Свидание с тенью - Жанна Боуман Страница 18

Сид отправился к Фло, и у Линн осталось несколько свободных минут, чтобы поразмыслить над его словами. Выходит, на той стороне Озера она нашла бы ту самую атмосферу, от которой уехала так далеко…

Вместо этого она оказалась среди самых интересных людей, каких ей приходилось встречать. Они уважали ее желание уединиться так же, как и она — их.

В голову лезли мысли о Кинге и Сиде. Линн тяжело вздохнула. Отец предупреждал ее об этой опасности. Сначала нужно закончить книгу, поработать головой, а уж потом давать волю сердцу.

Тейборы задержались. Когда они вошли, Линн с удовольствием стала слушателем довольно-таки язвительного описания Портленда.

Кент бережно нес лимонный пирог, из-за которого они и задержались. Он осторожно положил пирог на стол и повернулся к Линн:

— Что ты сделала с Кинкейдом?

— Что я с ним сделала? — недоуменно переспросила Линн. — Не понимаю, о чем ты?

— Как мне рассказали, он вышел от тебя, хлопнув дверью, добежал до шале, вскочил в автомобиль и пулей умчался из поселка. С тех пор его больше не видели. Ты что, наступила ему на больную мозоль?

— Ничего подобного, — решительно запротестовала Линн. — Это совершенно невозможно. Я слишком уважаю его книгу.

В разговор вмешался Сид:

— Кент, откуда ты узнал?

— В общем, Кинг, похоже, двигался до того стремительно, что Линн Дин, которая пошла за ним, не успела сесть в машину, чтобы поехать следом.

— Тогда все ясно, — ядовито заметила Линн. — Насколько я понимаю, Кинг вроде как прятался от нее, когда я встретила его в лесу. Он принял мое приглашение пообедать, хотя было слышно, как эта девица зовет его.

Помолчав, она спросила:

— А при чем тут хлопнувшая дверь?

— А, это! Линн Дин сказала, что она забеспокоилась. Кинг оставил шале незапертым, а девица знала, что Сид в отъезде, и подумала, будто Кинг мог пройтись до его дома. Поэтому она — по ее словам — тоже прошла туда и как раз подходила к твоему дому, когда Кинг выскочил на улицу.

— Линн должна была заметить, что наша Линди его не преследовала и могла бы у нее этому поучиться, — решительно заявила Фло и тут же повернулась к Сиду: — Почему у тебя такой встревоженный вид?

— Я заходил к Кингу. Дверь все так же не заперта. Я думал, он где-то поблизости.

— Боишься, что парень спятил? — усмехнулся Тейбор. — Сидней, люди и поумнее Кинга поступали опрометчиво, если их довели до этого.

— Кент, если б я не знал, что скрывается за твоими словами, — ровным голосом произнес Сид, — я бы свернул твою жилистую шею. Раз он ехал в машине, то, видимо, благополучно добрался до места. Случись с ним что-нибудь, мы бы уже услышали об этом.

Наступила напряженная тишина. Затем Сид улыбнулся:

— И ты, дорогой мой, горевал бы больше всех.

— Олух, который может так писать и не пишет, — вздохнул Тейбор, но улыбнулся Сиду в ответ.

Провожая Линн домой после великолепного обеда, Сид заметил, что Кент слишком напряженно работает.

— Он пишет без передышки, а она ему просто необходима. Кент из числа тех, кому приходится много и кропотливо трудиться. Вот почему он не столько завидует, сколько досадует на Кинга, который пишет с такой легкостью.

— Когда ему есть что сказать, — негромко добавила Линн.

— Ты поняла это, — отметил Сид. — В этом и кроется разница между истинным писателем и поденщиком. Я сам — художник-поденщик, поэтому могу распознать своих собратьев.

Линн приняла это к сведению. Поденщик — это писатель или художник, который может писать или рисовать по заказу. Гений может творить только в том случае, если его глубоко затронула какая-то тема.

— Миру нужны и те и другие, — закончил Сид свою мысль.

— Так же, как нужны и симфонии, и легкая музыка, — согласилась Линн.

— Одна известная писательница выступила в защиту легких жанров в литературе, — припомнил Сид. — Кажется, она первой начала писать на тему «бедная девушка — богатый юноша». Начиная с 1900-х годов и до сих пор ее книги нарасхват. Критики же отнеслись к ним с презрением. Она напомнила публике, что литераторы — современники Диккенса — говорили о нем с пренебрежением, но как раз его книги пережили их всех.

Вместе с Линн Сид зашел в дом и начал разжигать огонь в камине. Девушка отметила про себя, как ладно у него все получается и как хорошо, когда он рядом.

— Линди, — Сид нагнулся над камином, где уже показались первые острые язычки пламени, — я редко спрашиваю о личном. Но как ты отреагируешь, если твою книгу не примут ни в одном издательстве?

Линн села на тахту и помолчала.

— Сид, честно говоря, я над этим не задумывалась. Знаю, предполагается, что писатель пишет свое произведение в расчете на определенную издательскую среду. Я не могу на это пойти. Сейчас я привожу в порядок все, что накопилось в голове. За годы работы у меня набралось много разных замыслов, но я все откладывала на потом. И вот теперь это «потом» наступило. Я их просматриваю и придаю нужную форму. Пока не разберусь с этим, даже не знаю, что получится: что-нибудь стоящее или груда бесполезного хлама. А почему ты спрашиваешь?

— Видишь ли, — Сид выпрямился, подошел к двери и улыбнулся ей оттуда, — ты так серьезно относишься к своей книге, так много работаешь… Разбитых надежд у нас здесь предостаточно. Мне невыносимо думать, что ты… — Он замолчал. — Кстати, о Кинге. Как он тебе показался?

«Н-да, — подумала Линн, — быстро же ты переключился». В тот самый миг, когда она приготовилась услышать от Сида, что занимает особое место в его жизни, он заговорил о Кинге.

— Кинг — словно выжженная земля, — тотчас отозвалась девушка. — По-моему, когда он писал свою знаменитую книгу, то абсолютно уверовал в конец света или, по крайней мере, в конец цивилизации. С той поры просто сидит и дожидается, когда это произойдет.

Она произнесла это с таким раздражением, что Сид засмеялся.

— До встречи в День благодарения, — проговорил он и исчез.

Линн долго сидела у камина, глядя на огонь и думая о прошедшем вечере. Потом вспомнила черно-желтый «кадиллак» и возникшее при виде его ощущение, будто это ее собственная машина. Даже отверстие от пули, когда-то заделанное, теперь было открыто.

Псевдо-Линн Дин, разумеется, было на руку подобное напоминание о разыгравшихся когда-то драматических событиях, размышляла девушка. Каких сказок, должно быть, напридумала она! Но как ей удалось приобрести именно эту машину? Как девице удалось завладеть автомобилем и моими бумагами; газетными вырезками и рукописями? Бумажник? Может, в нем лежала квитанция со склада?

— Ну конечно, — пробормотала Линн, выпрямляясь. — Шеф заставил меня переехать в гостиницу. Я закрыла квартиру, вещи сдала на хранение, а машину выставила на продажу. Не тогда ли я и потеряла бумажник?