Испанские страсти - Айра Уайз Страница 17

Эстебан за ней не последовал: видимо, решил, что они в расчете. Почему я позволяю так со мной обращаться? — тяжело вздыхала молодая женщина. За три бесконечно долгих года разлуки все чувства должны были бы перегореть сами собой.

Джасмин поймала такси — она слишком измучалась, чтобы возвращаться пешком, — и уже через четверть часа входила в «Фуэнте Овехуну». За время дороги у нее разболелась голова, а в довершение неприятностей выяснилось, что в холле ее поджидают. Кэтрин Уолдорн, Оуэн Мьюир и Колин Питт устроились в потертых креслах, а на низком столике перед ними стоял поднос с остатками пирожных и недопитый кофе самого, что ни на есть синтетического вида.

— Ну и где тебя носило? — осведомилась мать. — Я тут с ума схожу от беспокойства.

— Я же оставила тебе записку, — нахмурилась Джасмин.

— И я ее получила, — кивнула Кэтрин. — «Ненадолго вышла, скоро буду» — не оправдывает трехчасового отсутствия, ты не находишь? Раз уж ты сочла нужным притащить меня из Сакраменто в эту Богом забытую Европу, я надеялась, ты хотя бы не бросишь меня на произвол судьбы…

— Но я думала… — начала Джасмин и тут же замолчала.

Ее мать абсолютно права. Нечестно с ее стороны перекладывать всю ответственность на Оуэна. Тем более что, судя по его виду, Оуэн проклинает тот день, когда навязался к ним в попутчики.

— Мне ужасно жаль, — пробормотала молодая женщина, целуя мать в щеку.

Щека была горячая, и Джасмин впервые обратила внимание, что в холле не менее жарко, чем на улице. Колин Питт вытирал платком мокрый лоб, а Оуэн Мьюир, сбросив пиджак и ослабив галстук, обмахивался журналом трехмесячной давности. Молодая женщина поискала глазами кондиционер.

— Не работает, — подсказал Оуэн, проследив направление ее взгляда.

Не работает, убито повторила про себя Джасмин. Неудивительно, что мать ее пребывает в прескверном настроении. Она-то обещала ей отель со всеми удобствами!

— Послушай, мамочка, — произнесла она с напускной веселостью, — отчего бы нам всем не подняться наверх? Ты примешь душ, а потом…

— Мы не можем подняться наверх, — впервые нарушил молчание Колин. — Лифт тоже не работает.

— Лифт? — растерялась Джасмин. — Да вы шутите!

— Ничуть не бывало, — подхватил Оуэн. — Просто здесь электричество отключили, если ты еще не заметила. Ни света, ни кондиционера, ни лифта. Кажется, здесь такое безобразие — дело обычное.

— Так что ответь мне, пожалуйста, дорогая Джасмин, как прикажете немощной старой женщине, прикованной к инвалидному креслу, вскарабкаться на четвертый этаж и добраться до желанного прохладного душа? — недовольно проворчала Кэтрин.

Не знаю, убито подумала Джасмин. Интересно, как им понравится, если она бросится сейчас на пол и разрыдается в голос? С тех пор как она ушла из отеля сегодня утром, все идет наперекосяк! Не следовало ей приезжать в Жерону, ох не следовало!

Джасмин очень хотелось вновь оказаться в Сакраменто, в уютном издательском офисе, и заниматься подготовкой фотоматериалов к очередному номеру. И лучше бы их с Эстебаном дороги никогда больше не пересекались! Он снова подорвал ее силы и волю к жизни — с ним всегда так.

— Вы двое, почему бы вам не подняться к себе в номера? Там наверняка прохладнее, — неуверенно предложила Джасмин. — А мы с мамой попытаемся…

— Уж поверь, дорогая Джасмин, в данный момент мы сидим в самом прохладном месте во всем отеле, — издевательски перебил ее Оуэн.

— Это просто трущоба какая-то, — фыркнула мать.

— Извини, пожалуйста, — пролепетала молодая женщина, понимая, что еще немного — и она действительно расплачется. Джасмин поднесла руку к пылающему лбу и попыталась сосредоточиться. — Дайте мне минуту-другую, чтобы прийти в себя, и я попробую подыскать другой отель…

— Какие-то проблемы? — раздался от дверей глубокий, бархатистый голос.

Пав духом еще больше, если такое, конечно, возможно, Джасмин обреченно обернулась навстречу своей судьбе. На Эстебане, как ни странно, жара не сказывалась. Он выглядел свежим и бодрым, невозмутимо-спокойным, ослепительно красивым, и…

— Что ты здесь позабыл? — возмущенно осведомилась миссис Уолдрон.

— Добрый день, Кэтрин. Очень рад вас видеть, — улыбнулся Эстебан, не отрывая глаз от бледного лица Джасмин. — Что случилось? — мягко осведомился он.

Эта мягкая заботливость стала последней каплей. Губы Джасмин задрожали, и по ее щекам хлынули слезы.

— Я… — Она постаралась взять себя в руки, но не смогла. — Я… — Она вновь попыталась заговорить, но тщетно. Не следовало Эстебану сюда приходить! Это из-за него она совсем не владеет собой!

Эстебан жестом фокусника извлек из-за спины фотоаппарат и протянул владелице. Должно быть, Джасмин забыла его на столе в ресторанчике Санчо. Судя по всему, она и всю свою храбрость там оставила. Молодая женщина потянулась за фотоаппаратом, но пошатнулась и вместо футляра вцепилась в крепкое мужское запястье. Не колеблясь, Эстебан привлек ее к себе, а в следующий миг она уткнулась ему в плечо и так и застыла, не заботясь о том, что подумают окружающие. Одной рукой Эстебан обнял ее за талию, вторая легла Джасмин на затылок. Фотоаппарат болтался на ремешке, ударяя ее по ноге, пальцы судорожно смяли полу его рубашки. Эстебан казался таким сильным, таким надежным и родным, что за все сокровища мира Джасмин не согласилась бы оказаться сейчас в каком-нибудь другом месте.

Кто-то что-то говорил, кто-то неодобрительно цокал языком. Кто-то тихо всхлипывал — Джасмин догадывалась кто. А Эстебан молчал. Просто стоял, не двигаясь, и обнимал жену.

— Это ты во всем виноват, Эстебан! — раздался возмущенный голос Кэтрин.

— Не спорю, — спокойно согласился он и как ни в чем не бывало обратился к адвокату:

— Мистер Питт, не будете ли вы так добры, подойти к регистрационной стойке и сообщить, что Эстебан де Ривера желает побеседовать с директором этого… отеля?

Джасмин разом оторвалась от его плеча. С какой стати Эстебан вздумал похваляться своим громким именем?

— Что это ты задумал?

— Как всегда, решаю чужие проблемы, — улыбаясь краем губ, ответил он. -

Когда-то ты уверяла, что в этом мне нет равных.

Молодая женщина ощутимо напряглась.

— Я и сама справлюсь.

— Нет нужды. — Рука, обнимающая ее за талию, и не подумала разжаться. — Сегодня один из лучших дней в моей жизни, и тебе не удастся его испортить, вновь превратившись в хорошо знакомую мне независимую железную леди.

Да уж, разумеется, там, где для нее сплошные неудачи и горести, для Эстебана — «лучший день его жизни». Разве не показательно? Как и следовало ожидать, едва прозвучало имя владельца могущественной корпорации, директор отеля тотчас же со всех ног примчался к гостям и принялся пространно и подобострастно извиняться по-испански. Отвечал ему Эстебан — столь же пространно, но, судя по интонациям, язвительно и колко. Говорили слишком быстро, и Джасмин разбирала лишь отдельные слова, не больше. Но вот, наконец, директор засеменил обратно в кабинет, Эстебан разжал руку — и молодая женщина обернулась к заинтересованным зрителям.