Великолепная маркиза - Жюльетта Бенцони Страница 19

— Прошу вас, не обращайте внимания, сударь. Эта дама потеряла рассудок от сильной боли. Возьмите ее под свою защиту. Она не заслуживает вашего гнева…

Мужчина — высокий блондин лет сорока с эполетами офицера, говоривший с сильным эльзасским акцентом, — пристально посмотрел на принцессу:

— Кто вы такая?

— Госпожа де Тарант, фрейлина королевы Франции, — смело ответила она.

— Фрейлина?

— Да. И во Франции принято, чтобы победитель проявлял великодушие. Перед вами всего лишь женщины, пожелавшие остаться верными своим монархам в трудную минуту.

Она произнесла это с высоко поднятой головой, прямо глядя в серо-голубые глаза рослого эльзасца.

— Вы смелая женщина, сударыня! — заметил он. — И поэтому я спасу эту женщину… И вас тоже, и еще эту девочку, что цепляется за вашу руку, вероятно, вашу дочь. — Его взгляд прошелся по испуганным женщинам и остановился на Анне-Лауре, стоявшей у окна с таким видом, словно происходящие события ее не интересовали. Несколько мгновений мужчина рассматривал хрупкую фигуру в черном платье. — И еще вот эту! — закончил он, указывая пальцем на Анну-Лауру.

— А что будет с остальными? — с тревогой спросила принцесса.

— Их отведут в тюрьму. Вы и те, кого я назвал, могут вернуться к себе домой! Остальных увести!

Каждую из чудом спасенных вывели под руки двое мужчин, а мятежники принялись грабить кабинет королевы, круша то, что невозможно было унести. Анна-Лаура попыталась вырваться из омерзительных лап. Но у мужчины оказалась крепкая хватка, и ей пришлось подчиниться.

Когда женщины вышли из покоев королевы, перед их взором предстало кровавое зрелище. У самых дверей лежали трупы королевского казначея, одного из выездных лакеев королевы и швейцарцев. Со всех сторон раздавался звон разбиваемого стекла, грохот падающей мебели, ругань мятежников, крики умирающих жертв. Анне-Лауре показалось, что наступил конец света. Кому из тех, кто еще совсем недавно окружал королевскую семью, удастся уцелеть в этой бойне?

Не без труда светловолосому эльзасцу удалось довести дам до низкой двери, выходящей на террасу, откуда можно было попасть на Королевский мост. Там он с ними попрощался:

— Я сдержал свое обещание. А теперь постарайтесь побыстрее исчезнуть!

Он отошел от чудом спасшихся женщин, потом передумал, вернулся, обнял Анну-Лауру, жадно поцеловал в губы и сразу же так резко оттолкнул ее, что молодая женщина упала. Она была ошеломлена происшедшим. Госпожа де Тарант помогла ей подняться, а эльзасец уже скрылся в одной из галерей.

— Я предлагаю спуститься к реке и идти вдоль берега, — сказала госпожа де Тарант, отряхивая платье Анны-Лауры. — Этот путь будет самым безопасным. Я живу рядом с Лувром в доме моей бабушки герцогини де Лавальер. А где живете вы? — обратилась она к Анне-Лауре.

— На улице Бельшас, госпожа принцесса. Мне придется перейти на другой берег Сены.

Они спустились к реке, но продвинуться дальше не успели. Позади них раздались громкие крики, проклятия и оскорбления. Показалась группа всклокоченных людей, потрясавших саблями и пиками. С другой стороны к ним тоже бежали бунтовщики, а парапет ощетинился ружьями. Мятежники целились в женщин.

— На этот раз нам не выбраться! — всхлипнула Полина. — Я никогда больше не увижу мою матушку!

— У нас еще есть выход, — Анна-Лаура попыталась перекричать шум. — Следуйте моему примеру! — И без колебаний она прыгнула в воду.

— Я не могу! — крикнула госпожа де Тарант. — Я не умею плавать.

— У нас нет другого выхода! Я вам помогу, — ответила ей Анна-Лаура и добавила:

— Лучше утонуть, чем быть убитой!

Полина попыталась последовать за ней, но было уже слишком поздно. Женщин уже окружили и взяли в плен. Анна-Лаура еще услышала голос принцессы Тарант, которая снова пыталась договориться с обезумевшими людьми. Это отвлекло внимание толпы от самой Анны-Лауры, и молодой женщине удалось спрятаться под опорами Королевского моста. Ей не требовался отдых, но необходимо было выбрать самый короткий путь домой.

Когда Анна-Лаура очутилась в воде, ей показалось, что она словно ожила. Прохлада реки показалась такой приятной после удушливой жары, царившей во дворце и даже в садах. К тому же она была дочерью и внучкой корсаров из Сен-Мало и с детства плавала в море, поэтому ленивое течение Сены не представляло для нее трудностей. Анна-Лаура стянула с себя тяжелые промокшие юбки, мешавшие движениям, и осталась в одном платье. Для большей безопасности Анна-Лаура решила пересечь Сену в тени моста. На это у нее ушло несколько минут. Оказавшись на другом берегу, она отдышалась и огляделась.

На левом берегу царило удивительное спокойствие. Охваченный огнем и дымом Тюильри превратился в арену битвы, оттуда доносились яростные крики и тревожный шум, а набережная напротив оставалась безлюдной. Анна-Лаура заметила даже одинокого рыболова с удочкой в широкополой соломенной шляпе. Она решила не выходить здесь из воды, а спуститься чуть ниже по течению. Кто знает, на что способен этот человек? Но мужчина уже смотрел в ее сторону, потом он пристроил удочку между камнями и направился к ней. Приблизившись, он протянул ей руку, и Анне-Лауре ничего не оставалось, как поверить в его добрые намерения. Перед ней стоял старик с окладистой белой бородой и добродушной улыбкой.

— Вы неплохо плаваете! Придворные этим не отличаются!

— Я из Бретани и не принадлежу к числу придворных. Вы полагаете, что я могу выйти на берег?

— Я собирался вам это предложить. Посидите со мной немного и отдохните. У меня найдется кое-что для поддержания сил, — с этими словами он вытащил охлаждавшуюся в воде бутылку.

Анна-Лаура рухнула на землю и с благодарностью приняла стаканчик вина, который он ей предложил. Она осушила его одним глотком, вернула стакан старику и принялась отжимать свое черное платье из легкого шелка. Женщине казалось, что все это происходит с ней во сне. Ситуация выглядела совершенно не правдоподобной — старик спокойно удит рыбу в двух шагах от страшной резни. Об этом она ему и сказала.

— Вас удивляет, что я не присоединился к этим умалишенным? Но у меня нет с ними ничего общего, — ответил ей старый рыбак. — А если вы пройдетесь по другим кварталам Парижа, то увидите множество людей, которые занимаются своими делами. Их, как и меня, совершенно не интересует то, что происходит в Тюильри.

— Тогда кого же это интересует?

— В Париже? Пригороды Сент-Антуан и Сен-Марсо, там все никак не успокоятся после взятия Бастилии. И потом еще якобинцев, которые только спят и видят, как бы им избавиться от бедного Людовика XVI, который, кстати сказать, оказался совсем не трусом. Не забудьте еще и головорезов из Марселя, парней с севера и всякий сброд. А парижане — нет, им такого не надо. Меня мучает только одно — что они сделают с королем и его ребятишками. Такой славный человек! Такие милые детки!