Черное сердце - Тара Памми Страница 18

— Прости, принцесса, я не стану волшебной палочкой для осуществления твоих жизненных планов.

— Значит, отныне не прикасайся ко мне, Айан. Больше никаких ритуалов и подарков. С этим цирком во имя народа тоже покончено.

Принц приблизился к ней, и Зохра замерла. Сжалась, словно в тугой комок, чтобы даже тень его не смогла прикоснуться к ней. А в нем горело желание. Стучало в висках оглушительным боем.

— А что, если я не соглашусь? — спросил Айан. — Что, если я продолжу трогать и целовать тебя по первой прихоти? — Ему и правда этого хотелось. Он желал брать то, что ему нужно, без всякого чувства вины.

— Но ты не пойдешь на это. — По щеке принцессы медленно скатилась слеза. — Тебя раздражает, что я не подчиняюсь вашим чертовым правилам. Да, я плевать хотела на традиции и обычаи. Но поверь, я разбираюсь в мужчинах, знающих долг и честь. В таких, как мой отец и ты. — Горечь лилась из нее с каждым словом. — Вам легче видеть муки близких, чем поступиться своими проклятыми принципами. Поэтому я знаю: тебе легче и впрямь не прикасаться ко мне, чем внять зову мужчины, что исчез в тебе много лет назад.

Айан так и не смог заснуть. Капельки пота покрыли лоб, бессонница обволакивала сознание, как белые простыни кровати. Он надел спортивные брюки и вышел на террасу своих новых покоев.

Небо было серым; первый проблеск рассвета еще где-то далеко за горизонтом. Но на взлетной площадке позади дворца уже слышался шум. Холодный утренний воздух обжигал лицо и тело. Принц не мог спокойно смотреть на все это.

Наземные огни и фары машин, везущих багаж, осветили дорожку к площадке. Одна неделя. Всего одну неделю ему нужно провести в пустыне. В том самом месте, где было совершено покушение. Где он видел смерть брата и сестры.

Страх отозвался ударом в живот, пальцы сжались в кулаки. Айан едва находил силы, чтобы просто дышать. Он крепко обхватил металлическую балюстраду. «Ты справишься. Это рассудок играет с тобой злую шутку».

Но нет, все напрасно. Тело принца предательски затряслось, и он опустился на пол.

Коронованный принц Дагара, второй сын короля Малика Аслама аль-Шарифа, наследник династии аль-Шариф, десять веков правившей Дагаром и близлежащей пустыней. История их семьи насыщена событиями — порой самыми жестокими; когда-то их смелые предки завоевали эти пустыни, сумели выжить в здешнем беспощадном климате и создать условия для жизни своих семей и племен.

А теперь он, Айан бин Рийааз аль-Шариф, трясется от одной мысли о пустыне. К страху мгновенно прибавилось чувство стыда.

Конференция не проводилась шесть лет. «Еще один год можем подождать», — сказал отец в прошлом году. Принц помнил, как тогда облегчение — пусть и временное — приятно разлилось по его телу.

Увы, присутствие в жизни Айана женщины лишь усугубляло дело. Она неустанно напоминала принцу о его слабостях, томила его предложением, которое он был не в силах принять.

Зохра.

Он так же был не в силах стереть из памяти ее запах. Она стала безумием, взбаламутившим его кровь; помешательством, едва ли не более сильным, чем его собственное. Терпеть это уже не было сил. Уж лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, на что не осмелился. При следующей встрече с Зохрой ОН предпримет попытку, пусть и обреченную на провал. В противном случае имя принца Айана будет вычеркнуто из великой династии аль-Шариф.

Зохра крепко сжимала руки, переминаясь с одной ноги на другую. В пустыне будет жарковато в тунике с длинным рукавом и легинсах, но сейчас, промозглым утром, ей было холодно даже в накинутой на плечи шали из пашмины.

Принцесса жмурилась, в то время как ветер обдувал ее со всех сторон. От одной мысли провести неделю в пустыне, где единственным знакомым ей человеком будет Айан, внутри все переворачивалось.

Но она не тот человек, что будет сидеть сложа руки. Терпеливо ждать, пока судьба предоставит ей шанс вырваться из этих оков, не входило в ее планы. Именно поэтому Зохра набрала номер давно знакомой компании и подписалась под новый проект. Встреча с вождями дагарских племен — это шанс, который нельзя упустить. Перед этим меркнет даже Монако.

— Что ты здесь делаешь?

Принцесса распрямилась и обернулась. Чуть поодаль охранники и служанки пожирали их с Айаном голодными взглядами. Такое любопытство потихоньку становилось нормой.

Лицо принца выражало тревогу. Холодность его взгляда пронизывала насквозь.

— То же, что и ты, — сказала принцесса, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Жду сигнала к подъему на борт.

Принц взял ее за руку. Это была хватка столь же холодная, как его глаза. Зохра чувствовала каждую линию, каждый изгиб его пальцев, слышала сбитый ритм его хриплого дыхания. Дыхание принцессы замерло при воспоминании о том, как жадно он покрывал ее поцелуями.

— Пройдем в палатку, Зохра, — скомандовал Айан, кивнув на небольшой тент, разбитый неподалеку.

Зохра повиновалась. Она разделяла нежелание принца лишний раз попадаться на глаза людям. Народ Дагара алчно ждал новостей о нем. Его любили, но всем было интересно, сможет ли он выстоять, не упадет ли вновь в пучину, из которой только что выбрался.

Несмотря на строжайшие меры безопасности, принятые в королевском дворце, люди понимали, что будущее принца весьма туманно. Он безудержно работал, не жалея себя; был крайне груб с теми, кто сомневался в его мнении; отношения принца с родителями оставляли желать лучшего.

Он был как раненый зверь, бросающийся на всякого, кто осмелится подойти к нему. И дело не в том, что народ считал его безумцем. Решения Айана о будущем страны не вызывали порицаний. Особенно после десяти дней бесконечных переговоров с шейхом Зурана о стратегии борьбы с террористическими группировками, угрожающими трем государствам — Дагару, Зурану и Сийаду. Именно эти террористы похитили и пытали его. Это они убили его брата и сестру. И принятая стратегия быстро принесла плоды. Две террористические ячейки были уничтожены всего за месяц.

В газетах и по телевидению говорили, что принц обошел отца в мудрости, что при его правлении Дагар ждет новый расцвет. Между тем принцесса, не вмешиваясь в государственные дела, чувствовала себя абсолютно беспомощной и ненужной.

Он зашел в палатку сразу за ней. Десять дней они держались на расстоянии друг от друга, и Зохра томилась в ожидании встречи с ним.

— Зохра, поверь, мое терпение на исходе. Почему ты не улетела в Монако?

Принцесса нахмурилась, чувствуя исходящее от него напряжение.

— Я решила слетать позже. Если ты не против, я поеду с тобой в пустыню на конференцию племен.

— Твоя любовь к традициям мне известна, принцесса, — сказал Айан с неприкрытым сарказмом в голосе. — Но, сказать по правде, в пустыне твое присутствие не обязательно.

Его слова резали больнее ножа.