Папа для двойняшек - Галлея Сандер-Лин Страница 18

В последних рядах в зале появилась Рита, которая сама вызвалась на роль оператора и собиралась снимать оба танца, чтобы можно было потом пересмотреть и сравнить. Она протиснулась поближе к сцене и приветливо махнула Виолетте рукой, а второй паре лишь слегка кивнула.

Концерт начался, а Виола всё не могла понять, какого чёрта Гад продолжает на неё пялиться с противоположной стороны закулисья, вместо того чтобы готовиться к танцу и уделить время жене. Когда объявили выход Гаджиева и Дороховой, бывший одноклассник послал Виолетте выразительный взгляд, мол, смотрите на нас, сейчас мы покажем вам класс.

Что ж, его высокомерие было вполне оправданно, потому что мастерство их пара демонстрировала первоклассное. Тимур и Хелен сейчас были хозяевами сцены, задавали тон и настрой залу… Зрители, привыкшие к куда более аматорским концертам, были загипнотизированы этим потрясающим танго, даже школьники, на лицах которых до этого была написана скука, заметно оживились, кое-кто даже присвистнул.

Ярко-красное платье Лены манило, заставляло следить за ней взглядом. Она была в нём чудо как хороша и сексуальна, а сам танец вышел очень чувственным, но не пошлым. Тут всё же школа, поэтому делать что-то слишком откровенное никто бы не позволил. Однако Виоле почему-то казалось, что это танго было адресовано вовсе не зрителям, а им с Яром. А под конец выступления, когда она поймала на себе несколько взглядов Тимура, который обнимал жену, а смотрел в этот момент на бывшую одноклассницу, подозрения переросли в уверенность.

Да, им с Ярославом пытались утереть нос и указать место. По крайней мере, именно так восприняла ситуацию Виолетта. И этот вызов пропустить она не могла! Виола относилась к тем людям, которые долго терпят, но уж если потом взрываются… ох, тогда недругам лучше уносить ноги подобру-поздорову.

— Яр, прости меня, если в пасо слишком сильно тебя ударю, — попросила она, глядя на импровизированную сцену, где под бурные овации раскланивались перед зрителями заклятые соперники.

— Виол, ты меня уже пугаешь…

Всё оставшееся до выступления время Виолетта культивировала в себе злость и раздражение, накапливала ярость и ненависть, которые собиралась выплеснуть в танце. Она невидящим взглядом смотрела на сцену, где радовали зрителей другие участники концерта, умышленно не глядя на Гаджиева и Дорохову, хотя ощущала, что Тимур продолжает прожигать её взглядом. Но нет, сегодня ему не удастся выбить её из равновесия, не получится пошатнуть уверенность. Гад далеко, Ярик совсем рядом, а её желание опустить конкурентов вот-вот достигнет своего апогея. Долгожданные слова ведущих, что зрителей ждёт ещё один подарок от бывших выпускников, послужили для неё сигнальным флагом. Всё, объявлен их выход, пути назад нет!

«Ну держись, Тимур, ты этот танец надолго запомнишь!»

С такими мыслями Виолетта вышла на сцену и приняла эффектную позу, выставив ножку в разрез платья. Изначально разрез был скромный, до колена, но Виола модифицировала чёрное вечернее платье на тонких бретелях, превратив его в орудие искушения, и продлила разрез до самого бедра, а потом подпорола шов с другой стороны и сделала симметричный разрез и для другой ноги. По-другому танцевать в этом наряде не получилось бы, платье попросту мешало бы и сковывало движения.

Собственно, они с Ярославом исполняли пасодобль в стиле войны между мистером и миссис Смитт из одноимённого фильма. Там двое наёмных убийц экстра-класса поженились, не зная о профессии дражайшей половинки, а потом получили от своих организаций заказ друг на друга. У тех героев по ходу сюжета было шикарное танго, но танго уже занял Тимур, зато пасо как нельзя кстати подходит, чтобы продемонстрировать битву не на жизнь, а на смерть. И если чаще всего в этом танце показывают бой тореодора с быком, а партнёрша при этом выступает то в роли быка, то в качестве плаща, они с Яром решили использовать менее распространённую версию — противостояние двух тореадоров, которое в их случае переросло в войнушку супругов.

Характерными атрибутами тоже запаслись, чёрные игрушечные пистолеты взяли у детей. При этом Виолетта своё оружие вложила в самодельную кобуру и пристегнула её к обнажённому бедру, которое то и дело мелькало в разрезе платья. А у Яра кобура была как у оперативников, на манер своеобразного мини-жилета, и зрители её увидят, когда Виола в процессе танца стащит с мужа пиджак.

В общем, Тимур и Лена дали публике точность и академичность, а они с Яром покажут полноценную театральную постановку и экспрессию. Такого стены школы точно ещё не видели! И вряд ли когда-то увидят. Когда они сообщили Марье Павловне, что сменят танец, и дали звукооператору (которым испокон веков был разносторонне одарённый учитель физры) диск с соответствующим треком, она удивилась, но возражать не стала, доверилась вкусу учеников. Оставалось надеяться, что их потом не закатают в асфальт за пропаганду насилия в стенах учебного заведения… и ещё хоть когда-нибудь пригласят снова.

Танец начался вместе с первым звуком музыки. Медленные отдельные ноты переходили в аккорды, постепенно ускорялись и перерастали в многоголосие. Тела вторили музыке, создавая с ней единую картину, каждое движение получило музыкальную огранку. «Беседа» супругов постепенно перерастала в ссору, темп и накал страстей продолжали расти, затем противостояние перешло в потасовку.

Виолетта представляла на месте Яра Тимура и почти ненавидела его в этот момент. Не столько танцевала, сколько нападала, выплёскивая всё, что накопилось за прошедшие годы. Не зря она заранее извинилась перед мужем: удар по лицу, который должен был быть бутафорским, получился хлёстким, у Ярика даже щека покраснела. Это помогло Виоле умерить прыть и лучше рассчитывать силу, следующий удар вышел скользящим.

И вдруг она почувствовала, что ей хочется улыбаться. Какая-то безотчётная радость родилась в груди. Это был не танец, а настоящее безумство, наваждение, и ей не хотелось, чтобы оно заканчивалось. Виолетта продолжала атаковать супруга, кружилась вокруг него, была пленницей в его руках и снова вырывалась, чтобы вскоре опять упасть в его объятия и сделать высокую поддержку с переворотом, на которой зал дружно ахнул. Потом они выхватили пистолеты и наставили друг на друга.

Ни разу во время танца Виолетта не посмотрела на Тимура, оставив это удовольствие на финал, когда зрители будут аплодировать им куда громче, чем первой паре. А они будут, в том нет сомнений, она всё для этого сделала и продолжала делать. Они с Яром кружили друг против друга, намереваясь обезоружить противника, но женская хитрость и изворотливость победили, Виоле удалось отобрать у мужа пистолет.

В итоге он рухнул на колени к её ногам, демонстрируя поражение, а она горделиво поставила ножку на его бедро, символизируя безоговорочную победу, и согнула руки с оружием, коснувшись рукоятью пистолета правого плеча и направив дуло в потолок. Музыка смолкла одновременно с их последним движением, вокруг воцарилась почти мёртвая тишина, а потом зрители взорвались аплодисментами.

Грудь Виолы вздымалась от воодушевления и возбуждения. Ещё никогда она настолько не раскрывалась в танце, шквал эмоций был такой, что её даже слегка потряхивало. И пусть своим «слётом с катушек» была обязана Гаду, но результат того стоил! Виолетта выхватила из толпы зрителей лица Тимура и Лены. О взгляд Гаджиева сейчас можно было обжечься, настолько он полыхал. Во-о-от, отлично! Это была её маленькая победа над собой, над страхом перед ним. Пусть привыкает к новой Виоле!