Цунами. История двух волн - Аня Ким Страница 19

Другие посетители тоже вовсю эксплуатировали кошек, гладили, фотографировались и пытались расшевелить. Чуть позже, попивая сок с гигантским рыжим мейн-куном, растянувшимся у моих ног, я сказала, что такие кафе у меня прочно ассоциировались с Японией. Всегда хотелось в таком побывать.

— А что еще у тебя ассоциируется с Японией? — заинтересовался Хиро.

Ты. С Японией у меня ассоциируешься ты. Упорный, кареглазый, невыносимый и прекрасный. Но вслух сказала другое.

— Не знаю. Стандартный набор. Суши, Гейши, кимоно, самураи. Том Круз.

Он засмеялся и продолжил:

— Снег, водка, медведь, балалайка.

Я шутливо махнула в его сторону стаканом. Потом у меня возникла идея.

— Давай сделаем кавайное селфи, как все нормальные парочки.

Мы сели рядом и сделали милые лица, глядя в камеру.

— Теперь сделай вот так, — я сложила пальцы буквой V. — Отлично! Мы короли азиатского селфи!

— Выглядит ужасно! Почему девушкам вечно нужно повышать уровень кавайности? — он почесал нос, — скинь мне это фото, тоже.

— А как же градус кавайности?

Хиро поднялся и сунул мне кота в лицо.

— Пошли, мы же не будем сидеть здесь вечно!

Когда мы прощались у подъезда, он неловко перекладывал шлем из одной руки в другую. Я вздохнула.

— Ты выглядишь расстроенным. А я думала, это был хороший день.

— Хороший.

— Но?

— Но трудно расставаться.

Каждый вечер, когда он уезжал, мое сердце становилось неполным. Его часть оставалась там, на двадцатом этаже, в квартире, куда уезжал Хиро. А мне снова оставалось только ждать.

В воскресенье отец работал в ночную смену. Хиро уехал на весь день к родителям, поэтому мы с отцом провели день вместе. Мы ездили в ближайший храм. Несмотря на то, что день был жаркий, там было очень много людей.

Мне захотелось получить предсказание, и я вытащила деревянную палочку с номером. Потом нужно было взять бумажку с предсказанием из ящика с соответствующей цифрой. Если содержащийся на бумажке прогноз вас устраивал, ее следовало забрать с собой и бережно хранить.

Если же предсказание было неблагополучным, то можно было привязать его к специальным веревочкам, натянутым вокруг храма. Тогда боги могли сжалиться и забрать неприглянувшуюся судьбу назад. На веревочках болтались множество привязанных бумажек.

Мне достался номер 8. Дяденька, заведовавший лотереей судьбы, одобрительно покивал головой. В моей бумажке, по словам европейки, помогавшей с переводом, говорилось о стойкости, упорстве и долгой дороге. Подумав, я спрятала ее в карман.

Вечером, вернувшийся Хиро, позвал меня переночевать у него. Я взяла с собой сменную одежду, учебники и он подобрал меня у станции метро.

Мы сидели на диване, пересматривая мой любимый американский ситком, и отставив свою тарелку, он внезапно лег и положил голову на мои колени. Я вздрогнула, от неожиданности. Потом опустила руку на его волосы, и остаток серии перебирала их пальцами. Его волосы были мягче, чем я ожидала. Осмелев, я провела пальцами по краю его уха, по подбородку и почувствовала, как напряглись его плечи. Осторожно начала обводить контур губ, и тут он укусил меня за палец.

Я вскрикнула от неожиданности, и он со смехом поднялся.

— Можешь помыть посуду женщина, раз уж тебе не сидится спокойно.

Позже Хиро работал в кабинете, а я устроилась в спальне с ноутбуком. Смотрела "Обещать не значит жениться", утешая себя тем, что как минимум повышаю свой уровень английского. Некоторые сцены приходилось просматривать пару, а то и тройку раз, иногда я останавливала фильм, чтобы залезть в словарь. Субтитры определенно лучшее изобретение человечества. После самолетов.

Когда фильм закончился, я обнаружила, что на часах уже половина первого. Вышла в гостиную, но там было пусто, а из под двери кабинета пробивалась тонкая полоска света. Дверь отворилась бесшумно, и передо мной открылся кабинет, освещенный только настольной лампой. Хиро спал, положив голову на стол. Он до сих пор сжимал ручку в руке. Я подошла и осторожно присела перед столом. Свет лампы расчерчивал его лицо причудливыми тенями, темные ресницы лежали неподвижно. Меня затопило бескрайней, невыносимой нежностью. Если бы я могла каким-то магическим образом перенести его в кровать, не нарушив сон. Осторожно провела рукой по темным волосам, он шумно вдохнул и открыл глаза. Сонный и немного дезориентированный потянулся, посмотрел на меня с извиняющейся улыбкой.

— Я заснул, — взглянул на часы. — Но не очень давно.

Зевнул и поймал мою руку, нежно провел пальцами по ладони и уткнулся в нее лицом. В этот момент, в полумраке, чувствуя на пальцах его дыхание, я поняла, что люблю его. Люблю так невыносимо сильно, что мое сердце не может вместить это. И любила всегда, все это время, с тех пор как наши глаза встретились на вечерней улице. Неумолимое, чистое и ясное, это чувство пронзило меня, словно по моему позвоночнику пропустили электрический ток. Я беспомощно смотрела на его волосы, и слезы наполняли глаза. Прикусила губу, чтобы не заплакать.

Что я знала о любви до этого, что я могла знать о любви, до того, как Хиро появился в моей жизни? Кажется все мои попытки, все встречи до этого, были просто неуклюжими движениями вставшего на лед ребенка. Счастье и ужас бессилия, невозможность контролировать чужую жизнь и этот ураган в моей душе переплелись и слились воедино. Не в силах двинуться я просто сидела так, мне казалось, если я шелохнусь, то упаду с той шаткой грани равновесия, на которой пытаюсь удержаться. Как? Как люди живут с этим?

Он поднял голову и наткнулся на мой растерянный взгляд.

— Что-то случилось? Ты в порядке?

Я не в силах ответить пожала плечами. Тогда он притянул меня и усадил на колени. Обнял и положил голову мне на плечо. Так, в кольце его рук, когда меня наполняла теплая энергия, рождающаяся от малейшего контакта наших тел, я почувствовала себя лучше. Он всегда делал окружающий мир лучше одним своим присутствием. Обнаженность моей души, которая ужаснула меня минуту назад, уже не казалась такой пугающей. Я просто сжимала его руку и чувствовала что-то очень похожее на счастье.

Этой ночью мы снова спали обнявшись. Я с трудом могла представить, как смогу отвыкнуть от этого.

Понедельник выдался жарким и душным, но в аудитории было очень холодно. Я была так погружена в свои мысли, что не заметила, что сижу напротив работающего кондиционера. Двухметровая махина создавала ветер такой силы, что листы моей тетради перелистывались сами. Севшая ко мне в перерыве Юля охнула от неожиданности и пошла, выключать его. Но мне этого оказалось достаточно. К концу занятий я почувствовала слабость, меня морозило и пришлось достать носовой платок.