#Zолушка в постель - Анна Веммер Страница 17

Меня забавляет одна мысль о том, что эти напыщенные Крестовские в миг лишатся своих денег и поедут в какую-нибудь хрущевку спального района. Я вижу в таком исходе сразу три плюса.

Во-первых, Крестовские узнают, что такое настоящая жизнь. Во-вторых, я вернусь к привычным делам и забуду все, как странный сон. В-третьих, благотворительные фонды получат тонну бабла и спасут тысячи жизней.

Потом я натыкаюсь на взгляд Игоря и чувствую, что мне становится нехорошо. В темных глазах плещется бездна, она обещает мне самые страшные муки, стоит только оступиться, принять решение, неугодной этому дьяволу во плоти.

— Хорошо, — медленно говорю я. — Можно прочесть?

Я быстро читаю то, что он протягивает. Наверное, внутренне жду подвоха. Мне кажется, Игорь просто обязан попытаться как-то меня обмануть, чтобы не отдавать деньги своего отца, но это действительно просто бумажка, в которой написано, что я ознакомилась с завещанием. Что ж, обман не имеет смысла — если бы Крестовский хотел, он бы сделал все гораздо раньше и не одевал бы меня, как куклу, в дорогие шмотки.

Завещание лежит рядом, все части, где говорится обо мне, выделены стикерами. Там действительно под три сотни страниц, как и говорила Стася. Вся недвижимость, драгоценности, машины и так далее. Но меня касается лишь часть про деньги.

— Хорошо, Анна Артемовна. Еще один аспект. Пресса, безусловно, начнет копать и к этому вы должны быть готовы. Впрочем, дети олигархов — не самый лакомый кусочек. Если хотите полезный совет, не участвуйте в скандалах и не пытайтесь пробиться на эстраду.

Он многозначительно хмыкает собственным мыслям.

— С этим мы разобрались. У вас есть вопросы?

— Почему я? — вырывается у меня.

Селехов вздыхает.

— Не знаю, Анна Артемовна. Но я вас уверяю, мы ищем. И очень надеемся найти раньше, чем о вас пронюхает пресса. У вас нет никаких идей?

Качаю головой.

— Я не могу быть дочерью Олега Александровича, это исключено, я знаю, что вы мне не верите, но…

Игорь многозначительно усмехается, я одаряю его гневным взглядом, телепатически пытаясь напомнить об утренней перечнице. Но этого не пронять.

— В этом мы скоро убедимся, но я прошу вас подумать хорошенько. Может, знакомство родителей? Может, у вашей мамы или у вашего папы был одноклассник по имени Олег? Друг? Знакомый, которому они помогли давным-давно? Связь определенно существует. Думаю, нам всем хочется узнать, какая.

Я киваю, но больше из вежливости. Прошло столько времени… конечно, я не помню ни одного друга или знакомого родителей. Тем более такого богатого.

— Тогда еще один момент, и вы свободны. Вот моя визитка, запишите номер и звоните в любое время. В целях безопасности я проверяю и веду все договоры Крестовских. Если будут какие-то сделки, открытия счетов, иски или штрафы, звоните мне. Соответственно, если вдруг случится арест, можете тоже звонить сразу мне.

— А лучше мне, — добавляет Игорь, — чтобы я успел как следует наподдать.

— Я не собираюсь попадать под арест.

— Попадать или попадаться?

Я стискиваю зубы и перевожу взгляд на адвоката, но он поднимается и убирает бумаги в папку.

— Пришлю вам с курьером вторые экземпляры контракта и завещания. Поздравляю, Анна Артемовна, совсем скоро вы станете очень богатой молодой девушкой.

— Спасибо, — бормочу я.

А сама думаю, что с этим богатством вообще буду делать?

Игорь вызывает Стаею:

— Отпусти Ивана домой, Анна едет в моей машине. Завтра меня не будет до обеда.

Он поднимается, мне ничего не остается, как последовать за ним. По правде говоря, я предпочла бы ехать одна или вовсе на метро, но теперь о таком остается только мечтать. Я могла отказаться, хотя бы попытаться, удрать или отбиться от неожиданного подарка судьбы, но согласилась и теперь глупо бунтовать на ровном месте. Ну и Ваню жалко. Он, бедняга, целый день пакеты таскал, пусть хоть немного передохнет.

В машине, этой жутко огромной махине (кажется, даже бронированной) жутко тесно. Я вжимаюсь в дверь и старательно смотрю в окно, чтобы не видеть, не слышать и не чувствовать присутствие Крестовского. Хотя и не выходит. Здесь все принадлежит ему. Запах окутывает меня, касается кожи и навечно на ней остается.

Игорь смотрит что-то в планшете, не обращая на меня внимание, и я расслабляюсь. Но, как выясняется, зря.

Машина заезжает во двор и останавливается у входа, я отстегиваю ремень и собираюсь выходить, но дверь не открывается. Водитель выходит, но не спешит меня выпускать.

— Что такое? — поворачиваюсь к Игорю.

Он задумчиво на меня смотрит. Затем медленно протягивает руку и приподнимает мою голову за подбородок, чтобы я взглянула ему в глаза.

— Сначала, — непривычным, бархатистым и чуть хрипловатым голосом говорит он, — я выясню, кто ты такая и как оказалась в жизни моего отца. А потом мы поговорим о том, чему я тебя научу.

Усилием воли я стряхиваю оцепенение, а вместе с ним и руку Крестовского.

— Что ж, от меня вам тоже лучше кое-чему научиться.

— Интересно, чему же? — с усмешкой интересуется он.

— Человечности, — бросаю я и стучу в окно, чтобы меня уже выпустили из этой проклятой машины.

Я слышу, как Крестовский смеется и мне хочется его убить. Сама не знаю, почему безобидные подколки вызывают во мне бурю эмоций. Порой с девчонками мы шутим друг над другом и грубее.

А здесь я вспыхиваю мгновенно и долго потом прокручиваю в голове несостоявшиеся диалоги, придумываю ставшие ненужными колкие фразы.

Вслед за Игорем я захожу в дом. По привычке собираюсь разуться, но вспоминаю, что здесь действуют иные правила. Конечно, Крестовские не ходят по дому в уличной обуви, как в кино, но и не носят тапочки. Как я поняла, у каждого из них есть обувь для дома. Стася взяла мне целых три пары мягких тканевых балеток. Очень удобных и довольно милых.

— Переоденься к ужину во что-то приличное, — бросает мне Игорь.

У меня даже нет сил огрызаться, к тому же, джинсы и футболка за день мне изрядно надоели. Я поднимаюсь наверх, к себе в комнату, куда Ваня уже принес все покупки.

Сумочек, пакетов и коробок столько, что ими завалена вся вторая часть комнаты. Причем сначала водитель явно старался, аккуратно расставляя все на столике и креслах, а вот потом уже бросал все сверху и явно из последних сил тащил книжки

— их он положил на кровать. Я тоже понятия не имею, в каком из этих пакетиков что, беру ближайший, обнаруживаю в нем белое, в голубую полоску, платье- рубашку, и решаю, что сойдет.

Платье отличное, из плотного хлопка, совсем не облегает, но сидит очень хорошо. Я закатываю рукава до локтя, собираю волосы в высокий хвост и, спустя некоторое время, нахожу балетки. Новая Анна Калинина, смотрящая из зеркала, мне нравится.