Отпуск на краю земли - Мишель Дуглас Страница 19

Потом она закашлялась. Казалось, ей в легкие напихали битого стекла. На миг у нее создалось впечатление, что ее подняли и поддержали сильные руки, но потом все потемнело, и она погрузилась в глубокий сон.

Когда Кент приснился ей в следующий раз, она захотела, чтобы он покинул ее сны. Почему ей не снится что-нибудь другое? Почему они не могут плыть вниз по широкой, медленной реке на красивом понтоне, сидя на подушках? Или лежать на поле среди цветов, под лазурным небом и слушать ленивое жужжание пчел?

Конечно, он по-прежнему выглядел волнующе, но он ей досаждал. Ей не хотелось принимать таблетки и пить воду.

Во сне она была слабой, как котенок. Не успев защитить себя, она снова оказывалась на подушке,

и ее лоб ласково поглаживали. А Джоузи не могла вспомнить, с чем она хотела бороться.

Это же сон!

Джоузи открыла один глаз. В окна лился мягкий свет. Она поняла, что проспала дольше, чем собиралась. Джоузи сделала вдох. У нее все еще болела грудь, но уже меньше. Определенное улучшение.

Она медленно села в кровати, убрала волосы с лица и застыла. За кухонным столом на одном из жестких стульев сидел Кент. Он крепко спал. Что он здесь делает? Джоузи вспомнила кое-какие из своих снов и спросила себя, действительно ли то были сны. Девушка нахмурилась. Она смутно помнила, что прошлой ночью открыла ему дверь.

Молли неуклюже встала с коврика, потянулась и зевнула. Увидев Джоузи, она весело залаяла. Кент вскочил на ноги, подбежал к Джоузи, положил ей руку на лоб и пристально посмотрел на нее.

— Как ты себя чувствуешь?

— Жутко, — простонала она.

Он широко улыбнулся.

— Я рада, что тебе смешно. — Она отбросила одеяло и потянулась за халатом.

Он перестал улыбаться.

— И что ты, скажи на милость, делаешь?

— Нужно печь булочки. — Лиз будет их ждать.

— Нет, не нужно.

Кент насильно уложил Джоузи в кровать, укутал ее одеялом и присел рядом.

— Сегодня ты будешь лежать. Весь день.

— Но…

— Предписание врача.

— Меня осматривал врач?

После некоторого колебания Кент кивнул.

— Да.

Она этого не помнила.

— Ты можешь позвонить Лиз и объяснить, что…

— Я уже об этом позаботился.

— Но ведь еще нет и восьми часов.

— Без двадцати восемь, — подтвердил он, взглянув на часы.

— Боже! Когда ты ей звонил? Я… Спасибо.

Кент нахмурился.

— Как ты думаешь, какой сегодня день недели?

— Конечно, понедельник.

— Ошибаешься, Джоузи.

— А какой сегодня день?

Кент потер рукой затылок, ему на лоб упала прядь волос.

— Четверг.

— Четверг! — Она села в кровати, но ей стало трудно дышать, и она снова опустилась на подушки. Как она могла потерять три дня? У нее пересохло во рту. — Ты за мной ухаживал все это время?

Он кивнул, и ей захотелось закрыть лицо руками и съежиться.

— Мне жаль.

— Ничего особенного.

Ничего особенного. Он шутит, верно?

Видел ли он меня голой?

- Так тебе и надо! Тебе не-следовало говорить, что ты не моя нянька! — внезапно рявкнула она. — Ты не должен так искушать судьбу.

Мужчина моргнул, потом широко улыбнулся.

— Ты не из тех пациентов, кто будет ворчать, иронизировать и жаловаться, а?

— Извини.

— Так мне и надо!

— Извини, что я так тебе досаждаю.

Ласково глядя на Джоузи, Кент сжал ее руку.

— Я уверен, ты бы предпочла не болеть.

Он выпустил ее руку, и она откинулась на подушки, чувствуя, что ей трудно дышать.

— Итак, в наказание я три дня буду играть в шахматы с худшим шахматистом в истории.

Джоузи пристально посмотрела на него, потом рассмеялась.

— Значит, я должна провести в постели три дня? Вот что прописал врач?

— Самое меньшее.

Внезапно ей захотелось спать,

— Я не могу все время лежать.

— Конечно, можешь.

Нет, не могу, хотелось Джоузи ответить, но ее охватила такая слабость, что она решила больше не спорить.

Кент провел рукой по лицу. Ему было тяжело иметь дело с Джоузи — прикасаться к ней, давая ей антибиотики и помогая пить воду. Бороться с желанием поцеловать ее, когда она говорила в бреду, что мечтает заняться с ним любовью.

Он презирал себя за свою слабость, за то, что он не может относиться к ней, как к очередной своей пациентке.

Кент не знал, как выдержать ближайшие несколько дней.

— Как насчет твоих коров? — спросила Джоузи.

— Волов, — поправил Кент, помогая девушке сесть — ей пора было поесть.

— Кто за ними присматривает?

— Смайли Макдоналд. Сосед. У нас соглашение.

Она с сомнением посмотрела на него.

Он поставил ей на колени поднос с тарелкой супа и тостами.

— Какое соглашение?

— Смайли проверяет, как дела у моего скота. Если возникает проблема, он ее решает, или вызывает ветеринара, или дает мне знать. Через месяц он поедет в Аделаиду, на свадьбу сестры, и я окажу ему такую же услугу.

— О!

Джоузи принялась за еду. Кент уселся на жесткий стул возле стола. Когда она все съела, он принес ей стакан воды и таблетку.

— Антибиотики, — сказал он, видя, что она колеблется.

— Спасибо. — Джоузи приняла таблетку. — Спасибо за ленч и за то, что ты так обо мне заботишься.

— Нет проблем. — Он подошел к раковине.

— Есть! Ты же сказал, я смогу встать только через три дня.

Он резко повернулся. Ему не понравился тон ее голоса.

— Тебе нужно будет отдыхать еще пару недель. Если не хочешь заболеть снова.

Она опять откинулась на подушки и прикусила губу. Ему хотелось заключить ее в объятия, сказать, что все будет в порядке.

— Я не могу так долго злоупотреблять твоей добротой.

— Конечно, можешь.

— У тебя есть и другие обязанности.

Нет, у него их не было. Он больше не лечил больных. Забыл, какие чувства при этом испытывал… и скучал по своим обязанностям.

— Мне надо ехать домой.