Вторжение любви - Бонни Вэнэк Страница 17

– На протяжении многих лет я сходила по тебе с ума, Томас, но ты никогда, никогда не ответишь мне взаимностью. Как все это глупо, не правда ли? – прошептала Джасмин.

Счастье, наконец, постучалось в дверь ее лучшей подруги. И наверняка то же самое произойдет и с ней. Ну разве она не заслуживает любви?

Джасмин развернула письмо дрожащими пальцами и в предвкушении радости пробежала по нему глазами.

Однако радоваться оказалось нечему. Письмо не от Томаса. Нет никакого счастья. Нет любви. Письмо выскользнуло из рук Джасмин, упало с тихим шелестом на траву и теперь указывало на нее, словно обвиняющий перст. Слова письма звучали у Джасмин в ушах, наполняя душу ужасом:

Той ночью в парке ты убила одного из сыновей лорда Кларедона. Держись подальше от Томаса, иначе с тобой произойдет несчастье. Коричневый Скорпион умрет.

Ослепительные в своих белоснежных нарядах, мать и сестра Томаса сидели на террасе и беседовали о том о сем. Высокий жесткий воротничок резко контрастировал с галстуком кофейного цвета, повязанного вокруг шеи молодого человека. Он сдвинул на затылок широкополую шляпу. Несмотря на то, что Томас пытался сосредоточиться на лежащей перед ним корреспонденции, он вновь и вновь возвращался мыслями к Джасмин. Он никак не мог забыть выражения боли на ее лице и глупое хихиканье своих друзей. По ее припухшим губам и румянцу на лице было понятно, чем они занимались. Томас хотел как-то отвлечь внимание друзей, но это ни к чему не привело – непонятливый Оукли все равно не смог смолчать. Как и его собственная мать, друзья считали Джасмин человеком второго сорта, кем-то сродни насекомому, которое можно поймать и, наколов на булавку, изучать, чтобы потом выбросить за ненадобностью. На самом же деле Джасмин была доброй и смелой женщиной. Будь она светлокожей, она непременно блистала бы на балах и званых обедах. Она была чудесной собеседницей, приятно удивляющей своим умом. Ну почему никто не видел в ней того, что видел Томас?

– Выпьешь лимонада? – Леди Кларедон взяла стакан со столика, вынесенного служанками на террасу. Аманда сложила зонтик.

– Аманда, у тебя потемнеет лицо. Ты станешь коричневой и веснушчатой, – строго заметила графиня.

– А может, я хочу изменить внешность, – беспечно заявила Аманда, – чтобы проверить любовь Ричарда. Разве он не должен любить меня независимо от того, темная у меня кожа или светлая, и есть ли на ней веснушки или нет? – Девушка поправила шляпку.

– Не шути со мной, Аманда. Открой зонтик, пока твое лицо не потемнело. Нужно следить за своей внешностью, пока не выйдешь замуж. Настоящие джентльмены, такие как барон, предпочитают молочную английскую кожу, а не грубые смуглые лица.

– Ричард женится на мне по любви, а не из-за оттенка моей кожи, – надула губки Аманда.

– Умоляю тебя, не стоит подвергать любовь испытаниям.

– Брось, мама, я уверена в его любви, и если мне суждено покрыться веснушками, значит, так и будет!

– Давайте не будем ссориться, – прервал словесную перепалку Томас, у которого начало стучать в висках. Ему внезапно захотелось оказаться в клубе, а потом насладиться обществом любовницы. И все же эти радости не привлекали его сейчас так сильно, как прежде. Он вновь взглянул на письмо, дающее возможность сбежать. Обрести свободу, пусть всего на несколько месяцев.

– Что говорит твой друг, Томас? Он в самом деле поедет зимой в Египет? – В глазах Аманды вспыхнул интерес.

– Это уже решено. – Сложив письмо Эдуарда Эртона, молодой человек сунул его в карман. Египтолог, с которым Томас недавно подружился, знал о его любви к раскопкам. – Теодор Дэвис в очередной раз финансирует раскопки в Долине царей этой зимой. Он нанял Эдуарда, а Эдуард пригласил меня поехать с ним.

Слова Томаса произвели на женщин впечатление.

– Дэвис уверен, что на этот раз отыщет гробницу Тутанхамона. В прошлом году он нашел гробницу KV55 – весьма впечатляющее открытие, должен сказать. Хотя у этого американца довольно варварские методы. В поисках сокровища он роет землю как ребенок, а вовсе не как ученый. Он разрушил мумию. Очень обидно. Но у него по-прежнему есть допуск в Долину царей, и я не могу упустить такой возможности, – пояснил Томас.

Аманда захлопала в ладоши, с обожанием глядя на брата. А леди Кларедон прижала ладонь к груди.

– В самом деле? Если он найдет гробницу, это будет открытие века. Все говорят об этом. И тебя пригласили присоединиться к экспедиции? Это же так престижно, Томас!

– О, Томас, как чудесно! Когда ты уезжаешь? – спросила Аманда.

– Сразу после Рождества, в начале сезона. Герцог Колдуэлл пригласил меня в Египет взглянуть на арабских скакунов, выставленных на продажу. Так что этой поездкой я убью сразу двух зайцев.

Лицо графини помрачнело.

– Но ведь тебе не нужны больше лошади, Томас. Особенно те, что предлагает герцог.

– Конечно, нужны, – возразил Томас. – Shoofi man?

– Ради всего святого, Томас, что ты говоришь?

– Я просто спросил по-арабски: «В чем дело?» Этому языку научил меня герцог. Знания очень пригодились мне при недавней сделке. – Томас многозначительно посмотрел на мать. – Эта сделка дала тебе возможность устроить бал-маскарад.

Лицо леди Кларедон просветлело, а на лбу разгладились складки. Казалось, она даже помолодела.

– Да, у тебя есть деловая хватка, Томас.

– Мне выпала большая удача. Племени аль-хаджид принадлежат потомки знаменитого на весь Египет Маджд-аль-Дина. Никому доселе не позволялось заполучить их производителей. Но теперь благодаря герцогу я смогу купить несколько кобыл. Герцог покупает Аль-Сафи – чистокровного жеребца, происходящего от Маджд-аль-Дина. Он собирается продать мне права на разведение. У меня на руках целый список желающих купить жеребят от Аль-Сафи.

– Томас, в приличном обществе не ведут подобных разговоров.

– Но почему, мама? Мне эта тема кажется вполне подходящей. Ведь я говорю о породе и «голубой крови». Для нашей семьи происхождение имеет немалое значение, не так ли?

Леди Кларедон бросила на сына исполненный страдания взгляд.

– Будь благоразумным, сын. Подобные выражения – удел язычников, в нашем обществе таких вещей не обсуждают.

– Не беспокойся, мама, я буду сама благопристойность и подам пример язычникам. Я могу даже привезти одного в Англию на перевоспитание.

В глазах леди Кларедон промелькнул неподдельный ужас. Томас рассмеялся и отпил лимонада. Раздавшиеся за его спиной шаги возвестили о появлении отца.

На лбу графа залегли глубокие складки, когда тот посмотрел на супругу.

– Вы видели это, мадам? Что это значит? – С этими словами лорд Кларедон швырнул на стол газету и гневно ткнул пальцем в нижнюю часть страницы. Желудок Томаса сжался от нехорошего предчувствия. Отца никогда не интересовали сплетни, так почему же он сделал исключение для сегодняшней газеты?