Замкнутый круг - Мария Чепало Страница 17

Уже в конце сентября, когда золотая осень еще не сменилась серостью и промозглостью, они сыграли скромную, но не лишенную шика, свадьбу. Лика выбрала классическое белое платье без всяких рюш и фатина, изящно подчеркивающее изгибы ее спины и бедер. Она хотела бы сохранить его на память, и, может быть, в будущем смотреть, как ее дочь примеряет платье, играясь и кривляясь перед зеркалом. И все было хорошо, только конец праздника обернулся для Лики каким-то адом. Она не любит об этом вспоминать, но иногда тревожные мысли о том дне сами закрадываются в ее голову.

В первую брачную ночь Артем впервые поднял на нее руку. Она до последнего думала, что все это ей кажется, и даже смеялась в моменте, но Артем был настроен серьезно. Лика позвала на свадьбу только своих подружек, и те пришли с парнями. Лика хвасталась перед ними своим обручальным кольцом из белого золота с синими сапфирами под цвет крапинок в ее глазах. И один из парней взял Лику за руку, чтобы получше разглядеть его. Лика тогда подумала и ухмыльнулась своей догадке, что тот тоже подумывает над предложением и приценивается. Но Артем, увидев сие действие, вежливо взял новоиспеченную жену под руку, и повел ее в машину, ждущую их, чтобы отвезти в отель, где им приготовили номер для новобрачных.

Всю дорогу Артем молчал, и Лика стала переживать, что у него какие-то проблемы на работе, или он поссорился с кем-то из гостей. Ей и в голову не могло прийти, что его так взбесит это невинное прикосновение другого мужчины к ней. Да она и за мужчину то его не принимала, он же, как и она, только окончил школу, а Артем — вот кто настоящий мужчина.

Тем не менее, Артем очень долго и гневно отчитывал Лику, пока та предпринимала неудачные попытки его осадить. Терпеть несправедливые обвинения тогда было не в ее характере, и она кричала что-то насчет испорченной свадьбы, и Артем утихомирил ее одним резким необдуманным движением. Он шлепнул жену по щеке, та скорее от неожиданности, чем от силы удара, упала на стоящий позади нее диван. Она посмотрела на него полными слез и разочарования глазами, но еще не поняла, во что ввязалась.

После этого Артем куда-то ушел, оставив Лику мучиться от бессонницы всю ночь, а на утро появился на желтом мини-купере, приобретенном им в качестве извинений. Он встал на колени, обхватил Лику за ноги и слезно раскаивался в содеянном, и тогда Лика не смогла его не простить. Но все равно не стала сдавать на права, да и не могла видеть эту машину, служившую теперь для нее несчастливым символом.

5 июня 2023 года

Следующий день был холодным. Гроза бушевала и не давала солнцу просочиться ни на секунду. Я проводил время в машине, как и всегда, с термосом кофе и свежими пончиками из пекарни за углом. Как бы я ни пытался отвлечься веселой музыкой, или мемами в интернете, я не мог игнорировать то, что комок под одеялом в кровати Лики не подавал признаков жизни. Точнее, не так часто, как мне бы хотелось.

Она встала только два раза, чтобы сходить в туалет. Домработница приносила ей еду на подносе, но Плешецкая ограничивалась водой. Из-за грозы и барабанящего дождя я не смог ничего услышать в прослушке, но мне это и не было нужно. Она даже не включила свой любимый фильм. Думаю, под тем одеялом царил другой мир.

—Дайте мне самое сложное дело, которое никто не может раскрыть уже тридцать… нет, сорок лет!— сказал я как-то своему начальнику.

Он посмотрел на меня равнодушным взглядом, поправил очки и снова уткнулся в бумажки.

—Ну, во-первых, наша компания не настолько старая, чтобы иметь дела такой давности. Во-вторых, зачем?

—Хочу работать и ни о чем другом не думать.

—Ну, так иди работай и не думай, в чем проблема?

—В том, что я уже понял куда надо ставить печати, понял, как работает архив, поговорил со всеми заказчиками, которые приходили сегодня, и не все из них приходили ко мне! Все равно не могу полностью абстрагироваться.

—Послушай…— он открыл рот, чтобы назвать ее имя, но увидев мою реакцию ретировался.— Она всегда была такой. Я знаю ее с пеленок, все-таки дочь лучшего друга. Ей много чего позволяли, с возрастом она начала думать, что ей все обязаны. Обязаны любить, обязаны давать деньги, обязаны устраивать на работу по блату! Но, поверь, она ничего не стоит. Сколько вы были вместе?

Я не хотел отвечать на этот вопрос, но он заставил меня.

—Четыре месяца.

—Четыре месяца!— повторил Игорь Николаевич.— Мы с женой вместе тридцать два года! А тут четыре месяца. Я понимаю, что поначалу тяжело, но, если я завалю тебя работой, ты выгоришь так, что никакой отпуск тебе не поможет! Слышишь? Давай лучше ты сходишь развеяться, куда-нибудь в клуб, не знаю как там молодежь теперь развлекается, познакомишься с кем-то и переключишься? Я дам два выходных. Решено! Сегодня среда, значит четверг-пятницу разрешаю прогулять, там выходные, а в понедельник ты огурчиком выходишь на работу, договорились?

Но это не помогло.

Ничего не помогло.

Шесть лет я все пытаюсь забыть те четыре месяца, разве это равноценно? Разве можно просто щелкнуть пальцами и перестать чувствовать себя ничтожеством? Перестать искать проблему в себе? Перестать скучать?

Все, что мне было нужно в тот момент — поддержка. Опять же, я понял это спустя годы. Все сколько-нибудь важное приходит ко мне с годами, когда уже поздно! Когда уже все закончилось!

Когда уже ничего не вернуть…

В тот день я даже не следил за Плешецкой. Мы просто были вдвоем. Одинокие. Никому не нужные. Наедине со своей болью. Мы оба пытались ее заглушить.

Вместе… но раздельно.

Она поднялась раньше меня. Снова я сравниваю ее с бойцом, но так оно и было! Я поражался ее невероятной стойкости! Сколько силы и мощи внутри, сколько борьбы! Я уже не верил, что такая как она способна на измену. К тому времени я уже совершенно ослеп, как крот. Тыкался носом в камень и не мог прорыть свою нору.

Еще через сутки Лика вышла из дома почти сразу за Натальей, около пяти вечера. На ней был темно-синий брючный костюм, эффектно подчеркивающий достоинства, а вместо декольте виднелась белая рубашка с винтажными рюшами. Даже одевшись по-деловому солидно, она была невероятно женственной и элегантной. Этот выбор закрытой одежды здесь не случаен — так она скрывала синяки.

И от того, что я знал это, мне было не по себе.

Лика направилась в свое кафе. Меня злила невозможность попасть туда! Отказавшись снова сидеть без дела целый день, я вышел из машины. Притворившись прохожим, я встал около соседнего крыльца и закурил. Убедившись, что я не ошибся, и вход действительно был в подвале, я еще раз поразился кафе без окон.

В голове крутилась одна идея, исполнять которую было слишком опасно. Я подошел чуть ближе ко входу, выкинул окурок в мусорку, и ноги сами понесли меня вниз по лестнице. Заглянув в окно на двери, я понял, что ловить мне нечего — через него совершенно ничего не видно.