Истинная леди - Кэтрин Грейл Страница 18

– Во-первых, те опыты по стрельбе.

На этот упрек Каролина уже отвечала ему неоднократно. Она терпеливо скрестила на груди руки и, яростно сверкая глазами, впилась взглядом ему в лицо.

– Их ставил мой отец.

– Исследования овечьего мыла...

– Их продолжил мой отец.

– Но ведь начала их ты, не так ли?

Она прикусила язык – возразить ей нечего. Гарри был прав.

– Однажды ты показала мне математическую статью, подтверждающую существование воображаемых чисел.

– И вовсе они не воображаемые, – взвилась Каролина, почувствовав себя глубоко уязвленной. – А чрезвычайно точные.

Он насмешливо фыркнул.

– Ты хотела изобрести машину для дойки коров.

– А ты видел руки Салли? Грубые и в мозолях? Я просто хотела помочь ей, – попыталась она защититься.

– Ты едва не убила скотину.

– Гарри... – взмолилась она, но он поднял указательный палец, и ей пришлось замолчать. Было ясно, что слушать ее он не намерен. Все ее доводы не имеют смысла.

– Где они, Каролина?

Ее глаза от изумления расширились, но потом она посмотрела на него чересчур невинным взглядом.

– Что – где?

– Твои нелепые писульки?

– Это не писульки, а записи, Гарри! – выпалила она, еле сдерживая закипающее негодование. – Научные наблюдения. Факты. Заметки. – Тетрадь она спрятала за кушетку, чтобы можно было сразу по свежим следам изложить впечатления от поцелуя Гарри. При условии, конечно, что он снизойдет до поцелуя.

– Ты никогда с ними не расстаешься. И вечно строчишь в своей тетради, как какой-нибудь одержимый монах. Каро...

– Перестань! Перестань! – Из глаз ее брызнули слезы. Впервые за долгое время Гарри одержал над ней верх. Он наотрез отказывался понимать ее. Каролина сделала глубокий, прерывистый вдох, стараясь успокоиться. – Я в своем уме, – твердо заявила она, предпринимая еще одну попытку помочь ему увидеть правду. Посмотрев на него исподлобья, она заметила, что выражение его лица смягчилось.

– Я не хотел тебя обидеть, ты же знаешь, – произнес он примирительно. – Просто весь этот набор: эксперименты, исследования, писульки – все это выглядит чудовищно странно. Ты бы лучше училась играть на фортепиано или вышивать накидки для кресел, а не углублялась в геометрическую природу грязи.

– Геологическую природу, Гарри, – вздохнула она устало. Ответ сорвался с языка сам собой, как это получалось у нее сотни раз, стоило Гарри затронуть больную тему. – И чтобы ты знал, это весьма важно для выращивания урожая.

– Может, ты и права, – прозвучало в ответ. – А может, и нет. Я стараюсь растолковать тебе, что готов взять тебя в жены при том условии, что твое странное поведение не усугубится. – Он даже приподнялся на цыпочках, чтобы посмотреть на нее сверху вниз, потому что они были почти одного роста. – Каро, ты должна мне довериться и позволить руководить тобой. Ты ведь даже не леди. Ты «синий чулок» из семейки со странностями. Но с другой стороны, ты моя милая и дорогая сумасшедшая девочка, наделенная талантом и светлой головой для успешного занятия овцеводством.

Сердце Каро смягчилось. По крайней мере, один ее талант получил должную оценку. А то эти яростные споры заставили ее уже усомниться, будет ли ей доверено ведение хозяйства после свадьбы.

– Так ты позволишь мне вести наши общие дела и управлять собственностью?

– Если захочешь, – пожал плечами Гарри.

– Конечно, захочу.

– Только по всем важным вопросам тебе придется советоваться со мной.

– Естественно, – поддакнула она, зная заранее, что она сама будет решать, что важно, а что нет. Подобный расклад Каролину устраивал идеально.

– Думаю, мы отлично поладим, – подытожил Гарри с довольной улыбкой.

– Отлично поладим, – эхом отозвалась она, но на душе почему-то стало скверно. Гарри был готов пойти на любые уступки. Он разрешил ей заниматься ведением хозяйства и даже обещал выделить комнату для химических опытов, так что при необходимости она сможет помогать отцу. Он знал о скандале, связанном с ее матерью. Каролина же научилась бороться с его склонностью к выспренности. Учитывая все это, она ожидала, что и в будущем ничто не нарушит плавного течения ее жизни. Чего еще можно желать? Стоило признать, что большинство леди не имели и половины того, что предлагал ей Гарри.

– Так что, Каро, мы пришли к соглашению?

– Разумеется, Гарри. – Она сладко улыбнулась, стараясь придать лицу теплое выражение. – Но... не мог бы ты меня поцеловать? – попросила она с неподдельной печалью в голосе. – Только один разочек. Чтобы я успокоилась.

Он тяжело вздохнул, вынужденный поступиться своими принципами.

– Ладно, так и быть. Только потом не держи дверь на засове.

– Не буду. Обещаю. – Улыбка озарила ее лицо, а по телу прошла сладкая дрожь восторга. Неужели в руках Гарри она наконец затрепещет?

– Очень хорошо. Иди сюда. – Он притянул ее за плечи, и Каролина охотно повиновалась в надежде очутиться в его объятиях. Но ее надеждам не суждено было сбыться.

Едва она смежила в предвкушении ресницы, как ощутила на лбу прикосновение его губ. Легкое и сухое в отличие от того злополучного раза. В следующее мгновение он уже отодвинулся. – Ну вот, котенок. Пока все, до брачного ложа.

С этими словами Гарри удалился.

Джеффри стоял в дверях салона и наблюдал за ней. Она не шевелилась и зачарованно смотрела в окно, словно ждала божественного откровения. Если бы Джеффри не видел легкого колыхания платья на ее груди, то мог бы легко принять ее за фарфоровое изваяние, по ошибке оставленное в полумраке гостиной.

Одета она была нарядно и красиво: во все белое с едва заметными бордовыми нитями, притягивавшими глаза мужчин туда, куда не следовало бы им смотреть. У графа невольно возник вопрос, кто занимался ее гардеробом. Представить Каролину, думающую о тряпках, он не мог. Бесконечные часы, затраченные на изучение образцов тканей и примерку платьев довели бы ее до белого каления. Она бы нетерпеливо топала ножкой, снедаемая думами об отцовских опытах, теткином доме и... поцелуях.

Эта мысль подтолкнула графа к действиям. Тихо притворив за собой дверь, он прошел в комнату и, стараясь шагать бесшумно, направился к Каролине, любуясь игрой солнечных бликов в ее волосах. Когда он впервые увидел ее той ночью на балу у матери, ему почудилось, что ее волосы были цвета спелой пшеницы или густого золотого меда. Но сейчас, озаренные послеобеденным солнцем, ее белокурые локоны казались совсем светлыми, словно сами источали сияние.

Каролина представлялась ему небесным созданием. И только выражение сосредоточенности на ее лице и отсутствие крыльев слегка портили общее впечатление.

– Почему вы такая серьезная, Каролина? Надеюсь, ваш мистер Росс не проигрался на бирже?