Шепот в песках - Барбара Эрскин Страница 18

Анна обратила внимание на то, что он даже не извинился за то, что вольно или невольно подслушивал.

– Да, я ее праправнучка.

– Она была одной из немногих людей викторианской эпохи, кто по-настоящему прочувствовал душу египтянина.

Он проговорил это, не глядя на Анну. Его прищуренные глаза были по-прежнему устремлены куда-то вверх, на скалы над их головами.

Анна воззрилась на него с любопытством.

– Откуда вы знаете, что и как она чувствовала?

– Из ее работ. В Трэвеллерз-клубе есть серия ее акварелей.

– А я и не знала…

Он подтвердил свои слова отрывистым кивком.

– Они висят на лестнице. Я часто смотрю на них. Она прописывала детали. Ее не останавливала сложность форм или отдельных черт. И она не страдала высокомерием. Она использует чудесную глубину цвета – в отличие от Робертса. Робертс видит все это, – он махнул рукой в сторону скал, – в одном цвете, ну, может быть, с некоторой разницей в тонах. Она видела оттенки, тени, чудесную текстуру.

Анна взглянула на собеседника с новым интересом.

– Вы говорите как художник.

– Художник! – презрительно фыркнул он. – Дурацкое слово. Если вы имеете в виду живописца, то да – я живописец. – Он все еще смотрел вверх, и Анна воспользовалась моментом, чтобы исподтишка окинуть теперь уже более внимательным взглядов его лицо с крупными чертами и копну седеющих светлых волос под выцветшей синей шляпой с широкими полями.

– Луиза любила Египет, я сейчас читаю ее дневник, и это проглядывает в каждой странице. – Анна грустно улыбнулась. – Я почти завидую этим женщинам викторианской эпохи. Им приходилось бороться буквально за каждую мелочь, но все же они не отступали. Они шли за своей мечтой. И ради нее обрекали себя на достаточно тяжелые испытания… – Она умолкла на полуслове, вдруг обнаружив, что он смотрит уже не на скалы, а на нее, и притом весьма пристально.

– Это звучит так, как будто вы сами готовы обречь себя на тяжкие испытания ради исполнения своей мечты, – негромко сказал он.

Она пожала плечами.

– Может быть. Но, как это ни грустно, я по натуре отнюдь не героиня. – Да и как она могла ею быть – она, которой всю жизнь, и в браке, и прежде, в родительском доме, доводилось только покоряться и проявлять мягкость?

– Не героиня? – переспросил он, задумчиво глядя на Анну.

– Нет. – Она вдруг улыбнулась. – Или, по крайней мере не была ею до сегодняшнего дня. Оторваться от группы и одной прийти сюда – для меня это почти героизм.

Тоби рассмеялся, и от этого лицо его внезапно помолодело.

– Значит, мы должны поощрить вашу отвагу. В каких гробницах побывала ваша прапрабабушка? Уж явно не в гробнице юного Тутанхамона.

Улыбка угасла на губах Анны.

– Да, там она не была.

Внимательно глядя на Анну, Тоби поднял бровь.

– Я сказал что-то не то?

– Нет, ничего.

– Это связано с гробницей Тутанхамона?

Она покачала головой. Да, в интуиции ему не откажешь.

– Я была там. Вот только что. И там произошло нечто странное.

– Странное?

Она снова мотнула головой.

– Да в общем-то нет. Наверное, просто приступ клаустрофобии. На самом деле ничего особенного. Но это заставило меня уйти от всех… и прийти сюда.

– А я нарушил ваше одиночество. Простите.

– Нет-нет, дело не в этом. – Она беспомощно пожала плечами. – Беда в том, что бегство не помогло. То странное ощущение – не знаю, как назвать его, – так и не исчезло. Даже здесь.

Снова он посмотрел на нее тем же долгим, приводящим ее в замешательство взглядом. В нем не было осуждения. И он не смеялся над ней. Напротив, он обдумывал ее слова, пристально изучал ее лицо, стараясь понять его выражение.

– По-моему, вся эта долина производит весьма специфическое впечатление на людей, – произнес он, наконец. – Несмотря на ужасающее количество туристов, атмосфера здесь необыкновенная. Неуютная. Вы уже знакомы с Сериной Кэнфилд? Вчера за ужином она сидела рядом со мной. Если вы относитесь к восприимчивым натурам, вам стоило бы поговорить с ней. Думаю, вы найдете общий язык. Она сильно увлечена древнеегипетской магией и прочла все на свете книги о звездных вратах, Орионе и Сириусе.

Анна подняла брови. Что это – он пытается вежливо отделаться от нее или дает совет от всей души? Трудно сказать. Она ничего не могла прочесть в этих спокойных глазах, светлых и прозрачных, как вода.

– Пожалуй, я так и сделаю, – ответила она с легким вызовом. – Здесь, в Египте, слишком много странного и необычного.

Он пожал плечами, однако движение его головы при этом можно было принять за кивок в знак согласия.

– Я только очень надеюсь, что она не станет приставать с такими разговорами к нашему уважаемому гиду: он набожный мусульманин и не потерпит на своем судне ни единого слова подобной крамолы. Ему хватает проблем с легендами о фараонах. Но он не признает их даже в качестве части истории.

Анна со смехом покачала головой.

– А я и не представляла себе, что на борту нашего парохода разгорается идеологический конфликт. Судя по всему, наше путешествие обещает быть чрезвычайно интересным. Я уже общалась с Сериной. Мы сидели рядом в автобусе, но говорили не о Сириусе. Похоже, этот аспект истории Египта ускользнул от моего внимания. Своим интересом к этой стране я обязана книгам о путешествиях, таким людям, как Лоренс Даррелл, [5]книгам моей матери по археологии и даже школе: одна из наших учительниц была просто помешана на египетских пирамидах.

– И Луизе.

– Да, и Луизе.

– Могу я когда-нибудь увидеть ее дневник? – Он смотрел в глаза Анне с той же приводящей в замешательство прямотою, которая, по-видимому, была характерна для него.

Она отвела глаза первой.

– Конечно.

– Сейчас? – В вопросе прозвучала надежда.

– Мне очень жаль, – покачала головой Анна, – но я не взяла его с собой. Он на пароходе.

– Ну, конечно. Я просто глупец. – Он вскинул на плечо свою сумку. – О'кей. Я, пожалуй, снова спущусь в долину – Хочу до отъезда осмотреть еще пару-тройку гробниц. Я разыщу Омара и замучаю его глубокомысленными философскими вопросами. Как вы полагаете, вы справитесь одна?

Она не была уверена, что этот вопрос продиктован подлинной заботой и его не следует понимать как намек на то, что Тоби Хэйворд предпочитает на обратном пути обойтись без ее общества. И действительно, едва успев договорить, он повернулся и начал спускаться по тропе. Через несколько секунд он исчез за скалами.