Меридон, или Сны о другой жизни - Филиппа Грегори Страница 19

— Мой сын Джек, — сказал Роберт. — Джек, это синьор Джулио.

— Иностранец, — опять раздался под моим ухом шепот Данди.

— Зовите меня Дэвид, — улыбнулся незнакомец. — Синьор Джулио — это мой псевдоним. Мы решили, что он звучит лучше.

Тут Роберт так быстро обернулся к нам, что мы даже не успели пригнуться.

— Ну-ка, спускайтесь сюда, — позвал он.

Мы мигом слетели по лестнице, и Данди пропустила меня вперед. Я была одета в рабочие бриджи и белую рубаху, которая когда-то принадлежала Джеку, и под взглядом Дэвида покраснела до корней волос. Но, подняв глаза, я увидела, что он изучает, насколько я сильна и пригодна для этой работы. Он одобрительно кивнул Роберту.

— Это Меридон, — представил меня Роберт. — Если вам удастся научить ее работать на высоте, я буду вам очень признателен. Но я дал слово, что мы не станем заставлять ее. Она боится высоты.

— Этим страдают многие, — улыбнулся Дэвид. — Но иногда из них выходят прекрасные артисты.

Его манера говорить напоминала мне того человека из Уэллса, который продал моему отцу самого крошечного пони, какого я когда-либо видела.

— А это Данди, ее сестра, — сказал Роберт.

Данди медленно вышла вперед, не сводя глаз с Дэвида, и на ее губах играла едва заметная улыбка.

— Люди станут платить, только чтобы посмотреть на вас, — очень тихо произнес Дэвид.

Она просияла.

— Отлично, — отрывисто сказал Роберт. — А теперь пойдемте в амбар. Мы оборудовали все, как вы велели, но если что-то не в порядке, то мы все исправим. Тренировки можно начать прямо сегодня.

Дэвид кивнул, и мы все отправились через сад к сараю. Когда мы приблизились к нему, Роберт распахнул дверь и Дэвид вошел внутрь и огляделся. Я заметила, что здесь он чувствует себя гораздо увереннее, чем во дворе.

— Хорошо, — одобрил он. — Вы поняли все мои рисунки?

— Да, — гордо ответил Роберт, — но плотник не знал, для чего это все предназначено, и мог в чем-то ошибиться. — Он вынул трубку из кармана и стал набивать ее табаком.

Дэвид направился к трапеции и, подпрыгнув, ухватился за нее. На секунду застыв, он согнул ноги под прямым углом и совершил три полных оборота. Затем спрыгнул на пол и, перекувырнувшись через голову, вытянулся в струнку, ослепительно улыбаясь.

— Я попрошу вас не курить здесь, — вежливо сказал он Роберту.

— Что? — в изумлении переспросил тот и вынул трубку изо рта.

— Здесь нельзя курить, — повторил Дэвид и повернулся к нам. — Здесь нельзя пить, есть, курить, нельзя валять дурака. Отнеситесь к этому делу серьезно. Не приходите сюда, если вы в плохом настроении. Здесь должна царить атмосфера как в церкви. Здесь вы становитесь артистами.

Роберт незаметно вышел и вытряхнул трубку прямо в мокрую траву. Он ничего не сказал. И я вспомнила, как он когда-то внушал нам с Джеком, чтобы мы никогда не ссорились на арене. Ну что же. Если он хочет платить деньги за то, чтобы ему самому делали замечания, это его дело. Он встретил мой взгляд и виновато мне улыбнулся.

Данди и Джек слушали Дэвида с благоговением. Им чрезвычайно польстила мысль о том, что они будут тренироваться в таком священном месте.

— А артисты — это люди, которые творят красоту. Так же, как поэты, художники или музыканты. — В голосе Дэвида звучало волнение. Тут он обратился к вернувшемуся в амбар Роберту: — Здесь предусмотрен обогрев?

Роберт выглядел удивленным.

— На вашем рисунке была печка, но я подумал, что она не понадобится. Вам будет жарко от работы.

— Нет, — покачал головой Дэвид, — сухожилия не разогреваются от работы. И тогда их легко повредить. На этом не надо экономить. Я не буду работать без печки.

— Я велю установить ее сегодня же, — с готовностью согласился Роберт. — Я думал, это напоминает работу с лошадьми. Мне всегда становится жарко в это время. Но тут, конечно, другое дело.

Дэвид с неудовольствием посмотрел на Данди.

— Ты не могла бы надеть какие-нибудь бриджи, как твоя сестра?

Ее лицо вытянулось.

— Я буду выступать в короткой юбке, — заявила она. — Так мне обещал Роберт.

— Короткая юбка? — Дэвид повернулся к Роберту, улыбаясь.

— Розовая, — кивнул тот. — Короткая пышная юбка с блестящими пуговицами и просторная блузка с рукавами.

— С голыми руками выступать безопасней, — возразил Дэвид. — Ее так легче поймать.

— Обнаженные руки и шея? — спросил Роберт, попыхивая трубкой. — Узкий корсаж и юбка выше колен? Да меня просто привлекут к суду.

— Зато вы сразу же заработали бы кучу денег, — рассмеялся Дэвид. — Если бы, конечно, девушка согласилась выступать в таком виде.

— Данди? — И Роберт указал на мою сестру концом трубки. — Да она согласилась бы выступать даже нагишом, не правда ли, малышка?

— Я не возражаю против короткой юбки и маленького корсажа, — притворно скромно сказала она.

— Очень хорошо, — подвел итог разговору Дэвид, — но тренироваться ты будешь в бриджах и плотной рубашке с короткими рукавами.

— Бегом домой, Данди, — приказал Роберт. — Миссис Гривс найдет для тебя что-нибудь подходящее. — И он взглянул на Джека и меня. — У этих двоих все в порядке?

— Да, — ответил Дэвид.

— Тогда я оставляю вас, — нехотя сказал Роберт. — Итак, наш уговор: они должны научиться прыгать на трапецию, раскачиваться на ней, перепрыгивать к Джеку и от него обратно на свою подвесную раму. И это за два месяца.

— Я помню, — бесстрастно ответил Дэвид. — Не забудьте и вы мои условия. Работать мы будем до одиннадцати, затем завтрак. Потом мы занимаемся до четырех, и после этого нам необходим отдых.

— Согласен, — сказал Роберт. — Но завтра я обещал Мери взять ее на ярмарку.

Дэвид кивнул и подождал, пока Роберт выйдет.

— А теперь — за работу, — обратился он к нам с Джеком.

Под влиянием страха перед веревками и раскачивающейся на них трапецией я было подумала, что Дэвид заставит нас работать наверху в первое же утро. Но он так не сделал. Еще до того, как вернулась Данди, очень хорошенькая даже в мешковатых бриджах Уильяма и льняной рубашке Джека, он велел нам приседать, а затем совершить пять кругов по амбару во все нарастающем темпе.

Затем мы прыгали, бегали и разминались до тех пор, пока не разогрелись. Тщательно уложенные волосы Данди распустились, и она небрежно сколола их на затылке. Все мы находились в хорошей спортивной форме. Мы с Джеком каждый вечер упорно тренировались на неоседланной лошади и приобрели молниеносную реакцию. При всей любви Данди поваляться она была в состоянии пройти за день двадцать — тридцать миль, а после этого еще поплавать наперегонки.