Дорогая сестра - Френсин Паскаль Страница 17

– Иногда в нашей жизни возникают проблемы, от которых просто никуда не уйти. – Хорнер вздохнул. – Есть такие вещи, от которых невозможно отмахнуться.

– Я знаю, тренер, – тихо сказал Тодд.

О, как хорошо он это знал!

– Тебе придется пропустить несколько игр, Тодд.

– Я знаю.

– Я хочу, чтобы ты использовал это время на разрешение проблемы, которая тебя беспокоит. Что бы это ни было, ты не сможешь от нее спрятаться.

– Да, сэр.

– Я слышал, что Элизабет – замечательная девушка. Но я думаю, что сейчас у нее тоже большие проблемы.

Тодд Уилкинз впервые посмотрел на тренера.

– Вы так думаете?

– Да, Тодд, я так думаю. Ты был сам на себя не похож, и поэтому я понял, что с тобой что-то случилось. Если эта девушка ведет себя не так, значит, с ней тоже что-то случилось.

Идя по коридору к выходу из спортзала, Тодд не переставая думал о разговоре с тренером. Было ужасно слышать, как тот говорил о Элизабет, и тем не менее это принесло Тодду облегчение.

«Какой же я был идиот, – думал он. – Конечно, она в беде. Эта девушка, которая так странно себя ведет, это не моя Лиз!»

Тодд понял, что был круглым дураком, не настояв на откровенном разговоре с ней. Очевидно, никто ничего не делал. Все просто смирились с тем, что личность Элизабет претерпела необратимые изменения. А этого ни в коем случае нельзя допустить.

– Что-то должно было случиться, – сказал тренер Хорнер.

Тодд решил, что обязательно докопается до сути.

Джессика Уэйкфилд просто не знала, что ей делать. Все относились к ней, как к Элизабет, то есть как к прежней Элизабет. Элизабет с большим чувством долга. Элизабет, к которой можно обратиться за помощью, попав в беду. Элизабет, к которой шли, когда хотели пожаловаться на ее сестру.

– Слушай, – сказала Джессике Лила Фаулер, встретившись с ней в коридоре, – скажи Элизабет, чтобы она оставила в покое моего парня.

– Что? – спросила Джессика, не слишком, впрочем, удивленная.

– Не притворяйся, что ты ничего не знаешь. Твоя дорогая сестрица думает, что может встречаться с Тимом за моей спиной. Скажи ей, чтобы убрала руки прочь от моего Тима.

Потом Джессика узнала от Кары Уокер, что Сюзан Стюарт просто кипит от возмущения, потому что Элизабет пыталась отбить у нее Кена Мэтьюза.

Инид Роллинз оказалась последней каплей, переполнившей чашу терпения Джессики.

– Ты знаешь, я всегда считала Лиз своей лучшей подругой.

– Попытайся понять, Инид…

– Я пыталась, Джес, но теперь я не хочу иметь с ней ничего общего. Это была твоя идея пригласить меня в «Дэйри Берджер». Так вот, как только ты ушла, она стала заигрывать с Джорджем перед самым моим носом.

«У меня будет нервный срыв, – подумала Джессика. – Я все время беспокоюсь о Лиз».

А когда ей не надо было волноваться по поводу Лиз или искать ее, приходилось делать за нее домашнюю работу и попутно заботиться о близнецах Перси. Жизнь становилась просто невыносимой.

Иногда Джессика была уже готова открыть на все эти неприятности глаза своим родителям, но потом ее решимость исчезала. Не родители были виноваты в том, что случилось, а она. Из-за нее, из-за того, что она так эгоистично уехала тогда от Инид, Элизабет попала в катастрофу. Более того, это она была примером для теперешнего ужасного поведения Элизабет. Так что она совершенно права, не взваливая на родителей бремя беспокойства за сестру.

Джессика пришла бы в ужас, если бы услышала разговор, который в это время происходил между Элизабет и Роджером Коллинзом в редакции «Оракула».

– Элизабет, – сказал мистер Коллинз. – Я просто не хочу верить тому, что мне сказали. Это правда, что ты использовала свою колонку, чтобы отбить у Сюзан Стюарт ее мальчика?

– Что? – спросила Элизабет, с невинным видом широко раскрыв глаза.

– Вот этот абзац, – продолжал он.

Абзац про Сюзан Стюарт и «К.М» был отмечен красным карандашом.

– Почему все могут веселиться, читая мою колонку, а я нет? – сказала она, надув губы.

– Так, значит, это правда?

– Да… я написала этот абзац. И я ничего не могу поделать, если я нравлюсь Кену Мэтьюзу.

– Дело совсем не в этом, Элизабет, и ты это знаешь. Есть такое понятие как этика. И такое понятие как честность. Раньше ты была с ними знакома. Ты не только написала этот абзац в своих собственных интересах, но и исказила правду. Так ведь?

Элизабет дернула плечом.

– Я не знаю всех парней, с которыми встречается Сюзан.

– Ну-ну. Я думал, что мы с тобой никогда не станем обманывать друг друга.

Элизабет заплакала.

– Я не сделала ничего плохого, мистер Коллинз! Это ужасно с вашей стороны – утверждать обратное.

– Мне очень жаль, Элизабет, мне в самом деле очень жаль. Я, кроме того, знаю, что у тебя неприятности с успеваемостью.

– Я это объяснила.

– Да, ты объяснила. Но до тех пор, пока ты не объяснишь, почему ты оклеветала в своей колонке человека заведомо ложным сообщением, мне, к сожалению, придется отказаться от твоих услуг в работе над «Оракулом».

Глаза Элизабет округлились от удивления.

– Вы меня увольняете?

– Да. Мне очень жаль…

Элизабет встала, с гневом взглянула на него, затем встряхнула головой.

– Ну, и подумаешь! – сказала она. – Я считала вас своим другом, но теперь поняла, что ошибалась.

– Я твой друг, Элизабет. Ты хорошо пишешь, и я хочу тебе помочь. Я надеюсь, что ты сможешь разобраться в себе. А до тех пор…

– Не дождетесь моего возвращения, – высокомерно сказала Элизабет и вышла из комнаты.

Вернувшись этим вечером домой, Элизабет увидела Джессику, которая с побледневшим лицом сидела неестественно прямо за кухонным столом вместе с родителями, чьи лица своей мрачностью вызывали ассоциации с заседанием Верховного суда.

– В чем дело? – спросила Элизабет.

– Элизабет, я просто не знаю, что сказать, – голос матери был полон огорчения. – Я никогда не думала, что наша дочь сможет воспользоваться чужой курсовой работой и сдать ее как свою собственную.

– Что? – удивилась Элизабет, густо покраснев.

– К нам приходила твоя классная руководительница, миссис Грин, – сказал отец. – Она очень обеспокоена.

– Мы все очень обеспокоены, – добавила Элис Уэйкфилд.

Затем она повернулась к Джессике.