Уроки любви - Барбара Картленд Страница 17

— Вы очень откровенны, мисс Миттон,— заметил герцог.— Позвольте узнать, как вы предлагаете изменить образ жизни Элин?

— Я ждала вашего возвращения в замок, чтобы узнать, есть ли в поместье дети возраста Элин,— ответила Мерайза.— Вы можете представить, каково ребенку все время быть одному? Ведь она лишена общества своих сверстников, ей не с кем играть. Ее воспитывают так же, как принца Уэльского, которому, насколько мне известно, никогда не разрешалось дружить с другими мальчиками. Когда он приглашал к себе детей, за ними всегда наблюдали королева и принц-консорт.

— Во всяком случае, я не стремился навязать такую систему воспитания,— заметил герцог.

— Как бы то ни было, общение со сверстниками пойдет Элин на пользу,— уверенно произнесла Мерайза.

Она хотела еще что-то добавить, но герцог перебил ее:

— Мисс Уитчэм сказала мне, что Элин сломала очень дорогую куклу, которую подарила ей одна моя знакомая. Я собираюсь поговорить с ней об этом. Полагаю, вы уже наказали ее за столь гадкий поступок.

— Нет, не наказала,— возразила девушка.— Мы просто закопали улики.

— Закопали! — воскликнул герцог. Мерайзе показалось, что в его глазах появились веселые искорки.— Но почему вы оправдываете ее?

— Потому что она ревнует.

— Ревнует? Но кого? — переспросил герцог.

— Вас.

— Это же абсурд!

— Разве? — удивилась Мерайза.— Ведь ее можно понять. Вы для нее — центр мироздания. Для девочек вполне естественно боготворить отца. Я точно так же относилась к своему отцу в детстве. Но для Элин любовь к вам превратилась в навязчивую идею. Поэтому она ненавидит всех, кто или пользуется вашим вниманием, или, как она считает, стремится завладеть им.

Герцог встал из-за стола и подошел к окну.

— Мне трудно поверить в то, что вы мне говорите, мисс Миттон,— негромко произнес он.

— И все же, пожалуйста, постарайтесь поверить,— взмолилась Мерайза.— Если бы вы были чуть-чуть помягче с Элин, если бы вы хоть изредка хвалили ее и позволяли ей проявлять свою любовь к вам, она стала бы идеальной и вела бы себя так, как положено нормальному ребенку в ее возрасте.

— Вы дали мне пищу для размышлений, мисс Миттон,— не сразу ответил герцог, продолжавший смотреть в окно.— Скажите, вы собираетесь учить мою дочь стрелять? Мне кажется, она еще мала для этого.

— Но ведь вы научились стрелять, когда вам было столько же лет,— напомнила Мерайза.

— Я был мальчиком.

— Вы были просто ребенком,— возразила девушка,— и вам все было интересно, вам хотелось познавать что-то новое и учиться владеть своим телом.

— И все же это не женское занятие,— настаивал герцог.

— Элин не из тех, кого интересует вышивание или разукрашивание картинок! — резко произнесла Мерайза.— Кроме того, никто не убедит меня, что умение владеть иглой или рисовать акварелью способно сделать женщину добрее, умнее и привлекательнее.

Наконец герцог отвернулся от окна.

— Я уже начинаю бояться, что вы, мисс Миттон, принадлежите к так называемым "новым женщинам", о которых я много читал с газетах. Мне остается только надеяться, что ваши политические взгляды не столь же революционны, как идеи, на основе которых вы строите систему воспитания.

— Я постараюсь не включать свои политические взгляды в список предметов, обязательных для изучения,— с деланной покорностью произнесла Мерайза.

— Ваше заявление дает мне возможность заключить, что наши с вами политические убеждения различны,— заметил герцог. Он подошел к столу и опустился в кресло.— Я буду с вами откровенен, мисс Миттон,— добавил он.— Ваши идеи пугают меня, и в то же время я слышал от мисс Уитчэм, что за последние три недели Элин сильно изменилась к лучшему. Я, естественно, благодарен вам за это. Мне бы хотелось обдумать ваше предложение о том, чтобы разрешить Элин играть с другими детьми. Полагаю, мы еще раз вернемся к этому вопросу до того, как я уеду в Лондон на следующей неделе.

Мерайза встала.

— Спасибо, ваша светлость, я буду с нетерпением ждать вашего ответа.

Герцог тоже поднялся. Когда Мерайза шла к двери, он неожиданно произнес совершенно иным тоном:

— Кто вы? Откуда вы?

— Меня рекомендовала леди Беррингтон, ваша светлость. Она давно знает меня.

— А где ваш дом?

— В Хертфордшире.

— Ваши родители живы?

— Нет, ваша светлость, они умерли.

— Так вот почему вы вынуждены самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Вы очень отличаетесь от обычной гувернантки, мисс Миттон.

— Это мое несчастье.

— Думаю, большинство сказало бы, что иметь такую внешность — счастье,— заметил герцог.

— Меня предупредили, ваша светлость, что в том случае, если собеседование при найме будет проводить хозяйка дома, а не хозяин, мою внешность можно считать недостатком,— лукаво взглянув на герцога, проговорила Мерайза.

— Возможно, вам повезло, что меня не было дома, когда вы приехали в Вокс,— улыбнулся он.

— Вы, ваша светлость, хотите сказать, что не приняли бы меня на работу?

— Вовсе нет! — возразил герцог.— Просто я удивлен, мисс Миттон, что такая очаровательная девушка не нашла себе более подходящего места.

— Уверяю вас, ваша светлость, я считаю место гувернантки при вашей дочери наиболее подходящим для себя. Здесь так много интересного, вокруг такой красивый ландшафт, что у меня захватывает дух, когда я оглядываюсь по сторонам.— Она указала рукой на окно.— Только подумайте, никто даже не удосужился рассказать Элин историю ее поместья, рассказать, как была собрана библиотека, кто привез сюда мебель и все те мелочи, которые служат украшением этому дому.

— Интересно, откуда у вас такие обширные познания? — поинтересовался герцог.— Как вы успели так много узнать за столь недолгую жизнь?

— Я до сих пор учусь, ваша светлость.

— И я тоже,— ответил он.— Возможно, мы можем чему-то научить друг друга.

Мерайзу не обманул беспечный тон герцога. Она заглянула ему в глаза и увидела в их глубинах нечто, заставившее ее затаить дыхание. Луч заходящего солнца упал на ее волосы, и они вспыхнули золотым пламенем.

Герцог и Мерайза замерли друг против друга, и мир замер вместе с ними. И оба почувствовали, что это не первая их встреча, что был в вечности миг, когда их души соединились, а сердца запели в унисон.

Мерайза опустила глаза, тень от пушистых ресниц упала на нежную кожу.

— Благодарю вас, ваша светлость, за то, что выслушали меня,—тихо проговорила она и, открыв дверь, вышла.

—...потом была маркиза Пэддингтон,— продолжала мисс Уитчэм.— Она была красива и в своей амазонке выглядела очаровательно. Одну зиму она держала здесь свою лошадь. Мы все очень полюбили ее, а она буквально боготворила землю, по которой ступал герцог.