Ярмарка невест - Кэндис Герн Страница 19

– Что ж, – сказала Агнес, раздраженно пожимая плечами в ответ на такую мелочь, – Теперь вся жизнь в доме должна из-за этого остановиться? Где миссис Трегелли?

– Она с кухаркой и Дейви, – ответил Джеймс, с трудом сдерживаясь. – Послать ее к вам обсудить меню?

– Да, пошлите. – Агнес повернулась к Верити, которая смотрела на нее так, будто встретила привидение. – Что она здесь делает? – спросила Агнес с ледяным презрением.

Легкого выхода из создавшегося положения не существовало. Рано или поздно Агнес должна была встретиться с Верити.

Джеймс подошел к Агнес, решительно взял ее под руку и подвел к полкам, где Верити и Гонетта развесили пучки иссопа. Агнес сопротивлялась, но Джеймс тем не менее продолжал ее тянуть.

– Агнес, – сказал он, – позвольте вам представить миссис Верити Озборн. Это моя кузина. Она приехала погостить в Пендургане.

Агнес посмотрела на Верити как на какое-то насекомое.

– Кузина, – продолжал он, – разрешите представить вам мою тещу, миссис Агнес Бодинар. Миссис Бодинар – мать моей покойной жены. Она живет здесь, в Пендургане.

Верити быстро овладела собой. Она отложила в сторону травы и, вытерев руки о юбку, совершенно спокойно протянула ладонь Агнес.

– Очень рада наконец с вами познакомиться, миссис Бодинар.

– Так вы уже встречались? – удивился Джеймс, не понимая, что имела в виду Верити.

– Вчера вечером миссис Бодинар зашла ко мне в комнату, чтобы приветствовать меня в Пендургане, – сказала Верити, не сводя глаз с Агнес.

Боже милостивый, что сделала Агнес?

– Однако она ушла, не назвав своего имени, – продолжала Верити, невозмутимо глядя в глаза его грозной теще.

Джеймс ожидал, что Агнес ее испугает, как пугала почти всех одним своим взглядом. Тем не менее после мгновенного, умело замаскированного потрясения Верити не затрепетала при виде старухи, голос ее не дрожал.

– Я счастлива узнать, кто вы такая, миссис Бодинар. Я хотела поблагодарить вас за то, что вы первая приветствовали меня здесь. – Верити продолжала протягивать руку, хотя Агнес смотрела так, как будто скорее дотронулась бы до жабы.

– Гм... кузина, как же...

Она, конечно, узнает правду о том, как Верити сюда попала. Теперь, наверное, уже весь Корнуолл знает ее историю. Однако Джеймс был решительно настроен на то, чтобы по крайней мере в их доме поддерживалась легенда о бедной родственнице.

– Да, дорогая, – сказал он, – дальняя, но тем не менее родственница. Я надеюсь, что вы окажете ей то же уважение, какое оказали бы любому гостю Пендургана.

Ни слова не говоря, Агнес отвернулась от Верити.

– Немедленно пошлите ко мне миссис Трегелли, – приказала она Джеймсу, подобрала свои юбки и направилась вон из кухни.

Шелест ткани громко раздавался в гулкой тишине помещения. На пороге она остановилась, обернулась и уставилась на Верити пронзительным взглядом.

– Шлюха! – прошипела она и вышла.

Верити здесь нравилось все больше. Сады Пендургана даже в преддверии зимы были чудесны, особенно для человека, у которого натренирован глаз на травы и другие полезные растения.

От Верити требовалось только лечить Дейви и учить Гонетту и ее мать обращению с травами, поэтому за прошедшие после ее прибытия пять дней у нее оставалось много свободного времени для обследования местности. Верити свободно бродила по террасам с южной стороны от дома, где находились сады Пендургана, и по извилистым тропинкам, змеящимся по расположенным ниже лесам, упирающимся в гранитную, судя по виду, старинную стену, за которой внизу протекала река. Восточнее раскинулись яблочные сады и огороды с зимними овощами.

Даже несмотря на блеклые осенние краски и серый цвет гранита и шифера, из которых были построены дома, Пендурган был не лишен своеобразной красоты.

Верити поплотнее завернулась в плащ, чтобы защитить себя от холодного воздуха, и бесцельно брела по узкой, извилистой тропинке на нижнем участке. Это место ей нравилось больше всех окрестных садов. Здесь густо росли золотистый ясень, дуб, заболонь, лиственница и медные буки, тропинки извивались и поворачивали, приводя к неожиданно широким аллеям или к уединенным уголкам, к прудам и крохотным, крытым соломой беседкам. Верити остановилась около старой голубятни посмотреть на двух белых голубей, вылетающих из-под карниза куполообразной крыши. Следя за их полетом, она наткнулась взглядом на поросший ракитником участок ниже по тропинке. Верити поставила корзинку на бедро и стала размышлять о том, как можно применять даже сухие зимние ветки.

Отрезая стебли ножницами, взятыми у миссис Ченхоллз, Верити думала о кухарке Пендургана и ее семье. Жар у Дейви спал, и мальчик начал медленно, но неуклонно поправляться. Скромные познания Верити влечении травами превозносились почти как чудо. А то, что она твердо воспротивилась врачу из Бодмина, который действительно хотел пустить мальчику кровь, только придало еще больше блеска звезде Верити, сияющей для членов семьи Ченхоллз.

Эта маленькая победа принесла Верити огромное удовлетворение, и не только из-за мальчика. Она обнаружила в себе твердость характера, о существовании которой раньше не подозревала.

Потребовалось совсем мало усилий, чтобы войти в доверие к приветливой рыжеволосой семье, которая наряду с приятной миссис Трегелли обеспечивала повседневную жизнь в Пендургане. Хотя имение не было большим, Верити поразило, что здесь мало слуг. Может быть, ограниченное количество прислуги объяснялось тем, что больше никто не желал работать на человека, которого все называли лордом Бессердечным?

Такое подозрение было легко отбросить, общаясь с семейством Ченхоллз, особенно с Гонеттой, жизнерадостной и веселой, которой хотелось задержать Верити в Пендургане как можно дольше. Верити давно отказалась от подозрения, что девушка была частью большого заговора, имеющего целью заставить Верити почувствовать себя находящейся в безопасности гостьей и вызвать у нее желание остаться. Чтобы Верити почувствовала себя довольной и не заметила плетущейся вокруг нее злой паутины до тех пор, пока не окажется в ловушке и пока на нее не нападет паук. Никогда в жизни Верити не была подвержена таким причудливым фантазиям.

Однако это были не просто фантазии.

Зловещая миссис Бодинар не была плодом воображения Верити и резко отличалась от любезной прислуги. Она пристально разглядывала Верити, презрительно ухмылялась, фыркала, открыто проявляя свой дурной характер. Когда она заговаривала вечером за ужином, то лишь для того, чтобы высказать свое недовольство чем-нибудь или повозмушаться тем, что она вынуждена жить под одной крышей с девкой своего зятя.

Верити взяла себе за правило не отвечать на такие нападки. Она не была уверена, что следовало говорить в том или другом случае. Агнес Бодинар была явно не единственная в Пендургане, кто считал Верити любовницей лорда Харкнесса. И тем не менее до сих пор она ею не была.