Храни меня, любовь - Светлана Полякова Страница 19

От мыслей ее оторвали вежливым покашливанием. Она очнулась и увидела перед собой какого-то заброшенного мужика в старом плаще. Он смотрел на нее с вежливым ожиданием, как бы подобострастно.

— Простите, — заговорил он, когда она соблаговолила одарить его вниманием. — А… вчера тут была другая девушка…

Он стеснялся, Шерри была готова поклясться, что он краснеет. И прекрасно поняла, что речь идет о Тоне.

— Ага, была, — подтвердила она с легкой насмешкой. — А нынче нету ее… Нынче тут я.

— Вижу, — кивнул странный дядька.

— У нее выходной, — пояснила Шерри. — Меняемся мы. По сменам.

Зачем это говорила, Шерри не могла понять. Потом решила, что это у нее от скуки словоохотливость появилась и от любопытства.

«Не везет Тоньке, — подумала она с сожалением. — Вечно ее какие-то бомжи да пьяницы склеить пытаются…»

Почему этот дядька ей бомжом показался — она не знала. Он вообще-то был даже симпатичный. Может, потому, что у него волосы были длинные и плащ старый? Зато глаза хорошие, умные… Красивые. Шерри даже загляделась, потому что ей его глаза очень понравились.

Впрочем, возникшую было мысль дать Тонин телефон она тут же прогнала — ни к чему это… Не нужно Тоне этих ханыг больше — обойдутся… Даже интеллигентные ханыги. Найдет она Тоне приличного парня, с деньгами, чтобы ей жилось полегче.

— Значит, она будет завтра? — обрадовался «ханыга».

— Не знаю, — соврала Шерри. — Может быть…

Он, словно не расслышал ее последних слов, закивал седеющей кудрявой головой и тут совершил совсем странный поступок — схватил ее руку и чмокнул. Прямо в маленькую родинку рядом с костяшками пальцев. Шерри покраснела против воли, и обидные слова потерялись, хотя были готовы уже сорваться с языка.

— Спасибо вам, — проговорил этот странный человек и быстро пошел к выходу.

И Шерри смотрела ему вслед, а потом встретилась взглядом с Зинкиными сощурившимися глазами, и теплая волна заполнила ее сердце — вот так, Зиночка-красавица, хотелось сказать ей. Тебе-то руки никто не целовал! И не поцелует.

Словно уловив ее мысль, Зина мрачно и холодно улыбнулась и отвернулась от нее, пряча недовольство в щелочках глаз.

А Шерри счастливо вздохнула. Хоть и украденный вроде поцелуй был, а все равно — приятно…

Иногда на Лору накатывала волна ненависти. Не только к своему мужу — даже Анька начинала ей казаться врагом, потому что привязывала ее к этому ненужному дому. К этой жизни, в которой Лоре уже не хотелось быть.

Она начинала думать, что Анька — это возмездие от Бога, ведь когда-то именно Анька стала «тюремщицей» для него. Скорее всего, не роди она ее, брак бы распался, распался, распался…

И вот сейчас точно так же она, Лора, связана по рукам и ногам дочерью, хотя ей хочется быть свободной. Ей хочется видеть…

Она вздохнула и нахмурилась.

Да, другого. Ну и что? Только идиотки блаженные верят, что всю жизнь будут любить одного человека. Только блаженным идиоткам кажется приемлемым жить без страсти, без сладкого огня в жилах.

Она же нормальная женщина.

Лора рассмеялась, повторяя про себя эту фразу — «я нормальная женщина». Потом она прошла по комнате, видя себя как бы со стороны — вот идет Лора, и ее можно было бы назвать сучкой, но она же просто нормальная женщина. Сейчас она оденется, она очень сексуально оденется и выйдет на улицу. Она возьмет такси и уже через полчаса постучит в его дверь.

А что будет там, за дверью…

Лора остановилась и улыбнулась:

— Там…

Она прошептала это так тихо, что и сама едва услышала слова, слетевшие с губ, как белые лепестки роз, или красные лепестки, или черные…

Все не важно.

Где-то по радио пел какой-то француз, нервно, взрывая воздух своей страстью… Лора знала французский, — он пел про то, что та, которая ему изменила, умрет.

Она только улыбнулась — какая разница, чем потом придется заплатить за сладкий яд страсти, какая разница, ведь это будет потом. Сейчас она счастлива.

— И я свободна, — прошептала она.

Дверь за ней закрылась, она уже стояла на крыльце, вдыхая полной грудью холодный, пьянящий воздух, и счастливо, глупо улыбалась.

Мимо ограды прошла пожилая женщина, с мальчиком. Мальчик смотрел на нее, а женщина смотрела на асфальт.

Лора обратила внимание на то, что глаза у мальчишки огромные, как у инопланетянина, и почему-то, увидев Лору, он их еще расширил и даже остановился.

— Ты чего встал? — проговорила удивленно женщина, вынужденная остановиться тоже и поднять глаза на Лору.

Их глаза встретились. Во взгляде женщины мелькнула ненависть, сменившаяся удивлением, а потом удивление уступило место страху.

Лора едва заметно усмехнулась. «Я ее шокировала, — подумала она. — Я всегда шокирую таких вот теток…»

Женщина дернула мальчика, пробормотала: «Пошли-ка побыстрее, сейчас мама придет», и мальчишка послушался, пошел с ней, но все время оглядывался на Лору, не пряча любопытства.

«Какие у него глаза, — подумала Лора, улыбнувшись ему вслед. — Вырастет — будет сердцеедом…»

Она почувствовала себя счастливой, сильной и пошла к кольцевой дороге, выпрямив спину, напевая себе под нос мелодию, которая звучала ей вслед, про изменившую женщину, про любовь и про смерть… Потом она вспомнила отчего-то, что этот француз сейчас в тюрьме, потому что он убил свою возлюбленную, и тут же пришло в голову Уайльдово — «любимых убивают все», но почему-то это придало ее запланированному приключению особенный вкус…

Мимо прошел какой-то неприятный тип — руки спрятаны в карманах куртки, кепка надвинута на глаза… Он посмотрел на Лору, улыбнулся ей и, тоже напевая себе под нос, пошел дальше.

Но отчего-то Лоре стало холодно, неприятно, она поежилась и подумала: «Бывают же такие люди… Словно из…»

Она глотнула, боясь повторить слово, пришедшее на ум, и снова почувствовала неприятный укол в сердце, как будто темная тень коснулась ее.

Словно из… могилы.

— Ба, — взмолился мальчик, с трудом поспевая за женщиной. — Ба, ну куда ты бежишь?

Женщина остановилась. В самом деле — куда?

— Мама обещала прийти, — проворчала она. — А мы еще не вернулись из поликлиники. Как ты думаешь? Ключа-то у нее нет.

— Не надо было туда ходить, в поликлинику эту, — недовольно проговорил мальчик.

— Надо, — отрезала женщина.

И в то же время подумала, что мальчик прав. Не надо было… Тогда бы они не встретили эту женщину. Они бы ее не встретили. Они бы сидели сейчас спокойно дома, ничего не зная о той, в глазах которой жила беда. И — смерть…