Шуточки жизни - Ирина Быстрова Страница 18

– И ей…

– Ей двадцать три, – коротко отвечает он.

Двадцать три. Хороший возраст для того, чтобы без страха твердить с утра до вечера: «Люблю, люблю…» Видно, в этом причина.

– Была рада тебя повидать, – говорю я и протягиваю ему руку.

Майкл удивленно смотрит на меня, потом кивает, берет меня за протянутую руку и внезапно резко притягивает к себе. Я вздрагиваю, инстинктивно упираюсь руками в его грудь, а он осторожно касается губами одной моей щеки, потом другой – и шепчет:

– Желаю удачи.

Какая к дьяволу тут может быть удача!

– Майкл оказался романтиком, – сообщаю я Жаннете на следующий день и рассказываю о презентации.

– А тебя раздражают романтики? – осторожно осведомляется она.

– Да не то чтобы раздражают, – задумываюсь я, – но что касается Майкла, то я просто не могла бы и подумать, что так обстоят дела. Успешный бизнесмен. Красавец, можно сказать. Не закомплексован. Словом, современный мужик от пяток до макушки. Какая тут может быть романтика? Однако поди ж ты!

– Но желание, чтобы тебя любили, это нормально, разве нет? – все так же осторожно продолжает Жаннета.

– Да, – подумав мгновение, соглашаюсь я, – но скажи, пожалуйста, ты часто встречала мужиков, которые такое желание демонстрировали?

– Нет, – отвечает она, – но они могли просто не говорить этого вслух.

Свежая мысль. Я как-то раньше над этим не задумывалась.

– А как у тебя дела? – Я меняю тему. – Что новенького?

– Есть кое-что, – загадочным тоном говорит Жаннета. – Сейчас, подожди, прикрою дверь… – Слышно, как она шагает по комнате, щелкает дверной ручкой, потом опять возникает в эфире. – К Олегу приехал двоюродный брат из Самары, сидят, болтают. Короче, у нас сдвинулось с мертвой точки.

– Что?

– Ну как же, – смущается Жаннета, – наше дело, помнишь?

– А-а… – вспоминаю наконец я. – Да что ты? Правда? Поздравляю!

– Спасибо. – Жаннета хихикает как девчонка. – Так странно, верно?

Верно. Дело заключается в том, что Жаннета с Олегом никак не могут родить ребенка. В конце концов они решили усыновить младенца. Но с младенцами была страшная проблема. И вот, судя по всему, проблема эта нашла свое разрешение.

– Вы кого-то нашли? – спрашиваю я.

– Да, – радостно кивает Жаннета, – девчонке двадцать лет, залетела по глупости. Мужик женат, перспектив мало, да и у нее самой планы: учеба и все такое. Вот мы и договорились, что она родит ребеночка и откажется в нашу пользу.

– А так разве можно? – сомневаюсь я. – Там наверняка какая-нибудь процедура, очередность. Или нет?

– Это проблема Олега, – небрежно говорит Жаннета. – По формальной части он у нас мастер.

– А девчонка-то здорова?

– Да, у нее все нормально, все проверили. И наследственность вроде бы тоже не вызывает беспокойства…

– А мужик? – встреваю я. – Как у него по этой части?

– Еще не знаю, – отвечает Жаннета, – но хочу поговорить с ним. Думаю, должен пойти навстречу. Никто же не собирается его инкогнито открывать, в смысле, жене доносить. Мне только удостовериться, что у него все в порядке, и – гуляй, Вася!

– Вася? Его зовут Васей?

– Да нет, – хохочет Жаннета, – это так, присказка. Представляешь, – добавляет она через мгновение, – у нас будет ребеночек!

– Девочка? – интересуюсь я.

– Мальчик, – торжественно возвещает она.

– Мальчик? – с сомнением произношу я. – А что Олег? Он нормально все это воспринимает?

Мальчик – все же для мужика серьезное испытание. Им конечно же подавай наследника, сына, но все-таки собственного.

– Нормально, – решительно отвечает Жаннета. – Он хоть и с норовом, но по этому поводу у нас никаких разногласий.

– Да, он действительно у тебя с норовом, – усмехаюсь я. – Все время удивляюсь, как вы сумели ужиться.

– Не все же такие требовательные, как ты, – фыркает Жаннета.

– Пардон? – удивляюсь я. – Что ты сказала?

– То и сказала, – продолжает фыркать она. – Твой Майкл-романтик прав. Отпугнешь кого угодно.

– Не понимаю.

– А что тут понимать? Когда двое сходятся, извини, амбиции свои затыкаешь подальше. Компромиссы и компромиссы, другого не дано. А ты компромиссы в гробу видала, ведь так?

– Не так, – возражаю я. – Спроси у Галки – я на работе только этим и занимаюсь.

– Да при чем тут работа? – вздыхает Жаннета. – Я про личную жизнь тебе толкую. Конечно, среди твоих тридцати семи мужиков полно было всякого барахла, но ведь не все. И что бы тебе не взять кого-нибудь и не довести дело до ума? Нет, там, где другие тихонько приспосабливаются, ты просто пинаешь за порог. И что?

– И что?

– И в результате ходишь по презентациям с Димкой, – устало завершает Жаннета.

– То есть ты хочешь сказать?.. – растерянно мычу я.

– Я хочу сказать, что, конечно, мужики почти все сволочи, но ты, Лелька, извини, тоже не подарок.

Я не подарок. Никто не подарок. У каждого своя придурь. Я переваривала в голове Жаннетину выволочку всю субботу и все воскресенье. Дорисовывала «фреску» на кухне, но любимое занятие не приносило обычного удовлетворения. Требовательная. Не готовая к компромиссам. Ну да. Это так. Разве это так плохо? Здравый смысл подсказывал, что для совместной жизни это не просто плохо, это отвратительно. Вот у меня и нет этой совместной жизни. И мне уже тридцать пять. В тридцать пять не меняются. Так, по мелочам, но не по-крупному. Значит, мне такой суждено прожить всю жизнь? И умереть? Требовательной и одинокой?

– Умрешь, умрешь, – «утешает» меня Галка, – но не сразу. Сначала съездишь в командировку.

– В какую командировку? – изумляюсь я.

Мы стоим в курилке, Галка курит, как-то нервно тиская сигарету, я просто стою рядом, чтоб ей было не скучно. Понедельник, утро. Не самое лучшее время для организма. Поэтому Галка и курит в надежде привести себя в чувство. Поэтому я и стою рядом – просто еще не проснулась достаточно для того, чтобы сидеть за компьютером и рыться в цифрах.

– В Москву, в наш филиал, – отвечает Галка, прищуриваясь. – Здорово, правда?

– Что здорового-то? – ворчу я.

– Москва, – поясняет Галка. – Ты ж там сто лет не была. Небось соскучилась?

– Не знаю. – Я вяло переминаюсь с ноги на ногу. – С чего мне скучать?

– Ты ж там училась! – удивляется отсутствию энтузиазма с моей стороны Галка.

Училась, ну и что? Это же было так давно. Москва нынешняя – совсем не Москва прежняя. Я теперь редко там бываю. Раньше – да, моталась туда чуть ли не каждые праздники, все не могла окончательно разорвать ту ниточку, что соединяла меня с городом моей юности, но вот уже лет семь, как эти частые визиты прекратились. Не знаю почему. Не произошло ничего особенного – просто прошло время, юность канула в прошлое, замучила рутина… Москва живет теперь своей жизнью, я – своей. Тем более не понятно, зачем меня туда посылают.