Сладостный плен - Кэрол Финч Страница 19

Данте тихонько хмыкнул, и в его изумрудных глазах заплясали дьявольские искорки.

– Верно, решил. Однако не настолько основательно, насколько одаривал тебя, – заметил он ласковым тоном, разрушившим ту стену, которую Эрика изо всех сил пыталась между ними воздвигнуть.

Краска стыда залила ей лицо.

– И долго ты еще будешь намекать на ту ужасную ночь? – недовольно бросила она.

– Ужасную, детка? – передразнил Эрику Данте, с удовольствием наблюдая за тем, как она смутилась. – А по-моему, так просто потрясающую! Никогда не думал, что невинная девушка может оказаться настолько страстной.

Эрика задохнулась от возмущения. Резко вскинув руку, она со всего размаху влепила Фаулеру пощечину. Черт бы побрал этого мерзавца!

Пальцы Данте с такой силой сжали ей руку, что Эрика едва не закричала от боли.

– Если бы не люди, я бы уложил тебя животом к себе на колени и как следует отшлепал! – прорычал он сквозь зубы. – Нравится тебе это или нет, но ты очень страстная женщина. Уж мне ли этого не знать! Я понял это еще в той тускло освещенной комнате, когда…

Больше Эрика не могла сносить подобных оскорблений. Резко оттолкнув Данте, она вдруг почувствовала, что сейчас упадет, и поспешно вцепилась в перила. Однако они оказались слишком низкими. Эрику неумолимо тянуло вниз, к воде. Ноги заскользили по палубе. Эрика отчаянно пыталась удержать равновесие. Тщетно! Сейчас она кувыркнется через перила и свалится в воду!

– Данте! – закричала она.

Фаулер подскочил к ней и рывком подхватил на руки, как раз в тот момент, когда она уже готова была рухнуть в воду. Эрика крепко обхватила его за шею, прижалась к нему и спрятала лицо у него на груди, еще не избавившись от ужаса перед неминуемым падением.

Данте насмешливо улыбнулся, когда Эрика с такой силой прижалась к нему, что едва не задушила.

– Если ты хотела, чтобы я тебя обнял, нужно было просто попросить, – поддразнил он, с удовольствием ощущая ее податливое тело.

Эрика не ответила. Слишком силен оказался только что пережитый ужас, чтобы она могла отвечать на всякие колкости. Не получив никакого ответа, Данте нахмурился. Что-то не похоже на Эрику. Она должна была бы глаза ему выцарапать за такие слова, но ничего подобного не происходит.

– Только не говори мне, что боишься, – заметил он, поняв наконец, почему Эрика и не думает вырываться из его объятий. – Ни за что в это не поверю!

Но она, вцепившись в Фаулера мертвой хваткой, по-прежнему хранила упорное молчание. Все объяснялось предельно просто: Данте стоял у самых перил и при желании запросто мог выбросить ее за борт.

– Я ужасно боюсь высоты, – призналась она наконец, еще крепче обхватив его руками за шею. – Однажды я свалилась с балкона второго этажа. Попыталась ухватиться за ветку дерева, которое росло прямо под балконом, но промахнулась и полетела на землю. При этом ударялась о каждую ветку, прежде чем приземлиться. И вот этот-то страх остался во мне до сих пор.

– А чего ты еще боишься? – поинтересовался Данте, почти вплотную приблизив свои чувственные губы к ее губам.

Обернувшись через плечо, Эрика бросила взгляд на темные воды реки.

– Ты что, собираешься швырнуть меня за борт? – спросила она. – Если нет, то, пожалуйста, отойди от перил, а то мне страшно!

– А что мне за это будет? – пробормотал Данте, своим тоном давая ей понять, какой именно благодарности он от нее ждет.

Черт бы его побрал! Эрика едва не заплакала от унижения. Прогуливающиеся по палубе пассажиры смотрят на них и улыбаются, а она вынуждена прижиматься к этому мерзавцу, когда ей хочется лишь одного – душу из него вытрясти.

– Если не отойдешь, поставлю синяк под глазом! – прошипела Эрика, но так тихо, чтобы ее услышал лишь Данте.

Ага! Вот так-то лучше, подумал Данте. Узнаю прежнюю Эрику, которая за словом в карман не полезет.

– Ответь мне хотя бы на один невинный вопросик, – не отставал он. – Ты боишься не только высоты, но и высоких чувств? Ты боишься влюбиться?

При этом Данте перегнулся через перила, отчего у Эрики в очередной раз дух захватило от страха.

– Да… нет… я не знаю. Никогда не задумывалась… об этом, – выдохнула она. – Данте, прошу, отпусти меня. Я ужасно боюсь!

Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он поставил ее на ноги. Они были как ватные, и Эрика едва удержалась, чтобы не упасть. Бросив взгляд на ее белое как мел лицо, Данте потянул ее к трапу.

– Пошли. Думаю, тебе лучше немного полежать.

Эрика послушно пошла за Фаулером сквозь толпу любопытных, поднялась по ступенькам и, войдя в каюту, легла в постель. Данте присел рядышком на краешек кровати и, проведя рукой по щеке Эрики, заметил:

– Поскольку мой брат разрешил тебе воспользоваться его каютой во время путешествия, располагайся поудобнее и чувствуй себя как дома. – Он прошелся указательным пальцем по ее нежным губам. – А теперь отдыхай. Я приду позже и поведу тебя ужинать, если, конечно, ты не договорилась с кем-нибудь из своих ухажеров.

– Я отклонила все их предложения, – заявила Эрика и в ту же секунду вздрогнула: загорелый палец Данте продолжал исследовать резко очерченный контур ее губ.

За что он ее так мучает? Неужели не понимает, что одного его прикосновения достаточно, чтобы привести в смятение все ее чувства?

– Значит, ни Хайрем, ни Годфри не оправдали твоих ожиданий? – пробормотал Данте, касаясь губ Эрики легким поцелуем.

– Хайрем слишком заумный, а Годфри чересчур дает волю рукам, – задыхаясь, ответила она, изо всех сил пытаясь поддержать светскую беседу, хотя сердце ее стучало в груди, как колокол.

– Мне очень жаль это слышать, – прошептал Данте и впился поцелуем в губы Эрики. Ей показалось, что она сейчас задохнется. Однако этого не произошло, Данте вовремя оторвался от ее рта. – Быть может, мы сегодня вечером сумеем найти кого-нибудь, кто бы тебе больше понравился.

– Я…

Продолжить Эрике не удалось: губы Фаулера вновь прижались к ее губам, а ищущий язык проник в сладостную влажность рта. Дерзкая рука скользнула по плечу, потом по отороченному кружевом корсажу платья и ниже, куда до Данте не смел забираться ни один мужчина. Эрика почувствовала, что ее снедает огонь желания, настолько яростный, что всех вод Миссисипи не хватило бы, чтобы его погасить. Когда рука Фаулера прошлась по ее пышной груди, скользнула по ребрам, потом ниже, по животу, Эрика почувствовала, что ее охватывает безудержное желание, которое она испытывала всякий раз, когда Данте касался ее тела. Ни один мужчина не оказывал на нее такого потрясающего воздействия, как Данте Фаулер. Даже если бы она захотела оказать сопротивление, он подавил бы его своими поцелуями.

И вновь неугомонная рука Данте прошлась по соблазнительным округлостям фигуры Эрики, скользнула под юбку, принялась гладить бедра. Поцелуй стал более страстным, требовательным, а смелые ласки напрочь заставили забыть о сопротивлении.