Лето потерянных писем - Ханна Рейнольдс Страница 19

– Ты работаешь? – удивление в голосе прозвучало слишком явно.

– А ты думала, что я целыми днями слоняюсь без дела?

– Типа того. К тому же твоя работа завершилась слишком рано. Если только ты не рыбак.

– Я помогаю папе. Он хотел, чтобы я закончил составлять для него отчет.

– Оу. – Мне понравилось, что он помогает семейному бизнесу. – Это мило.

– Да, правда? – в его голосе послышались резкие нотки.

Рядом с нами снова возникла официантка и лучезарно улыбнулась Ною. Видимо, она разделяла мое облегчение, что меня не бросили.

– Готовы?

Ной заказал на завтрак буррито и кофе, а я – блинчики на молоке с ягодами. Как только официантка отошла, Ной глотнул у меня горячего шоколада и скорчил мину.

– Это не кофе.

– Я бы тебе посочувствовала, если бы ты не забрал у меня напиток.

На лице Ноя не было и тени раскаяния.

– Ладно, Эбигейл Шенберг. В чем дело?

– То есть?

– Я ничего о тебе не знаю.

– Вообще-то я тоже о тебе ничего не знаю.

– Кроме того, что уже знаешь, так ведь? Ты приехала на Нантакет, просочилась в мой дом и сунула нос в жизнь моих бабушки с дедушкой.

– В их жизнь, не в твою. И это очень агрессивный метод перемирия.

Его улыбка снова стала напряженной.

– Считай это предварительным перемирием. Кто ты?

Я смущенно и робко заерзала на стуле. Я думала, мы обсудим письма и наших родственников, а не меня.

– Никто.

Жизнерадостная официантка снова подошла к нам и поставила дымящуюся кружку перед Ноем.

– Ваш кофе!

Он поблагодарил ее и, когда она ушла, снова повернулся ко мне.

– Попробуй еще раз.

– Я серьезно. Не о чем говорить.

– Значит, ты считаешь нормальным проводить лето на небольшом острове, чтобы узнать побольше о прошлом своей семьи? И чтобы убежать от своего бывшего?

– Он тут вообще ни при чем! – выпалила я и с удивлением отметила, что за прошедшую неделю ни разу не вспомнила про Мэтта. – Это вообще не твое дело.

Ной наклонил стул на двух ножках и, закинув руку на спинку, смерил меня пристальным взглядом.

– Я почти уверен, что теперь наши дела неразрывно связаны.

Я почувствовала, как то ли от гнева, то ли от чего-то еще начинают гореть щеки.

– А что ты хочешь от меня услышать? Никакой выгоды, кроме семейной истории, я не получу. – Я старалась говорить бойко – это один из любимых видов защитного механизма. – Если только мне повезет, я напишу хорошее эссе для поступления в колледж.

Ножки его стула с грохотом приземлились на землю, и Ной в ужасе уставился на меня.

– Ты лезешь к моей семьей из-за эссе в колледж?

– Нет! Господи! Я лишь говорю, что больше ничего из этого не получу.

– Да твое эссе вообще роли не играет. Только твои оценки и кругозор.

Его слова меня задели, ведь я боялась, что он прав. Да, у меня были хорошие оценки, но они гроша ломаного не стоили, а, присоединившись к какому-нибудь клубу, я разве расширю свой кругозор? Вряд ли. Чтобы убедить колледжи предоставить мне стипендию, я должна написать хорошее эссе.

Поэтому я ужалила его в ответ:

– Неужели? А тут я начинаю прикидывать, сколько денег пожертвовала твоя семья.

Ной резко выпрямился.

– Я поступил в колледж не из-за денег семьи.

– Я такого и не говорила. – Намеренно безразлично я пожала плечами. – Хотя мне попадалась статья о том, что некоторые выдающиеся учебные заведения часто принимают детей благотворителей.

– Моя семья жертвует деньги колледжам, в которых они учились. Пожертвования выпускников.

– Верно. – Я с невинным видом вытаращила глаза. – И, я так понимаю, ты поступаешь не в одно из таких заведений?

– Ну ты и… – Ной поджал губы и покачал головой.

Стерва? Зараза? Та еще штучка? Возможно. Я вздохнула.

– Извини. Я не хотела набрасываться на тебя с обвинениями. Ты меня напрягаешь.

– Я напрягаю тебя?

– Да! Я не думала, что встречусь с такой враждебностью, если я загляну в бабушкино прошлое. И я не хотела грубить насчет колледжа. Я… не знаю… нервничаю из-за учебы, поступления и денег. Ты прав. Может, мое эссе вообще не важно. – Я робко и виновато улыбнулась.

Ной не смотрел на меня.

Вот тебе и перемирие. Я опустила глаза.

– Я поступаю в Гарвард, – после длительной паузы произнес Ной. Я оторвала глаза от своей кружки и увидела, что он упрямо смотрит в сторону, а на щеках у него появились два ярко-красных пятна. – Моя семья вносит пожертвования.

Оу. Я наступила на больную мозоль.

– Но у меня правда хорошие отметки. – Наконец Ной снова на меня посмотрел. – Я лучший выпускник.

Ну еще бы.

– Учеба начинается осенью? – в знак примирения спросила я. – Что будешь изучать?

– Экономику.

– Класс. А ты хочешь заниматься… экономикой? – Ого, блестяще. За навыки светской беседы я получу пулитцеровскую премию.

У него дрогнули губы.

– В планах экономика на старших курсах, а потом школа бизнеса.

Да уж, все мои познания о школах бизнеса исходили от старшей кузины Сары в виде ее презрения к учащимся в бизнес-школах, с которыми она знакомилась в Тиндере.

– Выходит, ты хочешь вести бизнес?

– Это своего рода сделка.

С минуту я обдумывала его слова.

– О. То есть… компания твоего отца?..

Ной резко кивнул.

– Хм. – Я попыталась уложить это в голове. Мой жизненный план содержал немного пунктов. Поступить в колледж. Получить диплом. Найти работу. Обеспечивать родителей в старости (и брата, если появится необходимость). – А ты хочешь работать на «Барбанел»?

– Желание тут ни при чем. Я обязан.

– То есть ты ведь не обязан быть обязанным. – Ноя не развеселили мои шарады.

Я медленно сложила дважды два. Эдвард Барбанел, председатель правления, унаследовал фирму от своего отца и к сегодняшнему дню превратил ее в империю. Гарри Барбанел, отец Ноя, сейчас был президентом этой компании. Я моргнула.

– Они ведь не рассчитывают, что ты… – Ной приподнял брови. Я нервно рассмеялась. – Ты же не должен брать на себя бразды правления огромной фирмой, если не хочешь.

– Кто-то же должен.

– У тебя нет кузенов? Братьев? Сестер?

Конец ознакомительного фрагмента