Узники острова надежды - Кэролайн Кросс Страница 19

Выпрямляясь, он в последний раз небрежно пожал плечами.

— Ты проиграла, принцесса.

С этими словами он ушел из беседки — и из ее жизни.

А она молча стояла и смотрела ему вслед.

Шум приближающегося автомобиля ворвался в ее воспоминания. На мгновение она замерла от радости, но тут же взяла под контроль свои эмоции.

Господи. В течение долгих лет Лайла без конца проигрывала эту сцену, но лишь на этот раз мысль о собственном бездействии заставила ее содрогнуться. Все же она простила и себя, и Доминика, осознав, что их тогдашние отношения ни к чему бы не привели. Даже если бы им удалось пережить разлуку, противостоять ее бабушке, не обращая внимания на разницу в финансовом положении, проблема заключалась в том, что они оба были слишком молоды.

Отмахнувшись от этой мысли, Лайла поднялась на ноги и, пробиваясь сквозь заросли кустарника, спустилась к дороге.

Вдруг в черном облаке выхлопных газов показался старенький пикап с таким ржавым корпусом, что было невозможно определить его первоначальный цвет. В окне она заметила загорелую руку, затем оттуда высунулась голова Доминика.

— Ну что? — черная бровь поползла вверх. Ты едешь или остаешься?

Лайлу захлестнула волна облегчения. С ним все в порядке.

— Я буду через минуту, — ответила она и, внезапно почувствовав легкость в ногах, пошла за их вещами.

Подростком она любила его, но была слишком молода и зачастую не понимала саму себя Ее юношеские чувства не шли ни в какое сравнение с тем, что она испытывала к нему сейчас.

Судьба дает ей второй шанс. Если на этот раз у них ничего не выйдет, то не из-за того, что она не поделилась с ним своими чувствами. Когда они окажутся в полной безопасности и она будет уверена, что ее признание не подвергнет их риску она скажет ему правду.

А пока… С ним все в порядке, и они все еще вместе.

Сейчас этого достаточно.

Когда они наконец въехали в город светлые здания Санта-Мариты уже окрасились в серебристые тона.

Впрочем, слово «въехали» вряд ли подходит для описания хода автомобиля, язвительно подумал Доминик. «Дотащились» — куда более точная характеристика.

Это были долгие тридцать миль. Радиатор перегрелся, заслонка карбюратора засорилась, одно колесо спустилось, а запасное было почти на ободах. А воздухоочиститель Доминик соорудил из подола своей футболки, которую теперь носила Лайла.

В довершение всего дорога была такой узкой, что при появлении встречной машины одному из водителей приходилось давать задний ход, чтобы разъехаться. К тому же Доминик слишком поздно вспомнил, что завтра в Санта-Марите базарный день. Это означало, что чем ближе они подъезжали к столице Сан-Тимотео, тем чаще притормаживали, чтобы пропустить овец, коз и прочую живность. Доминик ни за что бы не хотел повторить подобное путешествие.

Впрочем, кое-что хорошее в нем все-таки есть, подумал он, глядя на светловолосую голову Лайлы, лежащую у него на бедре. Наконец-то ей удалось немного отдохнуть.

Она это заслужила. Не имея должной подготовки, девушка оказалась настоящим солдатом и во всем слушалась его. Лайла не жаловалась ни на скудную пищу, ни на жару, не плакала от боли в ноге или от усталости. Даже во время сегодняшней поездки она держалась стойко и ни разу не пискнула, хотя ее мотало из стороны в сторону.

Не найдя в себе сил остановиться — даже не пытаясь, — он погладил ее тыльной стороной ладони по щеке. Что-то сонно бормоча, Лайла схватила его руку и прижала к ложбинке на своей груди. Даже спящая, она соблазняла его. Как жаль, что времени остается все меньше и меньше…

Перестав улыбаться, Доминик отдернул руку, надвинул на брови потрепанную ковбойскую шляпу, доставшуюся ему в придачу к машине, и сбавил скорость.

Возможно, виной тому было отсутствие сна или тишина в уединенной кабине, но он не мог обуздать свои мысли. В то время как одна его часть была полностью сосредоточена на забитой машинами дороге, другая думала об их отношениях с Лайлой.

Как ни досадно было это признавать, но последние несколько часов его одолевала тоска. Хотя Доминик знал, что это всего лишь разочарование, которое обычно сопровождает завершение работы, он не находил себе места.

Скорее всего, решил он, дело в том, что, несмотря на все трудности, которые пришлось испытать, ему было чертовски хорошо.

Да. Можно сказать и так. А можно быть честным с самим собой и признать, что причиной этого был не только секс.

Но скоро ему придется забыть об этом. Доминик выругался себе под нос, когда осознал, что все его мысли неизбежно сводятся к этому. Ничего не изменилось. Хотя за последние годы пропасть между ними значительно сократилась, они с Лайлой по-прежнему принадлежат к разным мирам. У их отношений нет будущего.

В любом случае, пока Лайла не окажется в безопасности, он прежде всего должен думать о работе. У него будет еще достаточно времени, чтобы во всем разобраться. Например, за кружкой холодного пива, которую он пообещал себе, когда вернется в Денвер.

Впереди на углу здания сверкала разноцветными огнями вертикальная вывеска, рекламирующая холодные напитки и горячих женщин. Проехав мимо, Доминик начал отсчитывать кварталы. Поворотник не работал, и, дойдя до пятого, Доминик высунул в окно руку, чтобы дать сигнал, а затем крутанул руль вправо.

Повернув у полуразрушенного магазинчика, Доминик проехал вдоль ряда многоквартирных домов и снова повернул направо. Наконец прямо перед собой он увидел цель своей поездки: длинное приземистое здание с зарешеченным внутренним двориком. На примыкающей к нему стоянке находилась целая флотилия видавших виды легковых машин и грузовиков.

Изнутри доносилось бренчание гитар, наигрывающих смесь кантри и латиноамериканской музыки. В полуквартале отсюда время от времени раздавался громкий смех. Сбавив скорость до минимума, Доминик направил свой пикап в дальний конец стоянки, который как нельзя кстати находился в тени огромного дерева. Испытав непонятный приступ сожаления, Доминик заглушил мотор.

— Лай. Просыпайся, малышка. Мы уже приехали.

Длинные ресницы дрогнули, но она по-прежнему тихо лежала, борясь со сном.

— Который час?

— Почти восемь.

— А-а. Я думала, позже, — зевая, Лайла села, потянулась и огляделась. — Где мы?

— В «Эль Кордо Гато».

— Хорошо, — она снова зевнула. — Но, может, ты скажешь мне, что означает «Эль Кордо Гато»? И почему мы здесь?

— Ну, в Штатах мы назвали бы это таверной «У жирного кота». А привез я тебя сюда потому, что здесь полно народу и есть пара телефонов-автоматов. Это отличное место, чтобы сделать звонок и остаться незамеченным.

Она отбросила с лица волосы.