Остров любви - Дебора Мей Страница 18

– Мне необходимы нормальная баня и перемена белья, настоящий матрас, чтобы спать, и нормальная человеческая пища.

– Что же, извините меня, но я должен позвонить и вызвать слуг… – буркнул Алекс.

– Вы сами спросили, – девушка пожала плечами.

Хосмен попробовал печенье и решил, что оно не такое плохое на вкус.

– Так чем же питаются принцессы? Мне всегда это было любопытно.

Она презрительно фыркнула:

– Не настолько уж я и привередлива, чтобы требовать особой диеты.

– Тогда ешьте это проклятое печенье!

– Нет, – Фиби скрестила на груди руки, всем своим видом выказывая отвращение.

– Если ты считаешь, что голодовка заставит меня отпустить тебя, то глубоко заблуждаешься, – медленно проговорил Алекс.

– А если я умру от голода, то мой отец…

– Что отец?! – саркастически поинтересовался он. – Устроит на меня охоту и убьет меня? Да я мечтаю, чтобы он хотя бы попытался сделать это!

Когда же Хосмен встретился глазами со взглядом зеленых глаз, которые затягивали точно омут, то ему невольно стало не по себе.

– Думаю, пришло время, сударь, кое-что мне объяснить…

– Я ничего не буду вам объяснять.

– В таком случае я отказываюсь от еды, – парировала Фиби.

Прикусив язык, чтобы не выругаться, он присел за столик напротив девушки и протянул ей печенье.

– Хорошо, за каждое съеденное печенье я буду отвечать на один из ваших вопросов.

– Пойдет, – девушка взяла сласть и, тщательно прожевав, быстро проглотила.

– Вопрос первый, – она отряхнула с пальцев крошки. – Почему вы и Грозный Рик считаете, что мой отец – убийца?

Было видно, что девушка с трудом подбирает нужные слова.

– Потому что… – В наступившей паузе чувствовалось напряжение.

– Потому что это правда, – ответил он. – Филипп Кью лично ответствен за восемь смертей. Ричард и я тому свидетели.

– В таком случае, – немного подумав, сказала Фиби, – это дело властей, а не пары… – Она пристально посмотрела на него. – Я не знаю, кто вы, похититель?

– Грозный Рик – шкипер этого парохода. А я… – Алекс призадумался.

Кем же он был на самом деле? Он помнил, кем он был когда-то. В юности Алекс Хосмен был деловым партнером Грозного Рика. Они промышляли рыболовством и посылали улов в большие города. Потом появился Кристиан, а затем Алекс отправился на поиски приключений, по наивности полагая, что солдатская жизнь откроет ему мир.

Вместо этого Алекс попал в настоящий кошмар. С войны он вернулся с потускневшим взглядом и очерствевшим сердцем. Отныне в душе его уже не было прежнего покоя. И лишь Кристиан, отданный на его воспитание братом, заставил Хосмена вновь стать самим собой. На острове Мей он и мальчик полностью перестроили свои жизни, и ритм их бытия отмечали лишь смены времен года. От весенней распутицы до первого льда в начале декабря. Они работали в фактории, обеспечивающей продуктами население крохотного поселка. Их тесная дружба слишком много значила для Алекса.

А зимы они проводили в деревушке под Эдингбургом в компании ученого и всеми уважаемого Фреда Баркли. Этот монах в свое время обучал Алекса грамоте.

– Ну? – девушка нетерпеливо постучала по столу пальцами в ожидании ответа. – Договаривайте… Грозный Рик – хозяин этого парохода. А кто же вы?

Хосмен кивнул в сторону банки с печеньем. И Фиби с удовольствием съела еще одно, запив глотком сидра.

– Я был рыбаком на острове Мей. Вы хоть знаете, где это?

– Я видела это место на карте. – Там я работал в фактории, – промолвил Алекс.

«До недавних пор», – подумал он про себя. После трагедии он надел на себя вериги стоицизма и к работе своей стал относиться формально. Часами Хосмен просто просиживал в лодке, и, честно говоря, ему совсем не хотелось грести к берегу. А потом, когда пришла телеграмма от страховой фирмы Кью, гнев Алекса стал внутренней болью. Несправедливость требовала отмщения. Месть стала единственным смыслом жизни после смерти брата и племянника, по сути ставшего Алексу приемным сыном.

Господи, да Кристиан никогда не был для него обузой! Но мальчик, своенравный упрямец, решил, что пойдет работать в шахту вместе с отцом. Он считал себя достаточно взрослым для того, чтобы заботиться о семье. Не нужно было Гилберту перебираться на остров – новая работа принесла брату смерть. Она погубила их обоих.

– Итак, вы утверждаете, что мой отец совершил убийство, – подытожила девушка. – На острове Мей… – и прежде чем он смог ей что-либо ответить, сказала:

– Это не вопрос… Это вывод.

– Но это вовсе не мое личное утверждение, – поправил Фиби Хосмен. – Это бесспорный факт.

– В таком случае сообщите факты властям, и пусть закон вершит правосудие, – резонно парировала она. – Но вы же не станете этого делать, потому что прекрасно знаете, что отец мой никого не убивал.

«А она оказалась куда умнее, чем я предполагал».

Алекс подозревал, что юную мисс Кью не удивит известие о том, что страховая компания сделала вывод, что восемь смертей стали следствием несчастного случая. Не удивит ее и то, что держатель акций получил большую мзду из рук Филиппа Кью.

– Как погибли эти несчастные? – чуть слышно задала новый вопрос девушка.

– Взрыв на шахте…

Она закрыла глаза и скорчила трагическую мину, будто бы это ее и впрямь потрясло, но Алекс прекрасно знал, что на самом деле ее волнует лишь одно: быстрее убраться с этой посудины.

– Похоже, это всего-навсего трагическая случайность, а отнюдь не убийство, – сделала очередной вывод Фиби. – У моего отца немало врагов. Они вешают на него совершенно немыслимые обвинения. Но все это вовсе не оправдание для того, что вы сейчас вершите. Тем более, меня похищают не в первый раз…

Эта новость потрясла Алекса.

– Неужели?!

– Когда я была совсем маленькой, ветеран англо-египетской войны похитил меня из Оук-Парка, где я была на пикнике с моей гувернанткой. Мы тогда гостили в Лондоне у двоюродной сестры моей матери, – девушка снова засунула в рот печенье, словно позабыв о своей голодной забастовке. – Ему удалось добраться лишь до Лондонской подземки, и он даже не успел потребовать выкупа. Мой отец нанял детективов, которые быстро схватили его…

– И вы так и не узнали, чего же именно хотел этот человек?

– Он утверждал, что мой отец незаконно наживался на войне.

– Наверное, он был прав.

– Да нет, солдат был безумен. Вероятно, война окончательно искалечила его психику, – она моргнула. – Насколько мне помнится, в итоге его повесили…