Приручить чудовище - Элизабет Хойт Страница 19

Абигайль в ужасе застыла.

Но мистер Уиггинс только покрутил головой и засмеялся:

— Герцог? Тогда что ты тут делаешь? Герцогский щенок ты или нет, а камни швырять нельзя, — сказал мистер Уиггинс и ушел, не переставая повторять ругательства.

Абигайль подождала, пока он скроется, перевела дыхание и сердито выговорила брату:

— Джейми, ты же знаешь, что мы не должны ничего говорить о герцоге.

— Он назвал меня щенком! — Лицо Джейми все еще было красным. — А наш отец — герцог!

— Но мама сказала, что об этом никому нельзя говорить.

— Ненавижу!

Джейми надулся и хотел выбежать со двора, но на углу натолкнулся на входящего туда сэра Алистэра.

— Эгей! — Сэр Алистэр легко поймал его.

— Пустите меня!

— Конечно.

Сэр Алистэр опустил руки, и Джейми оказался на свободе. Но, добившись ее, он, казалось, не знал, что делать дальше. Он стоял перед хозяином замка, ссутулившись, нижняя губа дрожала. Сэр Алистэр посмотрел на него, потом, приподняв бровь, на Абигайль. Его волосы спадали на лицо, рубцы при солнечном свете были багровыми, на подбородке по-прежнему темнела густая щетина, но он был и вполовину не так ужасен, как мистер Уиггинс.

Абигайль переступала с ноги на ногу, в руках у нее был коврик.

— Мы выбивали коврики. — Она слабо махнула рукой в сторону кучки рядом с ней.

— Вижу. — Сэр Алистэр обернулся к Джейми: — Я шел на конюшню за лопатой.

— Зачем?

— Собираюсь похоронить Леди Грей.

Джейми опустил плечи и пнул камень. Все молчали. Потом Абигайль прошептала:

— Я… я сожалею.

Сэр Алистэр смотрел на нее совсем не приветливо, но Абигайль собрала всю свою храбрость и проговорила прежде, чем страх успел захватить ее и заморозить:

— Мне жаль Леди Грей. И мне жаль, что я кричала. Сэр Алистэр моргнул.

— Что?

Абигайль собралась с духом.

— В первую ночь, когда мы приехали. Простите, что я закричала. Это было не очень хорошо с моей стороны.

— О… Ну… Благодарю. — Алистэр отвел глаза, кашлянул, и снова воцарилась тишина.

— Можем мы вам помочь? — спросила Абигайль. — Похоронить Леди Грей, я имею в виду.

Алистэр нахмурился:

— Ты уверена, что хочешь?

— Да, — сказала Абигайль. Джейми кивнул.

Алистэр прошел в конюшню, через некоторое время вышел оттуда с лопатой.

— Пойдемте.

Он пошел со двора, не оглядываясь на детей.

Абигайль бросила коврик, и они с Джейми припустили за Алистэром.

Тропинка была неровной и местами каменистой. Сэр Алистэр вел их через старый сад к реке. Наверно, это было глупо, потому что они совсем недавно узнали Леди Грей, но Абигайль хотелось плакать. Она даже не знала, почему попросилась пойти с ним.

Ниже сада была заросшая травой лужайка. Сэр Алистэр прошел через нее, и когда они приблизились к реке, Абигайль услышала журчание воды. У одного из деревьев лежал свернутый старый ковер. В него сэр Алистэр завернул Леди Грей.

Абигайль отвернулась, чувствуя боль в груди.

А Джейми подбежал прямо к свернутому ковру:

— Она в нем?

Сэр Алистэр кивнул.

— А вам не жалко ковер? Он еще хороший, — прошептала Абигайль.

— Леди Грей любила лежать на этом ковре перед огнем в моей башне.

— Вот как… — Абигайль, покраснев, отвела взгляд, Джейми наклонился и погладил ковер, как если бы под его рукой был мех. Сэр Алистэр сбросил камзол и начал копать яму под деревом.

Абигайль подошла ближе к реке. Вода была чистой и спокойной. Несколько листьев лениво качались на ее поверхности. Абигайль тихонько опустилась на колени и стала рассматривать камни на дне. Они казались совсем близкими, хотя она знала, что рукой до них не достать. — Почему вы ее здесь хороните? — спросил Джейми у Алистэра.

Не переставая копать, тот ответил:

— Леди Грей любила гулять здесь со мной. Я приходил сюда удить рыбу, а она отдыхала под деревом. Ей нравилось здесь лежать.

— Понятно, — сказал Джейми.

Некоторое время слышались только скрежет лопаты и шум падающей земли. Абигайль оперлась локтем о камень и опустила пальцы в воду. Она была обжигающе холодной.

Звуки за ее спиной прекратились. Потом послышался шорох — сэр Алистэр положил в яму завернутую в ковер Леди Грей. Абигайль наклонилась еще ниже, разглядывая дно. Если бы она была русалкой, она сидела бы на тех камнях и любовалась садом из водяных растений. Вокруг нее струилась бы вода, и она не могла бы слышать звуки над ней. Она была бы спокойна. И счастлива…

Меж камней блеснула серебром рыбка, и Абигайль выпрямилась.

Когда она обернулась, сэр Алистэр подравнивал холмик над могилой Леди Грей. Джейми раскладывал на нем белые цветы, которые сорвал на лужайке.

— Хочешь один, Абби? — предложил он цветок сестре.

Она не знала почему, но ей показалось, словно у нее в груди совсем не стало воздуха. Она бы умерла, если бы это случилось.

Она повернулась и побежала наверх, к замку, так быстро, как только могла. Она бежала и бежала, задыхаясь от встречного ветра.

Когда-то давно, когда Хелен была совсем молода и наивна, она проводила многие часы в ожидании герцога Листера. Долгие ночи, в течение которых ощущала себя одинокой и несчастной. Ушли в прошлое эти ночные бдения, прошли годы. Так что же тяготило ее сейчас, что заставило этой ночью сидеть в пыльной библиотеке в ночной рубашке и шали и ждать возвращения сэра Алистэра? Где он был? Он не появился к ужину, а когда Хелен поднялась в башню, его там не оказалось. Наконец, после долгого ожидания, они поужинали без него — лишь она и дети в сверкающей чистотой столовой.

Остаток вечера Хелен провела на кухне, решая с миссис Маклеод, что приготовить на завтра. Потом она умыла детей и уложила их спать. Весь вечер она в полуха прислушивалась, ожидая возвращения сэра Алистэра. Но ничего, кроме сетований мистера Уиггинса, не услышала. Потом начался дождь.

Где он мог быть? И хуже того, почему она беспокоится об этом? Хелен склонилась к стопке книг, на которой все еще лежал его альбом о птицах, животных и растениях Америки. Она поставила подсвечник на столик у камина, а рядом пристроила толстый том.

Хелен открыла книгу и придвинула свечу так, чтобы та лучше освещала страницы.

На первой картинке была нарисована классическая арка, за которой виднелись рощица, голубое небо и водоем. С одной стороны арки стояла женщина в античном наряде, вероятно, какая-то аллегория. Рукой она приглашала зрителя войти в арку. С другой стороны арки стоял мужчина в бриджах и камзоле, на голове его была шляпа с пером. В одной руке мужчина держал увеличительное стекло, в другой — тросточку. Под картинкой была подпись: «Новый свет открыл свои чудеса ботанику его величества Алистэру Манро».