Свобода любить - Кейт Доули Страница 17

Когда Беатрис открыла глаза, за окном уже вовсю светило солнце и пели птицы. Она почувствовала, как все ее тело занемело и затекло. Ей было очень холодно. Все еще не понимая, что происходит, Беатрис попробовала найти подушку и завернуться в одеяло. Но ни того, ни другого не обнаружилось.

Беатрис огляделась, и воспоминания о прошедшем вечере нахлынули на нее. Скользкие ледяные пальцы, державшие ее горло, вновь впились в нежную кожу. Беатрис резко села и только усилием воли сумела подавить новый приступ страха.

Она прогнала отголосок Ужаса. Но вот сможет ли она прогнать следующей ночью сам Ужас, если он вдруг снова явится к ней?

Хватаясь за диван, Беатрис поднялась и, держась за стены, побрела в ванную комнату.

Там она ухватилась за край раковины и посмотрела на себя в зеркало.

И отшатнулась как от удара. На нее смотрела женщина из ее сна. Та, что лежала в цветах.

Только сейчас Беатрис вспомнила, как часто бабушка говорила о том, что она похожа на мать почти так же, как на отца. Но память старательно вытесняла все детские воспоминания о матери.

– Кажется, это моя судьба.

Беатрис прислонилась воспаленным лбом к холодному стеклу.

Пусть я погибла, кажется, все уже решено без меня там, куда меня никогда не пустят. Но я смогу помочь многим людям. По крайней мере, они не окажутся на улице. Ради тех, кто верит в меня, я должна сделать это. Да и сколько можно отодвигать неизбежное? Не зря бабушка часто повторяла, что я похожа на мать.

И не зря при этом на ее глазах были слезы. Она чувствовала. И поэтому она не перечила мне, когда я сказала, что не выйду замуж. Бедная моя бабушка! Если это судьба, пусть будет так.

Даже ты не смогла бы отвести от меня это.

Беатрис плеснула в лицо пригоршню ледяной воды. Ей жутко хотелось пить, но склизкий ком в горле мешал даже дышать.

Сейчас я соберусь с силами, оденусь, приведу себя в порядок и поеду к Пирсону. А потом к своим, в офис. Они удивятся, а потом обрадуются, поздравят меня. Будут, конечно, перешептываться, но это нормально. Мой рок – вот что ненормально. Почему судьба решила отнять единственное, ради чего я жила? Мою свободу. Если бы ты только знал, Шейн Пирсон, что ты делаешь в своем ослеплении и упоении собой! Если бы ты только знал!

Но он не знает, а даже если бы и знал, ему все равно. Ему нужна моя душа и мое тело. Он купил их за горы цветов. Кому-то это могло бы показаться романтичным… Но не мне. Как ты ошибаешься, Шейн! Как же ты ошибаешься!

Разве ты будешь счастлив рядом со мной? Или тебе не нужно быть счастливым, а нужно просто обладать?

Беатрис долго стояла под горячим душем, пытаясь согреться. Но холод и ужас, казалось, навсегда поселились в ней, и Беатрис поняла, что теперь больше никогда не согреется.

Она растерлась махровым полотенцем и посмотрела на себя в зеркало, но красота ее грациозного, изящного тела не доставила ей радости, как раньше. Теперь собственное тело казалось Беатрис чужим. Оно ведь больше не принадлежит ей. И даже Пирсону оно не будет принадлежать.

А было ли у меня хоть что-то свое? Страх всю жизнь жил в моей душе. Мне просто удавалось не замечать его. И вот теперь он заполонил мое тело. Что тут удивительного? Кажется, Пирсон получит чуть больше, чем хотел.

Беатрис невесело усмехнулась, и от этой усмешки ее лицо исказилось до неузнаваемости.

Оно показалось Беатрис маской, какую надевают на Хеллоуин, чтобы попугать соседей, а потом посмеяться вместе с ними. Вот только с кем будет смеяться она?

– Здравствуй, Шейн. Я пришла сказать тебе, что я согласна.

– Я знал, что ты придешь. Почему твоя кожа такая холодная? Может быть, я сумею согреть тебя?

– Может быть.

– Что с тобой, Беатрис? Неужели ты не рада?

– Рада?

– Не становись моим эхом.

– Эхом? Да, я теперь только эхо…

– Черт! Да что с тобой творится?!

– Знаешь, Шейн, ты ведь получишь не одну меня…

– Что это значит, Беатрис?

– Не одну…

– Беатрис! Приди в себя! Что ты хочешь мне сказать? Что я получу с тобой?

– Ты получишь мой Ужас… Он сейчас придет, он уже пытается вырваться… Я чувствую его!

– Беатрис! Кто-нибудь! Вызовите «скорую»!

– Здравствуй, Беатрис. Теперь все будет в порядке. Я говорил с врачом. У тебя был обморок, ты переволновалась. И потом, у тебя, кажется, что-то с сердцем. И началось это еще вчера. Почему ты не обратилась за врачебной помощью?

Беатрис отвернулась от окна и посмотрела на Шейна, который стоял с огромным букетом белоснежных лилий. Он виновато улыбался, совсем как мальчишка. И невольно Беатрис улыбнулась ему в ответ.

– Ну вот, так-то лучше! – обрадованно сказал он. – Если тебе интересно, твоя фирма процветает. Я думал, что они без тебя не справятся. А они отлично работают. Просто удивительно!

Я-то думал, без тебя там ничего не вертится. А все отлично. Клиенты довольны, обороты растут.

Просили передать тебе привет. Они ждут тебя, Беатрис. И очень любят. Я даже позавидовал тебе.

– Почему лилии, Шейн? – с трудом разлепив губы, спросила Беатрис.

– Ты говорила о них. Когда бредила. И я подумал, что ты очень любишь белоснежные лилии…

– Нет, Шейн, никогда, никогда не дари мне белых лилий. Я прошу тебя, никогда.

– Прости, Беатрис. Я думал…

– Я все понимаю, но – не дари.

– Договорились. Ты только поправляйся! Ты очень нужна всем нам.

– Спасибо, Шейн. Скажи мне только, зачем я нужна тебе?

– Ну считай, что я дал себе обещание. Хотя, если ты сейчас скажешь «нет», я все пойму. И продолжу поставки, разумеется.

Он смотрел на Беатрис, и в глазах его были просьба и надежда. И тогда она поняла, что это действительно Судьба.

– Я все еще согласна стать твоей женой, Шейн. Год. Всего лишь год.

– Выздоравливай, Беатрис! Я буду ждать тебя.

Шейн вышел из палаты. А Беатрис вновь принялась смотреть в окно. Она выпустила свой Ужас на волю. Он ушел, но Он вернется за ней.

Когда-нибудь Он обязательно вернется. И она будет ждать этого дня. Она будет готова. Нет, вовсе не для того, чтобы сопротивляться. Зачем противиться тому, что предначертано? Она будет готова отдать Ему все, что бы Он ни попросил.

Она оказалась еще в детстве помолвлена с Ужасом. И вот теперь пришло время осуществить клятву.

– Почему не сразу? – тихо спросила Беатрис.

Она не видела свой Ужас, она не могла его видеть, но она знала, что он рядом. Он теперь всегда будет рядом.