Прекрасная Охотница - Ольга Лебедева Страница 18

Диана едва сдержала скептическую усмешку при последних словах всесильного фаворита. Граф не был ни евнухом, ни носителем сколько-нибудь значимой добродетели. Однако беспокоился за безопасность Александра денно и нощно. Тому была веская причина: все французское общество было настроено этою весной по отношению к России и ее государю откровенно враждебно.

Уже не раз Арбенина, прогуливаясь по Монмартру с букетиком скромных фиалок в пору государевых выездов, явственно слыхала, как при первом же появлении Александра на улицах Парижа из толпы зевак то там, то сям раздавались дерзновенные, оскорбительные крики:

— Долой сатрапа!

— Да здравствует Польша!!

— Есче Польска не сгинела, пся крев!!!

Это варшавские националисты мстили российскому императору за подавление польского восстания 1863 года и сосланных на каторгу отъявленных бунтовщиков.

И, наконец, гром грянул!

В первую неделю июня, 6-го числа, в честь русского государя на Лоншампском поле, у ипподрома, был устроен военный смотр французских войск. Когда парад и церемониалы завершились, Александр, Наполеон и свиты обоих императоров не спеша, чинным шагом отправились в город.

— Едемте через Булонский лес, — предложил Александр, очевидно, памятуя о каких-то приятных воспоминаниях, связанных с этими рощами, любимым местом отдыха парижан. Оба императора удобно расположились рядом в открытой коляске в окружении детей Александра.

Возле самого Булонского леса официальную процессию встретили крики ликующей толпы.

— Ну, что? — усмехнулся Александр. — Любят меня французы?

Он медленно обводил взглядом радостные лица, милостиво кивал в ответ и выглядел если не растроганным, то, во всяком случае, вполне довольным.

Император не видел, как напротив него стройная парижанка с милой, пасторальной корзинкой в руках и трогательным букетиком фиалок что-то торопливо втолковывала офицеру охраны Наполеона III. Удивительно, как дамочке удалось протиснуться так близко к императорской кавалькаде. Не иначе, причиною тому было ее живое, выразительное личико под красной косынкой, забавно надвинутой на чистый лоб, и обаятельная улыбка, открывавшая идеальные жемчужные зубки. Галантные французы, даром что охрана, не могли отказать отважной дамочке поглазеть воочию на двух императоров великих европейских держав.

А та что-то настойчиво объясняла непонятливому офицеру, отчаянно строя глазки и кокетливо улыбаясь. Вот только косила она не на Александра с Наполеоном, а на другого человека. Невысокий черноволосый мужчина застыл совсем рядом с офицером и не сводил с императорской кареты пристального, ожесточенного взгляда.

— Ныне нас встречает само ликование Парижа, — учтиво, но дипломатично заметил император Наполеон III, милостиво махая платком своим подданным.

И в следующую минуту, ту самую, когда царская коляска проезжала мимо черноволосого мужчины, внезапно раздался негромкий выстрел. А следом — и второй!!

В мгновение ока приветственные крики сменились воплями ужаса и смятения. А громче всех взвилось к небу отчаянное, жалобное ржание.

Пуля из пистолета черноволосого угодила прямо в шею лошади французского шталмейстера!

Как позже писали газеты, стрелявшим оказался эмигрант, некий Антон Березовский, поляк по происхождению. Причиной покушения было желание отомстить царю за подавление польского восстания 1863 года. Пули пролетели мимо русского царя, задев только лошадь, благодаря исключительно смелым и решительным действиям одного из офицеров охраны Наполеона III, вовремя заметившего в толпе человека с оружием и оттолкнувшего его руку!

— Это было уже второе покушение на него за два года… — прошептал Фролов. Он с изумлением смотрел на Прекрасную Охотницу, чья узкая и маленькая ладошка вторично отвела гибель от российского императора.

— Да, — невесело кивнула Арбенина. — Он лишь чудом остался в живых.

— Кажется, вас это не радует? — озадаченно пробормотал Фролов.

— Не в том дело, Петр Федорович.

Казалось, молодой женщине уже много лет некому было излить свою душу, и вот теперь у нее появился внимательный слушатель. Но кто же он был — человек, которого она подозревала в очередном покушении на Александра!

— Государь теперь твердо уверовал в то, что его судьба лежит полностью в руках Божьих. И то, что он до сих пор жив, лишнее тому подтверждение.

В голосе Дианы послышались нотки горечи.

— Император и слышать не хочет о том, чтобы увеличить количество охраны. Он и думать не желает, чтобы временно укрыться в своем дворце — его уже превратили в истинную крепость, а вот поди ж ты! Государь по-прежнему продолжает бывать на приемах, посещает балы и совершенно свободно, не таясь, разъезжает по столице. И вот теперь надумал плыть по России на пароходе, обозревать свою империю воочию… А тут еще это письмо от анонима!

Она задумчиво покачала головой.

— Как видите, нынче все пути так или иначе ведут к вам, в Казань, — вздохнула Диана. — И сходятся, увы, в одной точке.

— В какой же? — с любопытством сказал Фролов.

— А точка эта — вы, Петр Федорович, — развела руками Прекрасная Охотница. — Да-да, не делайте столь изумленного лица!

В ответ стрелок медленно покачал головою.

— Нет, Диана Михайловна, спешу вас разочаровать. Сие никак невозможно — насчет моей скромной персоны. Позвольте заметить, сударыня, что сейчас вы решительно заблуждаетесь.

— Вряд ли, Петр Федорович, — горько усмехнулась Прекрасная Охотница. — Насчет вас у меня нынче никаких сомнений не остается. Были, признаться… Но теперь уже все.

Она помолчала немного, и все это время Фролов был не в силах отвести глаз от ее прекрасного взволнованного лица.

— Я могла бы сейчас перечислить все мои подозрения касательно вашей персоны, — твердо произнесла Арбенина. — Но их с лихвою покрывает одно-единственное, самое главное.

— Какое же? — спросил Фролов, в душе, кажется, уже зная ответ петербургской гостьи.

Но вместо этого Арбенина медленно и раздельно процитировала анонимное послание:

«Не могу больше молчать, дело слишком суриозное. У нас в Казани намерены убить царя в первый же ожидаемый приезд. Стрелять будут из охотницкого ружья, должно быть, еще на пароходе. Ради Бога, приймите меры, заговор слишком хитер, убийца всех искусней, и другого Комиссарова не будет. Пока не высказываю себя, боясь мести убийцы».

— И что с того?

— Стрелять, как вы поняли, неизвестный злоумышленник намеревается, по всей видимости, с набережной. Когда царский пароход будет стоять на рейде или только еще швартоваться. Сие есть дело весьма непростое, на таком-то расстоянии. Я уже немало поднаторела в тонкостях стрелкового дела, разбираюсь что к чему.

И она кивнула на толстый том «Тщательных наставлений…» полковника Труайе.