Один прекрасный вечер - Кристина Додд Страница 17

– Присутствие, на балу в честь столь важной персоны, как полковник Огли, может привлечь ко мне внимание, а это для меня опасно.

– Я позабочусь о вашей безопасности.

Этот голос. Эти слова. Он и точно был дьяволом, ибо все последние годы, годы одиночества и лишений, она мечтала о мужчине, который скажет ей именно эти слова.

Но что еще хуже, она оказалась круглой дурой, потому что поверила ему.

– Вы многое обещаете.

– Да. И всегда выполняю свои обещания. – Он наклонился в седле, взял ее за руку и пожал. – Вы же, в свою очередь, должны будете вспомнить мои требования.

– Все зависит от того, чего именно вы от меня потребуете.

– Я скажу вам, когда придет время. – Он поднес ее руку в перчатке к губам и поцеловал.

Этот тщательно продуманный жест, этот осторожный поцелуй затянутой в перчатку руки должен был вызвать в ней менее чувственный отклик, чем тот, первый, когда он поцеловал се руку без перчатки.

Но как бы там ни было, отклик оказался более чувственным. Он вызвал в ней целую череду образов, в числе которых было видение того, как он медленно стягивает кожаную перчатку с ее пальцев. Как раздевает ее. Как его губы скользят по ее телу, по самым чувствительным местам.

Она торопливо выдернула руку.

Она не понимала, зачем ему ее присутствие на балу, но знала, что Роберт желает ее. Он даже не скрывал этого. Напротив. Пристально следил за ней, его голубые глаза лучились страстью. А она… Ей хотелось одновременно бежать от него и быть ближе.

Этот мужчина владел опасным оружием. Чувственным оружием.

– Скажите, чего вы от меня хотите? – Этот вопрос прозвучал так, словно его задала куртизанка.

Это не ускользнуло от Роберта, и он улыбнулся ей. Улыбнулся так, что Кларисс снова захотелось ускакать прямо сейчас, без оглядки.

– Все было бы проще, если бы вы точно обрисовали те обязанности, которые я должна исполнять в качестве проживающей у вас помощницы.

Получилось еще хуже. Он продолжал улыбаться и, конечно же, ответил уклончиво:

– Пока от вас требуется быть ласковой с Миллисент, терпеливой с Пруденс и управляться с моими родственницами, которые уже начали съезжаться в мой дом. Развлекайте моих юных кузин. Их у меня целый выводок, и голоса у них такие визгливые и громкие, что от их хихиканья стекла лопаются.

– Вы со мной не вполне откровенны.

– Когда придет время, я скажу, что от вас требуется. – Он заглянул ей в глаза. Заглянул так глубоко, что ей хотелось защитить от этого просвечивающего взгляда самые темные, самые потайные уголки души. Он едва слышно повторил: – Когда придет время.

Никогда не улыбайтесь, улыбки вызывают мимические морщины.

Вдовствующая королева Бомонтани

Хепберн не преувеличивал. У него действительно был целый выводок младших двоюродных сестер. И у этих кузин были подружки, и еще были подружки у его сестер, и еще дальние родственницы. И у всех этих девушек были матери, и все они приехали в Маккензи-Мэнор во второй половине дня, чтобы подготовиться к балу в честь знаменитого героя полковника Огли и чтобы подготовиться к дебюту.

Их отцы и братья поступили мудро – отправились на охоту.

Клариса сидела в сторонке и пила чай, разглядывая громадную уборную, заваленную кружевами, оборками, бантами, стеклярусом и перьями. Она наблюдала за девушками, налегавшими на сандвичи и печенье, и понемногу расслаблялась. Мысли об истинных намерениях Хепберна уже не казались ей столь тревожными. Она убедилась в том, что он действительно нуждается в ее помощи, чтобы развлечь это скопище нарядных дам и помочь Миллисент в организации столь грандиозного мероприятия.

От Пруденс, младшей сестры Хепберна, помощи ждать было нечего. Все, на что была способна эта хорошенькая семнадцатилетняя блондинка, изящная, но фигуристая, – это хихикать, болтать и веселиться. Впрочем, как и многие молодые женщины.

Но от Миллисент тоже нечего было ждать помощи. Поскольку девушки и их матери не видели причин относиться с уважением к некрасивой незамужней леди, они принимали в штыки все просьбы и все предложения хозяйки дома.

Клариса смотрела, как Миллисент, переступив через горы обуви, прошла между двумя девушками, громко обсуждавшими животрепещущий вопрос о собственнице шляпки, и вложила в руку мисс Симлен носовой платок, чтобы та могла утереть вот-вот готовые пролиться слезы. Воспользовавшись возникшей паузой, леди Блэкстоун в энергичных выражениях уведомила ее о том, что меню необходимо составить сию же минуту. Сию минуту!

Когда Миллисент наконец добралась до того места, где, в стороне от прочих, сидела Клариса, принцесса сказала с шутливым высокомерием:

– Вы позволили себе непростительную небрежность, планируя этот бал. Хорошо еще, что ваши родственники свалились на вашу голову все разом, иначе вам ни за что не удалось бы сделать все вовремя.

Миллисент в полном изнеможении прислонилась к стене и невесело рассмеялась.

– Но леди Блэкстоун права. Мне давно надо было спланировать ужин.

– Как наивно с вашей стороны было не догадаться, что они приедут на четыре дня раньше. – Клариса протянула Миллисент чашку с чаем и тарелку с лимонным печеньем: – А теперь садитесь и попейте чаю.

Миллисент устало опустилась на стул рядом, с Кларисой и рассмеялась:

– Да, я действительно оплошала.

Клариса просканировала взглядом толпу народа. Она уже успела запомнить большинство имен.

Вот леди Уайт, суровая дама, рядом с ней задумчивая леди Лорейн наблюдала за происходящим без особого интереса.

Под любезной улыбкой миссис Симлен скрывалась мрачная решимость сбыть с рук и выдать замуж свою шестнадцатилетнюю дочь, мисс Джорджию Симлен, задолго до того, как она закончит школу.

Мисс Диана Эремберг, некрасивая и угрюмая, приехала на бал без родителей. Ее мать уехала отдыхать в Италию со своим вторым мужем, а ее бабушка, леди Мерсер, присматривала за своими четырьмя внучками, включая Диану.

Красоту миссис Трамбулл затмевала лишь красота ее дочери, мисс Ларисы Трамбулл. Клариса была знакома с женщинами этого типа и сильно их недолюбливала. Лариса была бледной и жеманной, с сияющими черными волосами и большими оленьими глазами, которые расширялись в присутствии джентльмена, которого следовало привлечь, и грозно прищуривались, когда возникала необходимость отпугнуть соперниц. Она стала бы королевой бала, если бы даже для этого ей пришлось пройти по сотням голов, так что сам Макиавелли не смог бы ее переиграть.

И еще много, много других и разных.

– Все дамы уже съехались? – спросила Клариса. – Или завтра приедут еще?