Искусство быть любимой - Людмила Белякова Страница 18

Чувствуя себя абсолютно измотанной, Света позвонила «своему психологу». С ним ее не соединили, а на вопрос о поносе ответили, что это абсолютно нормально и даже хорошо, но если процесс идет слишком бурно, то его можно перенести на вечер или выходные или совершать не через день, а, например, раз в три дня.

На следующее утро по вытянувшимся при ее появлении лицам сотрудниц она поняла, что процесс действительно был чересчур бурным и явно пошел не в ту сторону. Лена, как водится, не стесняясь в выражениях и с широким использованием ненормативной лексики, потребовала, чтобы Света вспомнила о своих двоих детях и прекратила эксперименты со здоровьем.

— А вы почему молчите? — гневно обратилась она к Нине, не прекращавшей, несмотря на драматичность момента, что-то молотить на компьютере.

— Во-первых, вы уже все сказали, и лучше не придумаешь. А во-вторых, я просто думаю, что нам всем, пользуясь тем, что мать еще жива и находится… э-э… в относительно вменяемом состоянии, надо решить, кто кого в крайнем случае возьмет на воспитание. Предлагаю так: вам — Ксюшу, мне — Соню. Не возражаете, мамаша?

Нина с ангельской улыбкой обратила свой взор к Свете.

— Вы с Сонькой не справитесь, — ответила та с вызовом.

— Отдадим Гаповой, — спокойно отреагировала Нина, поворачиваясь обратно к дисплею. — Мальчик у нее уже есть — будет и девочка: так сказать, комплект.

— Нина Георгиевна, а почему вы не очищаетесь? — так же с вызовом спросила Света чуть позднее, причесавшись, попив кофе и слегка придя в себя.

— А я не загрязняюсь.

— Это как это?

— Да так. Не пью, не курю, не ем животного мяса, воду употребляю только фильтрованную и не сплю с грязными мужиками. А потом — почему вы думаете, что я не очищаюсь? Я делаю это регулярно, точнее, каждое утро, и, судя по цвету лица и состоянию волос и кожи, достаточно успешно. Просто я не делаю из этого публичного шоу…

Света в очередной раз обиделась на замечание о публичном шоу и на бессердечие Нины, невозмутимо делившей детей в присутствии живой матери, но, правда, оценила, что та в принципе не против приютить и обиходить ее несчастную сиротку… А вот насчет Гаповой у нее были сомнения.

Ирина Гапова была старше ее ровно на год, то есть тоже была вроде бы чувствительным Раком, но, в отличие от Светы, была умна, выдержанна, умела обращаться с деньгами и стильно одеваться, чем вызывала у Светы неподдельное восхищение. Именно у гаповской портнихи и шила свой «английский» костюм Света. Не так давно Гапова, окончив курсы маркетинга, сделалась маркетологом, а с Ниной у Гаповой сложились своеобразные отношения.

…Как-то один их коллега, уходя на повышение в головной офис, пригласил их, нескольких дам из разных отделов, отпраздновать успех. Были среди приглашенных и все три «международницы», хотя тесно сотрудничала с этим Сергеем, как водится, одна Нина. Была там и Гапова — на правах давней знакомой, когда-то работавшей с ним бок о бок на простых инженерских должностях. В середине веселья, когда после двух-трех ма-а-аленьких рюмочек «Хеннесси» народ расслабился и стал вспоминать былые дни, сопровождая воспоминания дружным смехом, Гапова поперхнулась свежим белым хлебом и, на глазах наливаясь красной краской, поспешно вылезла из-за стола. Быстро прокашляться ей не удалось, и Света, видя, что любимая подруга из красного цвета уже пошла в лиловый, выскочила из-за стола и стала что есть силы лупить ее кулачком по спине, отчего внутри у Ирины все загудело и даже стало отдавать эхом. Положения это битье не исправило, и к Свете присоединилась Лена, принявшаяся бегать вокруг них и кричать: «Сделайте же кто-нибудь что-нибудь!»

Однако вся банкетная публика лишь обалдело созерцала содрогавшуюся в конвульсиях и начавшую синеть Гапову и суетящихся вокруг нее девчонок.

— Перестаньте вы ее колотить! Это не поможет! — вдруг рявкнула Нина и стала тоже вылезать из-за стола.

Подойдя к Ирине, она широким жестом отмела орущих от ужаса коллег, зашла Гаповой за спину, обхватила ее на уровне живота и пару раз резко поддала ей под дых замкнутыми в кольцо руками. Ирина издала утробный звук, перестала дергаться в кашле, и через секунду ее лицо обрело свой обычный оттенок.

— Ну и тощи же вы, Ирина, ей-богу, — досадливо произнесла Нина, возвращаясь на место и потирая оббитые о гаповский скелет кисти. — Опереть удар не на что. Худых спасать труднее — ребра поломать можно. Хотя… Лучше выжить со сломанными ребрами, чем помереть с целыми.

Ирину тоже усадили за стол, напоили водой без газа, отругали и пожалели. Потом все выпили за общее здравие.

Случай был многократно пересказан со всеми подробностями и немало способствовал Нининой популярности. На следующий день Гапова принесла ей коробочку вишни с ликером — «за спасение жизни». Нина, как обычно, пожала плечами, конфеты положила на общий стол в отделе и сказала, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Если исходить из контекста вчерашнего происшествия, то на моей совести не одна спасенная человеческая жизнь, а штук пять-шесть. Это если не считать того, что я сдала около двадцати литров крови, которыми можно было спасти еще трех больных, подключенных к аппарату «искусственные сердце и легкие»…

— А вы что — донором были? — почтительно спросила Ирина.

— Ага, — легко ответила Нина и показала внутренний сгиб локтя, который весь был покрыт десятками меленьких шрамиков от медицинской иглы. — Спасти меня от обвинения в наркомании может только то обстоятельство, что наркоманы до моего возраста просто не доживают.

— Ну что вы, — также почтительно ответила Гапова.

Недели через три Ирина, как-то странно съежившаяся в кресле, рассказала, что ее одноклассник, женатый на ее же однокласснице, будучи в деловой поездке в Испании, поперхнулся и помер от удушья прямо в ресторане, на банкете в честь удачно заключенной сделки, и тридцативосьмилетняя вдова срочно оформляет визу, чтобы выехать в Испанию за телом…

— Господи, вот врагу не пожелаешь, — сказала Нина и перекрестилась.

С тех пор Гапова стала с Ниной особо почтительна, а Нина вроде бы и не считала, что Гапова ей чем-то обязана. Хотя, если та долго не заходила в отдел, справлялась, что это там с Ириной. Свете это очень нравилось, хотя, если б это была не Нина, то она, наверное, ревновала бы подругу. Главное, чтобы отношения увеличивали количество любви, окружавшее саму Свету…

А Гапова года три не могла даже смотреть на белый хлеб…

Так, в разных делах, междусобойчиках, авралах и творческих простоях, размолвках и примирениях, прошла пара лет. Ушли в другие, частные фирмы бывшие Светины возлюбленные Машин и Силенков. Ловя слухи об их новых окладах по нескольку тысяч долларов, Света фантазировала, что кто-то из них, даже не особенно важно кто, пригласит ее к себе — пусть даже простым переводчиком, но на хороший оклад.

Она звонила им, желая напомнить о себе, но приглашения не последовало ни от одного.