Заколдованная любовь - Джул Макбрайд Страница 19

— Ты боишься, что привидения вернутся?

— Конечно, боюсь, — медленно ответила она. — Но ты же защитишь меня. — Она помолчала и встрепенулась:

— А где Маг?

— Внизу.

Протянув руку, он выключил лампу, стоящую возле кровати, желая видеть Бриджит, освещенную только отблесками огня в камине и светом молний, которые принимали форму то белых изломанных полос, то голубоватых вспышек, будто кто-то фотографировал. Каждый раз Дермотту требовалось некоторое время, чтобы глаза начали различать мягкие контуры лица и тела Бриджит. Неожиданно он почувствовал, что она вся дрожит.

Не ответив, Дермотт убрал руку от ее волос и, сдвинув шелк ночной рубашки, любовался ее сливочной кожей. Потом он перекинул ногу через ее ногу и рукой прикоснулся к груди Бриджит. Лаская ее, он застонал от охватившего его наслаждения. Бриджит тоже не хватало воздуха, и от звука ее дыхания мурашки побежали по спине Дермотта, еще больше возбуждая его. Как ему удалось продержаться целый день? И зачем он бегал от нее? В этой кровати они могли бы наслаждаться друг другом с утра до вечера и с вечера до утра…

Протянув свободную руку, он начал расстегивать свои джинсы, потом сдвинул их вниз. За ними последовали боксерки.

Бриджит не отводила от него восхищенного взгляда. Потом протянула к нему обе руки, и он ощутил мягкое и горячее ее прикосновение.

— Утром ты оставил меня, — с тихим укором произнесла она, поднимая руки над головой, чтобы он мог снять ее сорочку. — Ты не хотел секса со мной.

— Зато сейчас хочу!

Не желая объяснять и даже не зная, смог бы объяснить свое утреннее поведение, он прижался губами к ее губам, и кровь его ускорила свой бег. Ее губы были неописуемо сладкими и ароматными, и он на миг забыл, где он и кто он. Как Бриджит смогла так подействовать на него, что он начал терять голову? Может быть, уже потерял? Забыл же он о презервативе — даже не спросил, есть ли он у нее. У него-то, конечно, не было ни одного, поскольку он не рассчитывал, что…

— О, Бридж, — прошептал он едва слышно.

Сколько лет он безответно любил ее! Его руки скользили по ее телу, замирая и начиная двигаться снова, пока она не застонала от страсти.

Как давно Дермотт мечтал об этом! Весь день он старался не прикасаться к Бриджит, зная, что будущего у них нет. Это была только ее прихоть. Он же слышал, как возмущенно ответила она на предположение, что они женаты. Черт побери, она получит свое и снова уйдет от него, и достаточно скоро. Она проделывала такой фокус с каждым мужчиной, который пытался сблизиться с ней. Дермотт видел это в течение многих лет. Бриджит была непостоянной, нерешительной, импульсивной…

Но сейчас все не имело никакого значения, и он хрипло пробормотал:

— Я хочу свести тебя с ума так же, как ты сводишь сума меня…

Она затаила дыхание.

— Я свожу тебя с ума?

Вместо ответа он начал целовать ей шею, потом покрыл поцелуями ее грудь и прошептал:

— Да, я давно схожу с ума по тебе.

Он медленно скользнул рукой по ее спине. Она вздрогнула от охвативших ее чувств и попыталась выгнуться, но он обнимал ее так крепко, что ей осталось только лежать и наслаждаться.

Ни одна женщина во всем мире не смогла бы заставить его испытывать такие чувства. С Бриджит ему было не правдоподобно прекрасно. Слишком хорошо. Слишком совершенно. Он почувствовал себя на вершине мира, а потом все вокруг будто исчезло, и остались только он и Бриджит, сплетенные в объятиях и сотрясаемые страстью…

— Прости, — прошептал он, когда снова обрел способность говорить. — Кажется, я немного поторопился.

— Целуй меня, пока будешь приходить в себя, — прошептала Бриджит в ответ, еще задыхаясь после испытанного наслаждения. Она запустила пальцы ему в волосы, перебирая влажные пряди, захватывая их горстями. — Целуй меня, пока будешь приходить в себя, Дерм, — повторила она. — А потом мы все начнем сначала, только уже не будем так спешить.

Перекатившись на спину, он притянул ее к себе, потом вытащил из-под них простыню и укрыл ею Бриджит.

— Мне надо немного вздремнуть, — объяснил он. — Только десять минут.

— Пять.

Глядя, как спит Дермотт, она глубоко и счастливо вздохнула…

— Что, черт побери, творится с тобой? Почему ты не можешь услышать меня?

Бриджит попробовала моргать, но ее веки оказались слишком тяжелыми и не хотели подниматься. Она была утомлена любовными ласками, но понимала, что должна пробудиться! Должна! Происходило что-то очень для нее важное! Но что? И она должна слушать… но кого?

— Бриджит! Вставай! Тебе должно быть стыдно, что ты столь непристойно ведешь себя, вступив в связь с этим мужчиной! Неужели ты забыла, зачем приехала сюда? Ведь ты и твои сестры прокляты! Вы уже давно достигли того возраста, когда надо вступить в брак, и теперь вы уже старые девы. Жалкие старые девы!

Бриджит опять безуспешно попыталась моргать, но только беспокойно повернулась в кровати. Ее голова кружилась. Ей хотелось спать, так как она очень устала, но ей мешал голос, звучавший у нее в ушах.

И вдруг она поняла, что находится вовсе не в кровати! Она была на первом этаже в доме бабули и шла босиком через темные комнаты, беспокойными пальцами проводя по стенам в поисках выключателей, но не находила их. Они исчезли! Тем не менее где-то вдали был виден свет, и когда она подошла ближе, то увидела, что свет льется через открытую дверь, будто приглашая Бриджит войти.

Когда она встала на пороге освещенной комнаты, ее рот открылся от удивления. Конечно! Та самая комната! Следовало бы сразу догадаться. Но обстановка не была современной. Не было ни зеленого ковра с бахромой, ни масляных ламп, переделанных под электрические. Зато в люстре были зажжены свечи — по-видимому, сотни свечей! Пораженная увиденной красотой, Бриджит едва заметила, как пересекла порог. Ее ноги передвигались будто по их собственной воле. Глаза Бриджит распахнулись, вбирая мерцающие отблески пламени. Каждый луч света был стократно повторен в гранях подвесок, и переливающиеся радуги танцевали на стенах и потолке.

— Как здесь красиво, — прошептала она, думая, что хотела бы выйти замуж только здесь, в этой комнате. Но за кого?

И только она подумала о Дермотте, как услышала быстрые, короткие, звонкие шаги по деревянному полу. Они доносились из комнаты, которую она только что пересекла, и быстро приближались. Бриджит повернулась и прижала руку к груди, к сильно бьющемуся сердцу, и только теперь поняла, что одета не в свою легкомысленную ночную сорочку, а в необычно длинное, изящное платье из белоснежного муслина, какие носили в девятнадцатом веке. А шаги раздавались все ближе и ближе…

Высокая стройная женщина в шелестящем темном платье, закрытом белым передником, внезапно переступила порог. Красивая, с темными миндалевидными глазами, высокими скулами и толстыми чувственными губами. Ее кожа была красновато-каштановой, такого же цвета, как и платок у нее на плечах. Женщина положила руки на бедра и, осуждающе сложив губы, быстро осмотрела Бриджит с головы до ног.