Красавица и герцог - Джулия Куин Страница 19

– Прежде чем что? – резко перебил ее Уиндем, обжигая Грейс гневным взглядом, что показалось Джеку грубым и недостойным. – Прежде чем я узнаю еще об одном давно пропавшем кузене, за голову которого королем обещана награда?

– Нет, думаю, не королем, – беззлобно заметил Джек (должен же он, в конце концов, заботиться о своей репутации). – Полагаю, меня разыскивает кое-кто из судейских. Ну, может, еще парочка викариев. – Он повернулся к герцогине и назидательно заметил: – Разбой, знаете ли, не самое безопасное ремесло.

Его легкомысленная ремарка ни у кого не вызвала улыбки, даже у бедной мисс Эверсли, которой, к несчастью, удалось навлечь на себя гнев обоих Уиндемов. По мнению Джека, совершенно незаслуженно. Джек терпеть не мог напыщенных самодуров.

– Томас, – взмолилась мисс Эверсли, и ее тон снова заставил Джека задуматься, какие же отношения связывали этих двоих. – Ваша светлость, – поправилась она, бросив смущенный взгляд на герцогиню, – вам следует кое-что знать.

– Вот именно, – огрызнулся Уиндем. – Прежде всего – кто мои истинные друзья и кому я могу доверять.

Грейс вздрогнула, как от удара, и тут Джек решил, что с него довольно.

– Советую вам, – сказал он негромко, но твердо, – разговаривать с мисс Эверсли с должным уважением.

Герцог повернулся, с изумлением глядя на Джека, и в наступившей тишине презрительно бросил:

– Прошу прощения?

В это мгновение Джек всей душой возненавидел спесивого аристократишку – от кончиков герцогских туфель до макушки.

– О, похоже, мы не привыкли, чтобы к нам обращались как к мужчине? – насмешливо поддел он Уиндема.

Воздух в гостиной мгновенно наэлектризовался, наполнился угрозой. Наверное, Джеку следовало предвидеть, что за этим последует, но он отчего-то застыл, неподвижно глядя на герцога. Лицо Уиндема исказилось от ярости. Вытянув вперед руки, он стремительно бросился на новоявленного родственника и вцепился ему в горло. Кузены пошатнулись и рухнули на ковер.

Проклиная себя за глупость, Джек попытался вывернуться, сбросить оседлавшего его противника, однако герцог с размаху заехал ему кулаком в челюсть. Древний звериный инстинкт заставил Джека напрячь живот, сжав мышцы в тугой узел. Затем одним молниеносным движением он распрямился словно пружина и боднул Уиндема головой в лицо. Характерный хруст убедил его в том, что удар вышел на славу. Воспользовавшись смятением благородной особы, Джек, не разжимая хватки, перекатился так, что оказался сверху. Дерущиеся поменялись местами.

– Только… попробуй… снова меня ударить, – прорычал Джек. Ему случалось драться в трущобах и на полях сражения, защищая свою страну и собственную жизнь, и он не привык церемониться с теми, кто первым бросался в драку.

Он выдержал удар локтем в живот и собирался ответить любезностью на любезность, двинув герцогу коленом в пах, когда в потасовку вмешалась мисс Эверсли. Она вклинилась между двумя мужчинами, нисколько не заботясь ни о приличиях, ни о собственной безопасности.

– Прекратите! Вы оба!

Джеку удалось оттолкнуть руку Уиндема прежде, чем его кулак задел щеку мисс Эверсли. Разумеется, это вышло бы нечаянно, но, случись такое, Джеку пришлось бы прикончить невежу, а подобное деяние карается смертной казнью.

– Вам должно быть стыдно! – возмущенно воскликнула Грейс, глядя на герцога в упор.

Тот лишь приподнял бровь и проговорил:

– Не хотите ли пересесть с моего э-э… – Он выразительно посмотрел на то место, где сидела мисс Эверсли – там, где ноги Уиндема соединялись с туловищем.

– О! – Она поспешно вскочила, и Джек не задумываясь бросился бы защищать ее честь, но вынужден был признаться себе, что сказал бы то же самое, если б мисс Эверсли сидела на нем. К тому же она все еще сжимала его локоть.

– Хотите позаботиться о моих ранах? – с надеждой спросил он, обволакивая ее томным взглядом завзятого сердцееда. В его огромных зеленых глазах плескалось дьявольское пламя соблазна. Эти глаза искушали, смущали, молили о любви. Даже самая бесчувственная из женщин услышала бы их зов: «Ты нужна мне как воздух. Один лишь твой знак, и я оставлю всех прочих женщин и безвольно паду к твоим ногам. Возможно, даже стану безобразно богатым и, если захочешь, добьюсь титула и власти, довольно одного твоего слова, одного небрежного взмаха руки».

Этот прием всегда действовал безотказно. Но на этот раз подвел.

– У вас нет никаких ран, – сердито воскликнула мисс Эверсли, отталкивая Джека. Она оглянулась на Уиндема, который успел подняться на ноги и встать рядом. – Как и у вас, – добавила она.

Джек как раз собирался отпустить замечание насчет «молока сердечных чувств» [2]*, но тут герцогиня выступила вперед и шлепнула внука (того, чье законное происхождение не подлежало сомнению) по плечу.

– Немедленно извинись! – потребовала она. – Он гость в нашем доме.

«Гость». Джек был искренне тронут.

– В моем доме, – огрызнулся герцог.

Джек с интересом посмотрел на старуху. Вряд ли она спустит внуку подобную дерзость.

– Он твой двоюродный брат, – жестко проговорила она. – Надо думать, ты с радостью примешь его в лоно семьи, учитывая, как мало у нас близкой родни.

О да, радость из герцога «била фонтаном».

– Может, кто-то потрудится объяснить мне, – процедил сквозь зубы Уиндем, – как этот человек оказался у меня в гостиной?

Джек подождал, не предложит ли объяснение герцогиня или мисс Эверсли, и, поскольку обе предпочли промолчать, заговорил сам:

– Она похитила меня. – Он пожал плечами, кивнув в сторону почтенной леди.

Уиндем медленно повернулся к бабушке.

– Вы похитили его. – Лишенный всякого выражения голос герцога звучал до странности отстраненно, в нем не было ни удивления, ни недоверия.

– Разумеется, – отозвалась старуха, надменно вздернув подбородок. – И не задумываясь сделала бы это снова.

– Это правда, – подтвердила мисс Эверсли. А затем, к восторгу Джека, смущенно взглянула на него и добавила: – Простите.

– Не стоит извинений, – великодушно отмахнулся Джек.

Однако герцог, похоже, не находил в случившемся ничего забавного. Он выглядел до того взбешенным, что бедная мисс Эверсли начала оправдываться.

– Мадам похитила его! – воскликнула она, но Уиндем не удостоил ее даже взглядом. Этот напыщенный фат начинал по-настоящему раздражать Джека. – Герцогиня вынудила меня принять в этом участие, – пробормотала Грейс.

Мисс Эверсли определенно с каждой минутой нравилась Джеку все больше.

– Я узнала его прошлой ночью, – заявила старуха.