Любовь, вне игры. История одного политического самоубийства - Ирина Хакамада Страница 17

Конечно, Мария знала, как тяжело молодым ребятам в правительстве. Напитанные идеями открытой экономики, рыночной и глобальной, они полагали, что идут в главный мозговой центр страны, где творят экономические чудеса. Что-то типа Силиконовой долины госуправления. Рассчитывали сделать карьеру на своем профессионализме. Ан нет. «Системе» не требуются профессионалы. Ей, как и прежде, нужны всего лишь те, кто умеет вписаться.

Карьера чиновника на девяносто пять процентов состоит из этого умения. Оно бесхитростно и незамысловато: воруй, но не зарывайся, будь лоялен, совершенствуй систему откатов, превращайся в серого, тупого, безликого… В системе круговой поруки не дернуться – каждый зависит от другого; конечно, новому поколению яйцеголовых рыночников там душно.

Из «системы» – не выбраться. Поодиночке ей невозможно противостоять. В исполнительных органах вообще не принято выделяться. Ничего удивительного, что ребята не хотят светиться. И вместо себя посылают представителя. Задача глобальная – заменить саму «систему».

– Ну допустим. А почему обратились ко мне?

– Нужен публичный, влиятельный политик. Ваши взгляды совпадают с их взглядами. Можно сказать, им нужен посредник… Ну, что ли… переговорщик… с парламентом и с народом.

– Хорошо, – кивнула она. – Это понятно. Чего от меня ждут?

Евгений поправил галстук.

– Готовится программа действий по реальной административной реформе. – Он выкладывал карты осторожно, по одной, цепко наблюдая за реакцией. – В том числе и принятие ключевых законов. С частью из них вы уже ознакомились. Вы станете тем человеком, который начнет двигать эти законы в парламенте, выступать с большой трибуны, давать интервью. С одной стороны, даже если ничего не выйдет, вы будете биться и формировать общественное мнение. С другой стороны, если вдруг проскочит, сами понимаете, принятие их в парламенте само по себе ничего не будет значить, но нам станет легче ломать правительство.

Мария внимательно рассматривала собеседника. Длинный, нескладный, очки, высокий лоб и умные энергичные глаза – совсем молодой. Весь его вид вызывал огромную симпатию. По сути, ей предлагали принять участие в заговоре. Бесспорно, нужном, но все-таки заговоре. Конечно, никто не потребует от нее мгновенного ответа, но внутренне надо понять уже сейчас: готова ли она рисковать. Она постаралась отключить разум и заставить работать интуицию.

– Всю техническую часть мы берем на себя, – продолжал Евгений. – Ваша задача – коммуникации: люди, парламент, продвижение законов. Если вы предварительно даете согласие, то завтра мы соберемся вместе и обсудим план работы.

Разум бойко отбивал: «Да соглашайся ты, в конце концов! Вот она – реальность! Ты же хотела влиять? Так на! Власть – не всегда конкретная должность, главное – возможность изменить правила игры. Мария, это шанс!» А интуиция подсказывала: «Можно нарваться. Разрушить карьеру».

– Хорошо, – кивнула она. – Если это честно, если профессионально, а это я проверю завтра при встрече, то предварительно я не против…

Ей не дала договорить настойчивая мелодия мобильного.

– Привет! Ну, как у вас дела? Как после вчерашнего?

– Я перезвоню, занята, совещание. – Стечение обстоятельств заставило стать ненадолго жесткой. Она отключила мобильный, довольная повернулась к эксперту: – Встречаемся завтра, лучше вечером, так как днем у нас сессия. После шести вечера – в любое время.

– Договорились. Я уточню время с помощником. До свидания. – Евгений уже собрался выйти и вдруг обернулся: – И последнее, я забыл сказать: мы поставили на вас, потому что… вы из тех, кто пойдет до конца. Даже если будет трудно. Вы упрямая. Это хорошо…

После его ухода Мария пересела на мягкий диван. Откинулась на кожаную спинку, подобрала под себя ногу. Закурила сигарету. Бросила взгляд на график работ. Беспристрастный и равнодушный, в ближайшие дни он не обещал свободного времени. На более отдаленный период тоже рассчитывать не приходилось. Если запланированная на завтра встреча пройдет успешно, Мария с головой уйдет в новый проект. В субботу хорошо бы побыть с дочкой вместе, погулять на даче, а в воскресенье они с Ольгой идут в театр…

Времени нет. Катастрофически. Не вписываются в ее плотный график мужчины! Нет такой графы «Свидания». Открыв в телефоне список входящих звонков, Мария выбрала последний.

– Ну вот, перезваниваю… Как вчера добрались? Как настроение?

– Нормально. Охрана на выпуск работает быстрее, – рассмеялся он. – Настроение бодрое, хочется новых свершений. Привык до конца доводить начатое. А то как-то неловко за вчерашнее…

– Довести до конца никогда не поздно… – Мария с сомнением еще раз посмотрела на график и решилась (что я делаю?): – Но лучше сегодня.

– Легко! Я сейчас на встрече, часа через три освобожусь. Кстати, можно поесть культурки. Тут выставочка открывается неплохая. Вам понравится… Могу подхватить на Большой Никитской…

* * *

Автомобиль остановился в начале Гоголевского бульвара, недалеко от Музея имени Пушкина. Микроавтобусы телеканалов, начиненные проводами, словно фантастические пауки, сгрудились у подъезда к античному зданию.

Репортеры с телекамерами продирались сквозь культурную тусовку. То там, то здесь яркие бабочки вспархивали в зале. Мария задержала дыхание и осторожно переступила порог. И все-таки потревожила их. Вот бабочки кружат, приветственно трепещут рядом с Василием крылышками, несомненно, узнают его спутницу и заинтересованно разглядывают. Благодаря привычке быть в центре внимания Мария справилась с легким смущением. Со стен на нее хлынуло величие хай-тека: изящный мост Миллениум, нависающий над Темзой; залитый светом небоскреб «Свисс Ре», именуемый в английском простонародье «огурцом»…

Ее поразила абсолютная гармония. Искусно созданное равновесие между современной архитектурой и окружающим пространством. Основательность, но в то же время реально ощущаемая удивительная хрупкость конструкций из стекла и металла.

– Фостер – гений. – Василий непринужденно перемещался вдоль фотоснимков, макетов. – В его зданиях, скрученных спиралью, даже на шестидесятом этаже можно открыть окно, и подует легкий ветерок. В обыкновенной высотке вас снесет, поэтому в них люди живут только с кондиционером. В его башнях солнце попадает в комнаты в течение всего светового дня. При этом – это архитектурное произведение искусства, а не коробка для жилья…

– Интересно, когда мы начнем так строить? – Мария впитывала в себя ажурные узоры гигантских крыш. – Мне кажется, сегодня в плане архитектуры Россия ничем не обозначилась. Новые высотки в Москве похожи на грандиозные «хрущевки» для решения жилищных проблем, только в двадцать первом веке.

– Точно… сочетать потребление и красоту – это не про нас. Или красота, но не для жизни. Или жизнь без красоты…

Взяв наполненный вином бокал, Мария отошла в сторону – подальше от толпы и телекамер.

– Кстати, у вас тут много знакомых, – заметила она.