Такая вот любовь… - Линдсей Армстронг Страница 17

Мэгги прижалась к нему теснее и ответила на его поцелуй, не тая своей страсти. Джек развязал узел, поддерживающий ее саронг, и тот скользнул на пол. Та же участь постигла топ от бикини.

— Самое совершенное тело, — прошептал он и обхватил ее небольшую упругую грудь своими ладонями. В его глазах отразилось восхищение, подтверждая искренность его слов.

— Благодарю. — Она положила руки на его грудь и задрожала, почувствовав под ладонями твердые, как скала, мышцы.

Джек поцеловал ее грудь и опустил руки ей на бедра. Ее тело непроизвольно выгнулось ему навстречу.

— Никогда не думала, что прикосновения могут быть так приятны, — обвивая его шею руками, прошептала Мэгги.

Джек поднял девушку, и она обхватила его спину ногами. Внеся Мэгги в спальню, Джек положил ее на кровать и открыл ящик тумбочки.

— Если ты залез туда за тем, чтобы защититься, это необязательно. Я принимаю таблетки, — она запнулась и продолжила чуть смущенно: — Кроме того, что я лечусь… по женской части… мой врач сказал, что я буду к тому же защищена против возможных, цитирую, «случайностей».

Джек кинул на нее быстрый взгляд.

— И именно у этого врача тебе была назначена встреча, когда мы оказались запертыми в гараже?

— Э-э, да. Ничего серьезного, но иногда ужасно изматывает.

Он лег рядом и больше ничего не сказал, предпочитая, чтобы за него говорили его губы и руки. Джек открыл для Мэгги новые эрогенные зоны ее тела: ямочка у основания шеи, внутренняя сторона рук…

Она обнаружила, что способна сбить Джеку дыхание, прижимаясь к нему всем телом и просунув ногу между его ног; она узнала, что от его прикосновений к соскам в ее груди рождается теплая волна, которая расплавленной лавой устремляется ниже, к бедрам, рождая в ней смутное беспокойство и нетерпение.

— Мне только хочется, чтобы ты испытывал то же самое, что чувствую я, — прошептала она, подхватывая ритм его тела.

Джек хрипло рассмеялся и еще крепче прижался к ней.

— Если не вдаваться в подробности, я просто умираю от наслаждения…

— А если ты не поторопишься, я умру…

Джек убыстрил темп, и почти сразу ее глубокий стон слился с его приглушенным вскриком.

* * *

Дыхание возвращалось к ним медленно. Тела блестели от пота. Мэгги держалась за Джека как за единственную опору в вихре закрутивших ее чувств.

— Это было… — закончить она не смогла.

— Ты права. — Он коснулся ее глаз легким поцелуем. — Слова здесь излишни. Я не сделал тебе больно?

На ее губах заиграла греховная улыбка.

— Как раз наоборот. Так хорошо мне еще никогда не было.

— Тогда слушай меня внимательно. — Он перевернулся и перенес тяжесть своего тела на локти. — Если у тебя были планы вернуться в свой домик на берегу, забудь о них.

— Уже забыла, — притягивая к себе Джека, сказала Мэгги.

После недолгого сна они вместе приняли душ, и Джек приготовил легкий ужин. Устроившись на веранде, они поужинали под луной, вдыхая запах ночных цветов.

— Муслин, — вдруг сказал Джек и наклонился. Выпрямился, держа в руках ее саронг, оставленный на полу. — Что-то в этом роде?

Мэгги перевела взгляд с Джека на свой саронг и медленно произнесла:

— Шелк. Но кто знает, может, получится?

— Как нам только прикрепить его?

— Может, прищепки? — неуверенно предложила Мэгги.

Джек кивнул и сходил в дом. Прикрепив саронг к кустарнику, он посмотрел на нее.

— Что ж, завтра узнаем, удачна была наша идея или нет.

— Чем пока займемся? — бросив на него взгляд из-под ресниц, спросила Мэгги с некоторой долей кокетства.

— Одежды у тебя нет, — принялся рассуждать Джек, но глаза его смеялись. — Уйти ты никуда не можешь. Как насчет того, чтобы встретить завтрашний день в моей постели?

— Не возражаю.

— Боюсь, ты только не осознаешь, что перед тобой крайне голодный мужчина, жаждущий пиршества.

Мэгги потерлась о его бок, словно ласкающаяся кошка, и промурлыкала:

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь, сэр?

Джек застонал и подхватил ее на руки.

На этот раз не было медленных, сводящих ее с ума ласк. Джек действовал быстро и нетерпеливо, словно действительно испытывал дикий голод, причиной которого была она, но и Мэгги ни в чем ему не уступала. Первый барьер неловкости был уже пройден, и теперь она совсем не стыдилась своей страсти.

— Второй этап путешествия «Райское наслаждение» пройден за рекордно короткие сроки, — смеясь, выговорила Мэгги, когда к ней вернулось дыхание.

— Прости, — уткнувшись ей в грудь, пробормотал Джек.

— Не стоит. — Она коснулась его волос. — Зачем? Все было так чудесно…

Джек повернул голову. Она не сразу поняла выражение его глаз, но затем ее сердце забилось сильнее — в его взгляде она прочла удивление и… обожание.

Мэгги проснулась, вся трясясь от лихорадки и чувствуя тошноту. Она была настолько слаба, что даже не смогла подняться с кровати.

Сначала Джек был настроен очень решительно и собирался везти ее к доктору, но в перерывах между приступами тошноты Мэгги слабым голосом удалось объяснить, в чем причина ее недомогания.

— Это было последнее дело — поглощать в таком количестве приготовленные тобой блюда. Особенно маринад и соусы. Мой желудок иногда взбрыкивает.

Джек сел на край кровати, с беспокойством глядя на нее.

— Ты уверена, что ничего серьезного? А вдруг это аппендицит?

— Такое уже было не раз, Джек, — с бледной улыбкой ответила Мэгги. — Просто немного покоя, побольше питья и очень простая пища. Вот увидишь, и года не пройдет, как я буду абсолютно здорова, — пошутила она.

В его глазах застыла неуверенность. Она накрыла его руку своей.

— Поверь мне, Джек, я скоро встану на ноги. Жаль только, что таблетки остались в доме на пляже.

Джек, по-видимому, что-то для себя решил, потому что вдруг сказал:

— Хорошо. У тебя хватит сил, чтобы связаться с администрацией отельного комплекса по телефону?

— Да.

— Отлично! Тогда позвони туда и скажи, чтобы они перегнали сюда твою машину и привезли багаж.

Через несколько часов Мэгги полегчало. Возможно, не последнюю роль сыграло то, что Джек оказался заботливой и внимательной сиделкой. Говоря по правде, самой лучшей сиделкой, какую только можно себе представить.

К четырем часам вечера она чувствовала себя почти человеком.

— Мама говорит, что такое случается потому, что я чересчур возбудима, — сказала она, сидя на кровати и делая глоток крепкого чая.