Дом с видом на любовь - Харриет Гилберт Страница 17

Что же касается Лауры Дарси, то… вполне может оказаться, что все его усилия окажутся напрасными, ведь эта проклятая девчонка упряма, как сто тысяч кармелиток!

Лаура сидела, уставившись в пустую тарелку невидящим взглядом. Весь день она яростно готовила, мыла, убирала, стараясь изгнать из головы всякие мысли об Артуре Финли. В результате есть совсем не хотелось, а дел не осталось. Она все еще злилась, потому что читать чужие письма нельзя… Нельзя — и все! Ни деловые, ни, тем более, любовные. Этому нет ни оправдания, ни прощения, и чертов Артур Финли, человек без чести и совести, вполне заслужил голодную смерть у себя в комнате!

На самом деле так нельзя, покаянно подумала Лаура. Пусть он поступил нехорошо. Но ведь и с ее стороны нехорошо так мучить человека. Разве он виноват, что у него внутри живет вредная и неугомонная обезьяна?

Виноват, конечно, но не морить же его голодом. Это просто жестоко. Ведь он совершенно беспомощен, некрасиво этим пользоваться… Господи, ну почему она опять чувствует себя виноватой, хотя… В этот самый момент она услышала какой-то шум из холла.

А-ха! Значит, мы все-таки решились выбраться из постели? Отлично, но что она ему скажет…

Додумать она не успела, так как Артур в этот момент появился в кухне. Он выглядел буквально изможденным долгой дорогой и торопливо уселся на ближайший стул. Лаура с трудом опомнилась от шока. На Артуре Финли были только трусы. Это если не считать костылей.

— Мне показалось, или я все-таки попросила, чтобы по моему дому не шатались голые мужчины? — ледяным тоном спросила Лаура.

— Прости. Прости, прости, я знаю, я обещал надеть этот розовый кошмар с оборочками. Но будь снисходительна, Лори. Я не могу этого сделать, потому что не могу сделать этого никогда, а особенно сейчас. Ну, хотя бы потому, что твой очаровательный пеньюар не подходит мне по размеру. Он мне чуть-чуть маловат. Пойми, я в жизни не смог бы дойти сюда на костылях и в пеньюаре. Я бы просто свалился и проломил себе голову. Неужели ты настолько кровожадна, красавица, и считаешь, что моей сломанной ноги недостаточно, чтобы удовлетворить твою жажду мести?

Он жалобно посмотрел на бессердечную Лауру и с ужасом заметил, что в ее темных глазах сверкают золотисто-зеленые искорки гнева. Не простит, как пить дать, не простит!

— Лори, ну… погоди ты с одеждой… Я пришел к тебе извиниться! Я вел себя отвратительно, я больше так не буду, правда. Я действительно не имел никакого права читать твои личные письма, и, даже если ты меня не простишь — а я очень надеюсь, что ты меня простишь, я все-таки прошу у тебя прощения. Вот. Все.

— Ну… Я не знаю…

Она с трудом удерживалась от смеха. Артур в роли маленького мальчика, который просит прощения у строгой мамы, которая в наказание лишила его сладкого, был невероятно забавен и… в нем даже было что-то трогательное…

— Ну же, Лаура! Прости меня! Я обещаю исправиться, клянусь!

— Под маленького мальчика косишь? — насмешливо спросила непреклонная Лаура. — Ничего не выйдет, предупреждаю. Морочь головы своим блондинкам, а со мной этот номер не пройдет. Понял?

Именно в этот момент в животе у Артура громко забурчало, и в глазах Лауры вспыхнул мстительный огонь.

— Понятно, почему ты вдруг «раскаялся». Кормить не буду, а есть ты хочешь.

— Милосердия, прекрасная дама! Лаура, сжалься. Кстати, а что это там в кастрюльке? Запах изумительный!

— Седло барашка, тушенное с черносливом, молодыми луковками, морковью и сладким перцем, а также молодой картофель в масле, винный соус, молодое вино божоле…

— Пощади…

— Какая досада, что ты этого всего даже не попробуешь!

— Что?!

— Я не сяду за стол с голым мужчиной!

Рыжая ведьма смеялась над ним! Артур молча смотрел на Лауру и видел, как она еле сдерживает смех.

— Ладно. Если для того, чтобы спасти свою жизнь, я должен надеть розовый ужас в оборочках — так тому и быть! Мужчины из клана Финли… впрочем, это я уже говорил.

— Я готова пойти на компромисс. Не любишь носить розовые пеньюары — можешь подняться к себе и надеть брюки.

— Отлично!

— Кроме того, можешь заодно побриться и надеть свежую рубашку. Или настоящие мужчины не носят рубашки?

— Носят, носят, еще как носят! У меня там есть такая синенькая, шелковая, тебе понравится!

— Что ж, я даже могла бы помочь тебе и принести все это вниз, но только если ты меня очень вежливо попросишь.

— А… насколько вежливо?

— А настолько, насколько сильно ты хочешь есть!

Артур Финли набрал воздуха в могучую грудь и разразился цветистой тирадой, в которой не менее пяти раз повторялись фразы типа «будь так добра» и «если тебя это не затруднит». Лаура с улыбкой поднялась из-за стола.

Артур мрачно посмотрел на нее и процедил:

— Ладно, Лаура. Сегодня твоя взяла, но честно предупреждаю: когда этот чертов гипс снимут с моей ноги — берегись.

Она только презрительно фыркнула и вышла со свойственной ей стремительностью. А уже через четверть часа неотразимый инвалид со сладострастным стоном уплетал за обе щеки ароматнейшее и нежнейшее мясо с овощами.

— Это божественно! Где ты научилась так готовить?

— После окончания школы многие тратят некоторое время на то, чтобы попутешествовать по свету, а уж потом поступают в университет, снова запрягаясь в учебу. Мой отец был дипломатом, и я имела возможность во время каникул пожить в Испании, учась заодно готовить.

— Просто здорово! Ты использовала эту возможность на все сто! Никогда не думала о собственном ресторане?

— Вот уж нет! Люди и понятия не имеют, что такое по-настоящему тяжелая работа, для этого надо побывать на кухне ресторана. Я предпочитаю готовить для себя и для друзей. Клубнику со сливками будешь?

— Нет, а то я лопну. Слушай… мне правда стыдно за то, что я сделал сегодня. Я имею в виду письма… Но за поцелуй я не извиняюсь.

С этими словами он взял Лауру за руку, переплетя свои пальцы с ее.

Воспоминание о пережитом блаженстве вспыхнуло где-то в глубине души Лауры, но она поспешила его загасить.

— Что ж, письма прощены и забыты, а что касается второго пункта… Заявляю тебе совершенно серьезно: это должно прекратиться! Нечего за мной приволакиваться.

Артур отшатнулся с видом оскорбленной невинности.

— О, Лори, что ты говоришь! Приволакиваться! Бесценный алмаз души моей, о чем ты? О той паре поцелуев?

— Не смешно! И не надо постоянно напоминать, что это всего лишь невинный поцелуй, а не что-то большее. Просто запомни раз и навсегда — мне это не нравится!

— А у меня совершенно другое ощущение, Лори. Несколько часов назад в спальне мне показалось…