Шарлотта Джейн Остин - Джулия Баррет Страница 17

Подобная мольба возымела действие. Он получил масло и намазал его с таким тщанием, которое доставило ему несомненное удовольствие, но, когда с ее гренком было покончено и он взял в руки свой, Шарлотта едва сдержалась, глядя, с каким выражением он смотрит на своих сестер. Он соскреб почти все масло, которое намазал, но потом, улучив момент, вновь нанес толстый слой и мгновенно отправил гренок в рот.

Совершенно очевидно, инвалидные радости мистера Артура Паркера чрезвычайно отличались от радостей его сестер, и уж никак их нельзя было назвать духовными. Вокруг него и в нем самом явственно ощущалось нечто земное. Шарлотта не могла не заподозрить его в том, что он сознательно выбрал себе подобный стиль жизни, главным образом по лености характера, и не намеревался обзаводиться никакими расстройствами, кроме тех, которые могут быть вызваны теплой комнатой и хорошим питанием. Однако вскоре она убедилась в том, что он все-таки кое-что усвоил от своих сестер.

— Как! — заявил он. — Вы выпиваете две чашки крепкого зеленого чая за вечер? Какие же у вас должны быть нервы! Я вам завидую. А вот если бы я выпил хотя бы одну чашечку, знаете, какой эффект это произвело бы на меня?

— Вероятно, вы всю ночь не сомкнули бы глаз, — предположила Шарлотта, намереваясь грандиозностью своих умопостроений упредить все его попытки удивить ее.

— О! Если бы только это! — воскликнул он. — Нет, он действует на меня подобно яду, и у меня сразу же отнялась бы правая сторона, не успел бы я сделать нескольких глотков. Это звучит невероятно, но это случалось со мной так часто, что я уже не сомневаюсь в результате. Правая сторона у меня совершенно отнимается на несколько часов!

— Действительно, это звучит довольно странно, — прохладно заметила Шарлотта, — но, осмелюсь предположить, это будет признано самой обычной вещью, признано теми, кто занимался изучением правой стороны и зеленого чая с научной точки зрения и кто в совершенстве разбирается во всех возможных проявлениях их взаимодействия.

Вскоре после завершения чаепития из гостиницы доставили письмо для мисс Дианы Паркер.

— От миссис Шарль Депюи, — сказала она, — я узнаю ее руку.

Прочитав несколько строчек, она громко воскликнула:

— Как это необычно! Очень необычно, в самом деле! У обеих женщин одинаковые имена. Две миссис Гриффитс! Это рекомендательное письмо для меня от одной леди из Камберуэлла, и ее тоже зовут Гриффитс.

Но через несколько строчек кровь прилила к ее щекам, и в явном смятении она добавила:

— Какая странность! И мисс Ламб тоже! Молодая женщина из Западной Индии с большим состоянием. Но она не может быть той же самой. Это совершенно невозможно.

Она принялась читать письмо вслух, чтобы всем было понятно. В нем говорилось только, что оно должно «представить подательницу сего, миссис Гриффитс из Камберуэлла, и трех молодых леди, врученных ее попечению, мисс Диане Паркер. Миссис Гриффитс, будучи совершенно чужой в Сандитоне, очень беспокоилась о респектабельных рекомендациях, и поэтому миссис Шарль Депюи на правах подруги-посредницы снабдила ее этим письмом, зная, что она не может оказать дорогой Диане большей услуги, чем предоставив той возможность быть полезной. Миссис Гриффитс больше всего волнует вопрос об устройстве с максимальным комфортом одной из молодых леди, находящихся под ее опекой, а именно мисс Ламб, — эта молодая женщина из Западной Индии обладает большим состоянием и отличается хрупким здоровьем».

Все это было очень странно! Очень замечательно! Очень необычно! Но они все сошлись во мнении, что просто невозможно, чтобы это оказались не два семейства. Об этом же можно было судить и по тому, что в отчетах описывались две совершенно разные группы людей. Семейств просто должно быть два. Невозможно, чтобы было иначе.

Слово «невозможно» повторялось на все лады с большим жаром. Случайное совпадение имен и обстоятельств, каким бы поразительным ни показалось им сначала, на самом деле ничего не значило — и, таким образом, вопрос был улажен.

Мисс Диана извлекла из происшедшего немедленное преимущество, дабы преодолеть смущение. Она заявила, что должна накинуть шаль на плечи и вновь бежать по делам. Какой бы усталой она ни была, ей придется вновь отправиться в гостиницу, чтобы выяснить правду и предложить свои услуги.

Все оказалось совсем не так. Ничто из того, о чем говорили между собой Паркеры, не могло привести к более счастливому исходу, чем тот факт, что семейство из Суррея и семейство из Камберуэлла оказалось одним и тем же.

Богатые западные индийцы и молодые леди из школы-интерната — все они прибыли в Сандитон в тех двух почтовых экипажах. Миссис Гриффитс, которая, если судить по описанию ее подруги миссис Дарлинг, колебалась, не зная ехать ли ей сюда и сомневаясь насчет того, как она перенесет путешествие, была той же самой миссис Гриффитс, чьи планы на этот же период времени (в другом изложении) являлись вполне определенными и которая не испытывала никаких страхов или трудностей.

Столь явное несоответствие двух отчетов можно было целиком и полностью отнести на счет тщеславия, невежества или грубых ошибок тех многочисленных персонажей, которые были вовлечены в это дело благодаря бдительности и осторожности мисс Дианы Паркер. Ее друзья, должно быть, оказались столь же услужливыми и назойливыми, как и она сама, в результате чего на свет и появились те самые письма и сообщения, из которых явствовало то, чего на самом деле не было.

Мисс Диана, вероятно, испытывала некоторую неловкость, оттого что ей первой пришлось принести свои извинения. Наверняка ее одолевали не самые приятные мысли о том, что долгое путешествие из Гемпшира получилось напрасным, что ее брат был разочарован и что на руках у нее оказался дорогостоящий дом, оплаченный на неделю вперед.

Но гораздо неприятнее было сознавать, что она вовсе не такая прозорливая и непогрешимая, какой мисс Диана себя полагала. Впрочем, подобные мысли занимали ее недолго. Ее вину и поражение вполне можно было разделить между миссис Дарлинг, мисс Каппер, Фанни Нойс, миссис Шарль Депюи, а также соседкой миссис Шарль Депюи, так что на ее долю оставались сущие пустяки, и ей не в чем было особенно упрекнуть себя. Во всяком случае, на следующее утро ее видели в компании миссис Гриффитс, они ходили по деревне и выбирали подходящее жилье.

Миссис Гриффитс была благовоспитанной дамой с прекрасными манерами, которая занималась тем, что опекала молоденьких девушек и молодых женщин, желавших получить степень магистра и закончить свое образование либо же отыскать дом, где они могли начать свою карьеру. На ее попечении находились еще несколько девиц, не считая тех троих, с которыми она прибыла в Сандитон, но они в данный момент отсутствовали. Из этой же троицы, да и вообще из всех остальных, мисс Ламб была самой важной и ценной, поскольку она вносила плату пропорционально своему состоянию. Ей было около семнадцати лет, она была наполовину мулатка, нежная и холодная, и уже имела собственную служанку. Ей же полагалась лучшая комната в доме, и она всегда занимала первое место в любых планах и замыслах миссис Гриффитс.