Мастерский удар - Элизабет Гейдж Страница 18

Он заехал за Фрэнси и похвалил ее изящное платье простого покроя и со вкусом подобранные украшения.

— Вы так добры, что взяли меня под свое крыло, — прошептала Фрэнси, когда они подъехали к особняку, улица перед которым была заставлена множеством машин. Она почувствовала себя Золушкой на балу, куда ее не звали.

— Вовсе нет, — улыбнулся Джек. — Это вы делаете мне одолжение. У меня на то свои эгоистические причины. Пытаюсь как можно реже находиться под крышей родного дома, и поскольку сегодня никак нельзя было не прийти, я хотел быть, по крайней мере, с той, кого могу уважать. Верите или нет, но редко о ком в «Магнус индастриз» можно это сказать.

Фрэнси была одновременно польщена и сбита с толку его словами. Она могла думать о Джеке Магнусе все что угодно, но мысль о том, что он одинок, не приходила ей в голову.

Однако, как бы то ни было, она поблагодарила свою счастливую звезду за доброту Джека и за этот вечер, особенно когда увидела гостей, приглашенных в дом Антона Магнуса. Среди них были сплошь знаменитости — политические деятели страны и штата, сенаторы, помощник губернатора и даже представитель президента, вручивший Гретхен подарок, запечатанный личной печатью главы государства.

Сливки высшего общества также почтили вечер своим присутствием. Этих людей Фрэнси, естественно, не могла знать, но из тихих комментариев Джека, сопровождавших каждое имя во время знакомства, она поняла, насколько велико их положение. Здесь были члены наиболее старинных и уважаемых в Америке семейств — Очинклоссы, Гавенеры и Ванренселлеры из Нью-Йорка, Конверсы и Биддлсы из Филадельфии, Спреклы и Ливерморы из Сан-Франциско, Тейеры, Эндикотты и Уэдереллы из Бостона, Маккормики, Пулитцеры и Кеттеринга из Чикаго и Мидуэста. И по выражению их лиц было заметно: эти люди пришли сюда не из снисхождения, не по обязанности, нет, они почли величайшей честью откликнуться на приглашение Антона Магнуса.

Джек проводил Фрэнси мимо все новых и новых гостей, почти нереальных в своем великолепии и своей известности. Она узнавала звезд Бродвея и Голливуда, знаменитых музыкантов, художников, поэтов, писателей и режиссеров.

Были тут и люди иного сорта, которые неопытная Фрэнси сначала не заметила. Но Джек показал их и объяснил, кто они: президенты и главные менеджеры огромных корпораций, таких, как «Ай-Би-Эм», «Дженерал электрик» и «Дженерал моторе». У Фрэнси разбегались глаза. Это было блестящее собрание звезд всех слоев общества, его самых выдающихся представителей.

— Не вздумайте теряться и робеть перед ними, -снова сказал ей Джек, когда они проходили через роскошно обставленные салоны, в которых играла тихая музыка, а пушистые ковры заглушали и без того негромкие голоса гостей. — Это люди как люди, несмотря на их имена и банковские счета. И, скажу вам по секрету, Фрэнси, девять из десяти обязаны чем-нибудь моему отцу и боятся сделать ошибку, отказавшись от приглашения. Не думайте, что видите здесь лишь счастливых детей успеха, нет, самым причудливым образом с ним переплетается страх. Чем ближе вы с ними познакомитесь, тем больше разочаруетесь и в конце концов станете презирать их.

Фрэнси поразила звучавшая в его словах горечь. Но все же, наверное, он был прав: люди, стоявшие на самом верху, не лучше всех остальных. Наверное, в роскошных комнатах особняка Антона Магнуса собралось вместе больше человеческих слабостей и пороков, чем можно себе вообразить. И возможно, Джек достаточно знал о грехах и проступках всех этих людей, скрытых прекрасными масками, чтобы тяготиться столь блестящим обществом. Но Фрэнси все-таки чувствовала себя так, словно попала в сказку фей, и не уставала разглядывать лица, которые до этого видела только в газетах, журналах и по телевидению.

В своем возбуждении она не заметила, что сама является объектом пристального внимания со стороны многих гостей, хотя не могла не заметить, что ее и ее спутника провожают десятки любопытных глаз. Фрэнси, конечно, слышала о репутации Джека Магнуса как большого донжуана, но предпочитала как-то не задумываться над этим, тем более что Джек по отношению к ней вел себя безупречно. И вообще она знала Джека слишком недолго, чтобы обольщаться на свой счет.

Джек провел ее через заполненные гостями комнаты в небольшой салон с позолоченной мебелью и французскими пейзажами на стенах, в центре которого сидела маленькая седая женщина, оживленно беседующая с несколькими дамами ее возраста.

Джек представил ее матери. Фрэнси раньше никогда не видела ее, но слышала много сплетен о ее бурном прошлом и браке с Антоном Магнусом. Урожденная Виктория Уэдерелл, только недавно впервые выехавшая в свет, выпускница Вассарского колледжа, была помолвлена с завидным женихом, наследником косметической фирмы Бингхэм, когда в 1920 году Антон Магнус появился из ниоткуда, буквально вырвал ее из семьи, преодолев все возражения отца, и женился на ней. Этот брак, ставший теперь легендарным, вознес Викторию Уэдерелл на вершину богатства и славы, о которых она и не мечтала, несмотря на свое аристократическое происхождение, хотя разъяренные родственники предсказывали, что она кончит жизнь в нищете.

Говорили, что схватка с Антоном Магнусом сломила дух Картеяа Уэдерелла и он умер от разбитого сердца вскоре после свадьбы Виктории, своей единственной и любимой дочери. Ураган, с которым ворвался в ее жизнь Антон Магнус, не прошел бесследно и для самой Виктории, убив в ней остатки воли и самостоятельности. Теперь это была всего лишь покорная жена своего мужа — застенчивое слабое создание, жавшееся по углам гигантского дома, между тем как могущество семьи все возрастало.

Рождение детей отняло у Виктории последние силы — она сразу же отдала их на попечение нянюшек и гувернанток, предоставив мужу воспитывать их и определять жизненный путь. Будучи хозяйкой дома, она выполняла лишь самые незначительные обязанности, весьма нерешительно управляла слугами и большую часть времени проводила в телефонных беседах со своей матерью и кузинами, теми, кому полностью доверяла, хотя никто из них не принимал ее всерьез.

Бедная Виктория Магнус напоминала пустую гильзу, оставшуюся на поле боя после поединка обожаемого ею отца с Антоном Магнусом. Если она и понимала это — потому что, несмотря ни на что, была умна-сознание того, что произошло, только усугубляло ее беспомощность.

Все это Фрэнси если не поняла, то почувствовала, увидев пожилую леди и перекинувшись с ней несколькими словами. Виктория Магнус вела беседу едва слышным голосом, обращалась с девушкой вежливо, повинуясь заложенным с самого детства основам светского воспитания, но казалась настолько подавленной всем, что ее сейчас окружало, что Фрэнси не могла не пожалеть ее. Однако при этом она не могла не заметить, что миссис Магнус явно была встревожена ее присутствием здесь, и особенно под руку с Джеком.

Когда они, извинившись, отошли, в глазах Виктории промелькнуло нечто вроде беспокойства, смешанного с неодобрением.

— Мне кажется, — заметила Фрэнси, — ваша мать не очень рада меня видеть?

Джек не сразу ответил. Он смотрел на группу людей, стоявших у подножия широкой лестницы в бальном зале, куда они направлялись.