Безопасная гавань - Рэдклифф Страница 17

Плечи Риз сразу напряглись, Тори уже начала узнавать этот жест.

– Ее с нами не было.

– Извините, – поспешила отступить Тори. – Я задаю слишком много вопросов.

– Я этого не заметила, – улыбнулась Риз своей удивительной улыбкой.

– Сомневаюсь, что есть что-то, чего вы не замечаете, – засмеялась Тори. И вдруг посерьезнев, добавила. – Сегодня вы мне очень помогли, Риз. Не знаю даже, как бы я справилась без вас утром на дамбе, да и сейчас тоже.

Тори говорила совершенно искренне, и ей вовсе не хотелось задумываться о том, почему ей вдруг понадобилось признавать свою слабость именно сейчас, и о том насколько Риз отличается ото всех, с кем ей приходилось общаться или с какой легкостью она приняла от Риз помощь. И тем более ей не хотелось думать о том, насколько приятна ей компания Риз. – Я просто хотела поблагодарить вас…

Риз покачала головой, не желая слушать благодарностей.

– Доктор Кинг…

– О нет, пожалуйста, зови меня просто Тори.

– Хорошо… Тори, – смутившись, сказала Риз. – Для меня это было честью. Не нужно благодарить меня за то, что я сделала с большой радостью.

Тори задержала дыхание, тронутая неподдельной искренностью этих слов. Заглянув в пронизывающие глаза Риз, она спросила:

– Для тебя это больше, чем просто работа, не так ли?

Риз покраснела, но не отвела взгляда.

– Ты, может быть, не поверишь, но я дала клятву служить своей стране и защищать ее граждан, и каждый день я рада, что делаю это.

– Я верю. Я ведь видела, как ты работаешь, – тихо ответила Тори, думая о том, что Риз самая доблестная из всех, кого она знала, но в то же время и самая сложная.

– Хорошо, – Риз поднялась с дивана. – Тогда ты не будешь возражать, если завтра я заеду за тобой и отвезу в клинику. Не забывай, что ты сегодня без машины.

– С тобой сложно не согласиться, – вздохнув, заметила Тори, понимая, что Риз в очередной раз сделала так, что она не может отказаться от ее помощи.

– Это особый навык, которому меня научили в офицерском корпусе. – Улыбнулась Риз. – К тому же, мне все еще нужно снять швы.

– Тогда я согласна, Шериф, – поддразнила ее Тори, не отрывая глаз от грациозной походки гостьи.

Развернувшись в дверях, Риз отдала на прощание честь и растворилась в темноте. Тори бросило в жар, она откинулась на спинку дивана, обвиняя в этом скотч.

– Открыто, – крикнула Тори из кухни и бросила беглый взгляд на часы. Ровно шесть утра. Шериф, вы всегда такая пунктуальная?

– Доброе утро, – появилась в дверях Риз с двумя бумажными стаканчиками в руках. – Подумала, что утренний кофе нам не повредит. – Она поставила стаканчики на стол и присела на табурет. – Двойной эспрессо.

– Это только для разминки, – улыбнулась Тори и, опершись на трость, потянулась за кофе.

– Могу сварить еще, – Риз кивнула в сторону кофе-машины и поспешила встать.

– Сиди на месте, – скомандовала Тори. – Я уже встала и через минуту начну нормально функционировать. – Сделав глоток бодрящего напитка, она отметила невероятно свежий вид Риз. – Похоже, ты уже успела пробежать километров десять или проделать что-то в этом роде.

– Разве ты не заметила, что на улице идет дождь? – мягко спросила Риз. – Я пробежала всего пять.

Тори пристально посмотрела на собеседницу и рассмеялась, заметив мимолетную улыбку на красивом лице.

– Если так и дальше пойдет, я начну тебя ненавидеть.

– Боже, надеюсь, этого не случится, – засмеялась Риз, и сразу же поинтересовалась. – Как твоя нога?

Застигнутая врасплох, Тори на мгновение отвела взгляд, и посмотрев в пытливые глаза призналась:

– Чертовски болит, но вчера было еще хуже.

– Я так понимаю, дома ты остаться не можешь?

– Тебе и правда нравится задавать глупые вопросы? – мягко спросила Тори, удивленная тем, что проявление заботы со стороны Риз совершенно не раздражает ее.

– Ни к чему выходить на работу в таком состоянии, – серьезно сказала Риз. – Город нуждается в здоровом докторе. Так что я рискну предложить тебе взять день отгула, дабы предотвратить куда большую проблему.

– Спасибо, – сказала Тори. – Но к таким болям я уже привыкла, и поверь мне, если бы была реальная угроза здоровью, я бы ее распознала.

– Ну хорошо, – Риз отпила кофе и, не спуская глаз с Тори, спросила. – Тогда в чем заключается проблема?

– На самом деле, проблема всего лишь в лодыжке, – ответила Тори, вглядываясь в лицо Риз в попытке уловить ее истинную реакцию.

Не обнаружив намека на жалость или какой-либо дискомфорт, она расслабилась. Глубоко вздохнув, Тори решилась сломать барьер, который сама же и создала много лет назад.

– Невосполнимое повреждение нерва, и я не могу ее сгибать. Так что либо съемный протез, либо артродез голеностопного сустава.

– Разве артродез не был бы менее болезненным выбором? – осторожно предположила Риз, понимая, что для столь независимой личности, как Тори это достаточно болезненный вопрос.

– Возможно, – признала она. – Но тогда я была бы менее мобильной. Сняв протез, я хорошо гребу, и могу тренироваться. К тому же, я всегда надеялась… – Ее голос сорвался, и она отвела взгляд.

– Надеялась на что? – Мягко настояла Риз.

– Что снова смогу войти в олимпийскую сборную. После артродеза о профессиональной гребле можно забыть навсегда.

– Сколько времени прошло с тех пор? – Тихо спросила Риз.

– Со дня несчастного случая? Почти десять лет. Наверно, смешно продолжать надеяться, правда?

– Нет, – быстро сказала Риз. – Если человек чего-то по-настоящему хочет, не нужно закрывать к этому все двери. Тебе лучше знать, сколько боли ты можешь вынести, и стоит ли оно того.

– Спасибо. – Тори смотрела на нее с благодарностью. – Правда, моя семья и мои друзья с тобой бы не согласились. Они считают, что я должна была позволить хирургам сделать это с самого начала, еще когда в первый раз попала в больницу.

– В первый раз?

Тори снова посмотрела в сторону.

– Было много проблем – инфекция, некроз мышц… пришлось делать несколько операций.

Риз смотрела на нее, не показывая своего беспокойства. Армия научила ее не отвлекаться на боль сослуживцев, ведь даже секундная потеря внимания может означать еще большие жертвы. Но мысль о страдании Тори проникла через этот привычный щит, и Риз пришлось приложить усилие, чтобы выместить из головы образ того, как Тори борется за свою ногу, лежа на больничной койке. Сильные женщины не нуждаются ни в жалости, ни в соболезнованиях.