Гипноз твоих глаз - Илана Васина Страница 18

— Я не буду кофе, спасибо.

— Сама не понимаешь, от чего отказываешься! Зарочка готовит великолепный кофе со специями. Попробуй! Такого нигде больше не найдешь!

Ваграм так сильно вжился в роль гостеприимного хозяина, что забыл: он обещал своей гостье недолгую жизнь. Когда не знаешь, доживешь ли до следующей чашки кофе, уже не так важно, будет ли она со специями.

Хотя, с другой стороны… Ведь флешка еще не найдена. И найдется ли? Лера спросила:

— Как вы меня нашли?

— Зачем интересуешься, дорогая?

— Просто поддерживаю беседу. Надо же о чем-то говорить, пока мы пьем чудесный кофе с изумительными конфетами? — пожала плечами с деланным равнодушием, тут же взяла чашку кофе и храбро отхлебнула пряный напиток, впитавший в себя невообразимую комбинацию ароматов. Единственные вкусы, которые Лера выделила, — это кардамон и корицу. На большее ее кулинарных познаний не хватило. При других обстоятельствах она наверняка насладилась бы напитком, сейчас же насыщенный вкус приглушала горечь уготованной девушке участи.

— Что-то в этом есть. Без хорошей беседы не прочувствуешь вкус хорошего кофе, — он задумался на мгновенье и залихватски махнул рукой. — Ладно, расскажу, так и быть! Со мной связался некий бизнесмен и продал мне информацию, связанную с Валерией Давыдовой. Выслал мне удивительно четкую фотографию в профиль, на которой ты, дорогая, потягивашь в баре мохито. Прямо за тобой на той фотографии сидит небезызвестный нам молодой человек. Отследить его карточку в гостинице было делом техники.

Лера еле сдержалась, чтобы не выругать вслух предательницу, свою бывшую сменщицу. Когда не получилось продать Леру в дядин бордель, она продала ее фотографию Ваграму!

— Иван Альфаиров его зовут. Служил в спецназе. Со своими сослуживцами создал крупнейшую фирму охраны в городе. Но на этом не остановился. Акции, игра на бирже… Чем он только не занимался! Поднялся из грязи в князи. Его пассивный доход теперь внушает немалое уважение. Удивительно настырный молодой человек. В каком-то смысле его настойчивость можно понять — он потерял единственную сестру. Но ведь у него и мать осталась, мог бы о ее безопасности подумать…

— Вы ему звонили сегодня?

— Да. Предложил оставить прошлое в прошлом.

— Но Иван не согласился на ваше предложение?

— Нет, разумеется. Но теперь ему придется заниматься безопасностью своих близких, если он еще жив… Попробуй конфеты, дорогая! Клянусь, ты таких еще не ела!

Лера засунула в рот кокосовый шарик и чуть не подавилась от услышанного. Если он еще жив?! Это блеф, правда или попытка раздавить своим равнодушием к чужой жизни?

— Вкусно, — машинально отметила она, пытаясь прийти в себя. — Зара прекрасно готовит!

— Она совсем недавно прошла курсы нутрициолога! Научилась подстраивать меню под меня, — с гордостью отозвался Ваграм, поглощая сладкие шарики один за другим. Он светился такой радостью, как будто он лично проходил курсы и готовил конфеты.

— Расскажите мне про Зару. Такая эффектная женщина коротает дни на кухне… Это необычно.

— Ты тоже заметила, а? — хмыкнул он, отпивая глоток из чашки. — Она была моделью, когда согласилась на меня работать.

— Кем? Кухаркой?

— Зачем кухаркой? Она была моей первой Матой Хари. Пока не произошла досадная неприятность. Один мой партнер узнал о ее роли в своих бизнес потерях и подрезал ей язык.

— Что?! — Лера в ужасе содрогнулась. Это невозможно! Такое ведь только в фильмах ужасов бывает! — Из-за вас ей отрезали язык?

— Зачем из-за меня? По ее собственной глупости. Тоньше надо было действовать, чтобы никто не догадался, — он отставил чашку в сторону. — С тобой невозможно пить кофе. Ты горчишь его своей правильностью, дорогая.

- Кофе должно быть горьким, — огрызнулась Лера.

— Не настолько, пожалуй. Заметь. Я не избавился от нее за ненадобностью, а поступил, как порядочный работодатель. Переквалифицировал персонал после производственной травмы и дал ему другую работу. Итак. Где флешка, дорогая? — он сцепил пальцы на круглом животе, поверх белоснежной рубашки и вопросительно уставился на девушку.

В этот момент в дверь постучали, и он недовольно приказал:

— Войдите!

Лера ничуть не удивилась, когда в комнату зашел Лысый. К счастью, он не целился в нее из пистолета — немедленная смерть ей не грозила. Всего лишь глазами ее кромсал, но глазами — это не так больно. И все равно она слегка поежилась под колючим взглядом и отвернулась.

Лысый что-то прошептал на ухо Ваграму. Лера навострила ушки, пытаясь понять о чем речь, но ничего не разобрала в пестром наречии. Похоже, разговор велся на чужом языке. После сказанного Ваграм торопливо поднялся.

— Вынужден тебя покинуть, дорогая. Пока я не вернулся, хорошенько обдумай свое положение, да? Если не сдашь к моему завтрашнему прибытию местоположение флешки, я сделаю из тебя героиновую наркоманку. Через неделю, максимум две, ты будешь целовать мне ноги за очередную дозу. Интересно, сохранишь ли ты дар гипноза, если тебя насквозь загипнотизирует героин?

Он вышел, улыбаясь своему каламбуру, а Лысый остался с девушкой в комнате.

И он не улыбался.

Лере стало так страшно, что она превратилась в сплошной обнаженный нерв. Прикоснись к ней легонько перышком — и она взвоет от ужаса и боли.

Лысый с удовлетворением втянул воздух в широкие ноздри. Тяжелым взглядом припечатывал к полу. Он нюхал ее страх, смаковал его оттенки, как хороший сомелье букет вина. Впитывал его и заряжал так больную энергетику. Черт возьми! Она не станет его подпиткой! Ни за что!

— Пойдем! — грубо бросил Лысый, указывая на выход. — Кофе выпит. Тебя ждет подвал.

Лера вжалась в стену, лихорадочно осматриваясь, за что бы ухватиться, и помотала головой. Ни за что! Добровольно она на расправу не пойдет!

— Или сама топай или я помогу. Считаю до трех. Три.

Он грубо схватил Леру за руку и потащил за дверь. От рывка она потеряла равновесие и упала. Душегуб дернул за запястье по какой-то невообразимой траектории, и ее плечо взорвала адская боль. На миг показалось, что рука оторвалась от тела.

Она заскулила, но Лысый и не подумал сжалиться — поволок ее, используя руку, как буксир, каждым движением погружая на новый, неизведанный уровень страданий.

Он вытащил ее из кабинета, как паровоз двинулся по коридору, с легкостью утягивая следом ее извивающееся тело. У Леры все плыло перед глазами, сквозь болевую завесу мелькали вазы, букеты цветов на столиках, лестница, дверь, яркий свет в полупустой серой коробке…

Вдруг ее запястье резко отделилась от Лысого, и она рухнула коленями и ладошками на холодный бетон, воняющий хлоркой и въедливыми чистящими средствами. Девушка осторожно прижала к себе руку, но даже это простое движение вызвала волну дискомфорта. Кажется, обошлось без перелома. Возможно, вывих или растяжение… Наверно, стоило подчиниться, когда у лысого палача такие методы. Но подчиниться — равно умереть, это уравнение Лера понимала безошибочно. Поэтому и сопротивлялась глупо и отчаянно.