь.

— Мне бы твоей уверенности.

— Ты откликаешься на мои просьбы. Идешь ко мне, если зову. У нас не все так безнадежно, как ты думаешь, — ответил Влад. — И твои действия это подтверждают. Ты не забилась в угол, а помогаешь убираться.

— Мне неловко за мое поведение.

— Ничего страшного. Пока ничего страшного не произошло.

После ужина я тут же захотела спать. Как будто у меня не осталось сил. Зевнув, я легла на кровать, закутавшись одеялом.

— Почему мне все время хочется есть и спать? __ пожаловалась я.

— Не надо перекидываться по делу и без дела. Это отнимает много сил, — ответил Влад. — И переходы от одной точки к другой — это не так просто, как кажется.

— Влад, почему мне не удалось перевести тот текст? Ты его вчера мне дал.

— Это шифр. Если разрешишь рядом лечь, то я расскажу тебе одну сказку.

— А приставать не будешь?

— Хоть по голове то себя погладить дашь?

— По голове можно.

— Договорились.

Он лег рядом. Раздеваться не стал. Я подвинулась. Закрыла глаза.

— Что же ты так меня боишься? — тихо спросил он, перебирая пальцами мои волосы. Неожиданно, но мне это понравилось.

— Я к этому не была готова, — ответила я.

— К пробуждению зверя никто не готов. Он поднимает голову, когда ты его совсем не ждешь.

— А тебе было страшно, когда он проявился?

— Нет. Среди парней это было престижно. И чем раньше зверь пробуждается, тем престижа больше.

— Ты хотел рассказать мне сказку.

— Обещал, — согласился он. — Я хочу все тебе рассказать сейчас. Здесь. Чтоб ты могла дурить, ругаться и разносить бедную избушку на маленькие кусочки.

— Сказка неприятная?

— Немного. Но начну из далека. Почему области называются закрытыми? Там слишком много волхов и странного люда. Люди всегда таких боялись, как бояться любых людей, отличающихся от себе подобных. Вот и отрезали наши земли от себя, прекратив всякие контакты. Мы так довольно долго жили. Но постепенно мир начал меняться. Связи восстановились. Но в закрытых областях появились довольно радикально настроенные волхи, желающие, чтоб зверь пробудился у всех. Я тебе уже говорил, что механизм пробуждения зверя до конца не понят. На наших территориях вполне много живут людей без зверя. Вот нет его у них и все тут. Так вместо того, чтоб заниматься исследованиями, эти радикально настроенные приехали сюда, чтоб пробуждать зверей у тех, кто раньше от нас нос воротил. И эта идея нашла отклик среди ваших жителей.

— Почему?

— Сила. Море возможностей. Те же перемещения сквозь пространство. Власть, амбиции.

— И что? У них получилось?

— Почти. Только вызвать зверя — это не готовый волх. Волх — это тот, кто берет контроль над зверем. Они же создают не обученных, жестоких тварей, которые знают лишь что такое инстинкт.

— Страшная сказка. Я не хочу такой быть.

— Ты и не будешь. Я тебе не дам такой стать, — ответил Влад. Вздохнул. — Твой отец поддерживал этих любителей хаоса.

— Он мне не говорил.

— Знаю.

— Откуда? — я покосилась на Влада, забыв про страх.

— Ты не смогла перевести его шифр.

— А если я тебя обманула бы?

— Ты забываешь, что я чувствую твои эмоции и легко могу отличить вымысел от правды.

— И я это чувствую. Верю, что ты меня не обманываешь, — ответила я. Почему-то он улыбнулся.