Любовный приворот для одноклассницы - Елена Граменицкая Страница 17

– Простите, я задумалась. Так что будем делать? В больницу вам надо, коленку, ребра проверить, ссадины обработать.

– Я тут работаю недалеко, в клинике Смирнова, следующий поворот, а там полкилометра по лесу до поместья. Пожалуйста, довезите меня туда. Там первую помощь окажут, а если понадобится, и рентген сделают.

Не получив ответа, Маша вопросительно взглянула на бледную, онемевшую от изумления Ирину.

Судьба не уставала выкладывать на кон новые козыри. Бескомпромиссные. Небитые.

Справившись с волнением, Ира произнесла голосом, который сама не узнала, глухим и потерянным:

– Нам по пути.

«Ангелы-хранители существуют, и мой на сегодня не взял отгул. Хорошо бы узнать его или ее имя. Интересно, бывает ли у них разделение по половому признаку?

Только бестолочи могут средь бела дня прыгнуть под машину, и лишь хранимые отделываются парой царапин да небольшой раной под коленом, которую залечат две стяжки».

– Мария Сергеевна, вас вызывает доктор Смирнов. – Голос Любочки, больничного администратора, раздавшийся из монитора, заставил вздрогнуть и прервать воспоминания о дорожном происшествии. – Поднимитесь, пожалуйста, в его кабинет.

Полагая, что от нее потребуется обычный отчет, Мария захватила несколько карт и, прихрамывая, двинулась на административный этаж. В особняке не было лифта, и ей предстояло преодолеть два лестничных пролета.

Превозмогая сильную боль в колене, подошла к массивной, обитой бежевой кожей двери и, постучавшись, толкнула ее.

Владимир Смирнов, ее бывший однокурсник, фарцовщик в душе и продвиженец в жизни, ее тайный поклонник и безнадежный воздыхатель на протяжении обучения в Первом меде (только магниты притягиваются друг к другу разными полюсами, с людьми все сложнее), поднял на вошедшую внимательный взгляд и тут же опустил, занявшись бумагами, раскиданными ворохом на столе. В кабинете директора все дышало помпезностью, начиная от дорогой мебели из красного дерева, изготовленной по индивидуальному проекту, заканчивая литографиями Верейского [11] на стенах – предмета особой гордости хозяина. Вовку-купи-продай с юности отличало коммерческое чутье, утянувшее студента-медика на хозяйственную стезю. Жизнь рассудила правильно: господин Смирнов возглавил одну из самых известных наркологических клиник и успешно руководил ею уже в течение пяти лет.

В кабинете вместе с директором находился его зам, Ипполитов Сергей Михайлович, врач, перед которым Маша благоговела. Это был мастер, светило науки, доктор с мировым именем, написавший немало трудов, которыми восхищалась не только она, но и целое поколение грызунов гранита психиатрии.

Володя Смирнов считал собственным неоспоримым достижением, что уговорил знаменитого врача работать в клинике, пусть не на основной ставке, а в роли консультанта.

Увидев Сергея Михайловича, Маша смутилась, покраснела и хотела сказать, что зайдет позже, но великий гуру приветственно кивнул ей и жестом пригласил сесть напротив него.

Маша доковыляла до стула и, скривившись от боли, присела.

– Ну и видок! Братец Лис, не бросай меня в розовый куст! – неумело сострил Смирнов и расхохотался собственной шутке. Но тут же, осознав ее неуместность, поправился, спросив участливо: – Ты действительно не хочешь взять больничный? Неделя дома тебе бы не помешала.

Маша отрицательно махнула головой. Пустяки, мол. Пара царапин.

– Ну, тогда приступим сразу к делу, дорогие коллеги. Маша, – он вновь обратился к женщине, – пришло время заняться серьезной работой, а не бегать ко мне с еженедельными отчетами и выписками для больных.

Фогель не сводила с него глаз, пытаясь спрогнозировать будущее.

– Мария Сергеевна, будьте любезны взять на контроль особого пациента, скажу больше – самого важного пациента клиники Смирнова.

Торжественное вступление главврача вызвало оторопь. Маша невольно перебирала способы отказаться от поручаемого задания, но, кроме необдуманно отвергнутого несколькими минутами ранее больничного, ничего более в голову не пришло.

Владимир прочел ее невеселые мысли и рассмеялся:

– Да ладно тебе, Машка, это я так, для камуфляжа тебя строю, на самом деле случай не ахти какой выдающийся и с первого взгляда хрестоматийный. Прогрессирующий депрессивный психоз, усугубленный алкоголизмом, с перемежающимися стадиями устойчивой ремиссии. Вот только термин «устойчивый» с позавчерашнего утра неактуален. Пациентка уверенно шла на поправку, уже около месяца находилась в палате под обычным наблюдением и благополучно готовилась к выписке, как вдруг стабильный статус перешел в кататонический [12]. Буквально за один день вернулось состояние полугодичной давности: больная замкнулась, потеряла контроль над действительностью, к ней вернулись галлюцинации. Мало того, отказалась от успокоительного и снотворного, которое получала ежедневно. Предпочитает бодрствовать. По нашим наблюдениям, она не спала уже две ночи подряд. Я бы мог сравнить все перечисленные признаки наличием «делириум тренум» [13], но в ее крови нет следов ни алкоголя, ни галлюциногенного вещества. Весь мир невидимых существ, с которыми больная продолжает общаться, является продуктом ее трезвого сознания. Компьютерная томография также не выявила признаков патологии, нет никаких существенных отклонений на биохимическом уровне. Замечена лишь повышенная активность реакций нейронов левого полушария, ответственного за проекцию видений и образов.

Маша подняла вопросительный взгляд на Сергея Михайловича, как бы спрашивая его совета.

Пожилой доктор неловко закашлялся и пожал плечами:

– Должен сознаться, дорогая Мария Сергеевна, эта больная поставила меня в тупик. Безусловно, в моей практике встречались нестандартные течения заболеваний, но мы методом экспериментов находили оптимальное решение и подбирали препараты. В данном случае я вынужден признать поражение.

Нет, я не ни в коем разе не оспариваю установленный в самом начале диагноз. Только сознаюсь, что выбранный курс – медикаментозная и гипнотерапия оказались неэффективными. Более того, они ухудшили анамнез. И сейчас мы наблюдаем последствия…

Мне, как медику, это безусловный упрек, но в данный момент у нас нет возможности по-новому диагностировать ее состояние и назначить другое лечение. Больная перестала выходить на контакт с прежним лечащим врачом, включая меня. Она закрылась от всех в сотворенном мире и позволила войти туда только родной сестре.