Повелители стихий. Книга 4. Наступление бури - Рэйчел Кейн Страница 17

В кофейне тоже было полно народу, но обслуживали быстро, и скоро я, отойдя от стойки с чашечкой золотого мокко, принялась, попивая его, рассматривать витрины. Меня восхитило одно платье, сшитое ну вот совсем, совсем на меня, только вот совсем, совсем не укладывавшееся в рамки моего бюджета. И тут, в витринном стекле, я заметила отражение кое-кого, смотревшего на меня. И обернулась.

Детектив департамента полиции Лас-Вегаса Армандо Родригес, слегка улыбаясь, стоял, прислонившись к светящейся колонне, и тоже потягивал кофе. Чашечка у него была поменьше моей. Видимо, черный кофе. Надо полагать, вкус по части кофе у него был незатейливый.

Быстро, нетерпеливо постукивая каблучками, я направилась прямиком к нему.

— Послушай, мне казалось, мы вроде как разобрались и разошлись.

— Да ну?

— Ты должен оставить меня в покое.

— Правда?

Он отпил глоточек, глядя на меня. Глаза у него были большие, с теплыми, древесно-коричневыми прожилками радужной оболочки, почти столь же темной, как и зрачки. На нем была куртка, и я подумала о том, прихватил ли он свою пушку с собой, что в наши дни весьма рискованно, или оставил в фургоне. Впрочем, не думаю, чтобы он особо нуждался в оружии: легкость и быстрота даже случайных движений выдавали в нем мастера боевых искусств. Думаю, появись у него для этого хоть малейшее оправдание, он свалил бы меня на землю и сковал наручниками за пять секунд. Здесь, при искусственном свете, грубая кожа и оспины на лице были еще заметнее. Да уж, не красавец, но малый крепкий. Он смотрел на меня не моргая.

— Если не перестанешь за мной таскаться, мне придется пожаловаться в полицию, — заявила я и тут же об этом пожалела, увидев его улыбку.

— Валяй. А я покажу здешним коллегам свой жетон и попрошу проявить профессиональную любезность. Или даже продемонстрирую им снимки и попрошу оказать помощь. Бьюсь об заклад, они с удовольствием помогут мне допросить подозреваемую.

Он слегка пожал плечами, не сводя с меня взгляда.

— Я хороший коп. Никто не поверит, что я приперся сюда по собственной инициативе, чтобы ни с того ни с сего тебя выслеживать. И вот тебе мой совет: я не думаю, что, даже если тонешь, стоит так уж буйно расплескивать вокруг воду. Этак недолго и акул приманишь.

Не найдя что ответить, я промолчала на несколько секунд дольше, чем следовало. Тут неожиданно между нами проскочил ребенок лет примерно пяти. Мамаша, окликая его по имени, обогнув нас, бросилась за ним, поймала и направила обратно, по направлению к ресторанному дворику, где явно намеревалась чем-то его напичкать. Мы с Родригесом оба невольно проследили за ними взглядом, но потом он, отведя глаза от них, но так и не глядя на меня, весомо заявил:

— Квинн был моим партнером. Я был за него в ответе. Поняла?

То, что я поняла, мне совсем не понравилось.

— Так что, голубушка, никуда я не денусь. Цель в том, чтобы мы с тобой подружились. И ты в конце концов выложила мне все, что я хочу узнать.

Он наконец снова уставился на меня. Взгляд у него был пронизывающий и пугающий.

— Тебе что, заняться больше нечем? У тебя нет работы? Семьи? Дома?

Мне было не привыкать разруливать сложные ситуации и иметь дело с непростыми людьми, но он выбивал меня из колеи.

— Послушай, это же смешно. Ты можешь только…

— У Квинна была жена, — прервал он меня, и его глаза сверкнули. — Красивая женщина. Знаешь, каково это, жить в состоянии неопределенности? Знать, что, скорее всего, он мертв, но не иметь возможности ничего предпринять, потому что это точно не установлено. Ни дом продать, ни избавиться от его одежды: ничего нельзя сделать, потому как а вдруг он не умер? Страховку за него не выплачивают. Его пенсионный счет заблокирован. И что будет, если начать без него совершенно новую жизнь, а он вдруг возьмет да и появится на пороге?

— Ничем не могу тебе помочь, — промолвила я, неожиданно ощутив ком в горле. — Пожалуйста, оставь меня в покое.

— Не могу.

Но и я не могла пойти ему навстречу, пусть даже он и ударил меня в самое уязвимое место.

— Ладно. В таком случае приготовься долгое время любоваться моей задницей, потому что больше ты ничего не увидишь, — заявила я. — Это наш последний разговор.

До возражений он не снизошел. Впрочем, я припустила от него так резко, что мокко расплескался, обрызгав мне пальцы. Отпив глоточек, я оглянулась. Родригес так и стоял, прислонившись к колонне и глядя на меня. Бесстрастный и непредвзятый, как приговаривающий к повешению судья.

Сару с Черис я встретила выходящими из «Прада» с новым пакетом. При мысли о том, насколько облегчила эта покупка мой счет, я содрогнулась, но изобразила улыбку и отступила на шаг, чтобы оценить новый облик сестрицы. Сара теперь была одета в персикового цвета, с мандариновыми и золотистыми брызгами, отделанный лавандовой каймой сарафан, косметика от «Сак», как по мановению волшебной палочки феи-крестной, вернула ее коже прежнюю гладкость и блеск. Ну а завершали этот новый стильный и классный облик дорогие туфли.

Нет, все пережитое, конечно, оставалось при ней. Но внутри, а выглядела она чертовски здорово.

А вот переживать теперь выпало мне. Такой уж, видать, был у меня кармический цикл.

— Ну что, теперь подкрепимся? — спросила я, направляясь в неоновые врата «Калорийного Рая», где предлагалось на выбор свыше тридцати кулинарных шедевров, от греческого салата до сосисок в тесте.

— Умираю от голода, — заявила Сара. — душу бы отдала за реберный край. Мне кажется, я целый век не пробовала реберного края.

— Это торговый центр, детка. Не уверена, что в меню ресторанного дворика имеется реберный край.

— Так можно в «Джаксонс» заглянуть, — весело предложила Черис, тоже нагруженная пакетами. — У них подают реберный край. И такой бифштекс, что за него умереть можно.

— А сколько стоит обед у «Джаксонс», тебе известно? — не выдержала я и получила в ответ откровенно непонимающий взгляд, потому как этого она, разумеется, не знала. Потому как не относилась к девушкам, которые платят за себя сами.

— Посчитайте-ка мелочь в карманах, подружки, — заявила я, подталкивая их в выбору, который могла, пусть и с трудом, себе позволить.

— Ладно. — Черис закатила глаза и промаршировала, хотя мне трудно понять, как можно промаршировать в дизайнерских, усыпанных стразами, шлепанцах к длиннющей очереди в «Макдоналдс».

— Только имей в виду, ничего жареного мне нельзя. Я за фигурой слежу, ты понимаешь… Интересно, у них есть что-нибудь органическое?

— У них тут еда продается, — указала я. — Пища. Она по определению органическая, другой не бывает.

Пока мы вели оживленный спор о вкусной и здоровой пище, натуральных продуктах, красителях и добавках, очередь постепенно продвигалась к прилавку. Передо мной стояла троица вялых девчонок-тинейджеров, перешептывающихся и хихикающих. Две из них были с татуировками. Я попыталась представить себе, что было бы, приди мне в голову, в их возрасте, вернуться домой с татуировками, но решила, что в моей жизни и так достаточно кошмаров. Не говоря уж о том, что такого рода размышления заставляют почувствовать себя старой. Вон, даже у Черис, и у той есть татушка… Мне начало казаться, что я упустила важный модный тренд.