Единственные - Далия Трускиновская Страница 19

Потом пришла Лида. Ей было не по себе, замерзли ноги, и перепуганная молодежь стала думать, как бы поскорее отправить ее в город. Рома побежал на шоссе ловить на повороте попутку, Лида и Илона ждали в заветренном месте и, высовываясь, следили, как мечется в метели маленькая черная фигурка.

Наконец случилось чудо – показался автобус с номером, которому здесь быть никак не полагалось, этот маршрут пролегал километрах в пяти от дачного поселка. Но автобус шел прямиком в город!

Рома чуть под колеса ему не бросился, потом подсадил на высокую ступеньку Лиду.

– Ромка, ты герой, – сказала Илона. – Беги, грейся!

Тут случилось странное – Рома вдруг поцеловал ее в щеку.

– Ты чего? – спросила она.

– С Новым годом, с новым счастьем! – быстро ответил он, испуганно отступив на шаг.

– А Варвара была права, – сказала Лида, когда они, сидя рядышком, отъехали от поворота. – Ты ему нравишься.

– Этого только не хватало, – ответила Илона.

Она забрала Лиду к себе – греться под горячим душем. Про ванну Лида сказала, что беременным не рекомендуется.

Мать встретила Новый год у соседей и сейчас демонстративно молчала, глядя на телеэкран. С Лидой она, правда, поздоровалась и предложила ей салатов – сырного и свекольного.

– Спасибо большое, – сказала благовоспитанная Лида. – Там какой-то фильм начинается?

На экране уже поворачивались на темном фоне «Рабочий и колхозница». Потом пошла мультипликация. Была она затянутая и малопонятная.

Мать взяла газету с телепрограммой.

– Семнадцать сорок пять, «Ирония судьбы, или С легким паром!», – ответила она.

– Это что-то новое?

– Новое, – согласилась мать. – Садитесь на диван, Лидочка. Хотя что-то мне не очень хочется это смотреть, но другого фильма сейчас нет.

– Мультик – это тоже неплохо, – согласилась Лида. И вдруг появились желтые буквы: «Андрей Мягков, Барбара Брыльска, Юрий Яковлев».

– Смотрим! – обрадовалась Илона.

Фильм временно примирил мать с дочерью, но к концу первой серии зазвонил телефон. Илона, сильно недовольная, побежала в прихожую.

– С Новым годом, – услышала она. – Лида не у тебя часом?

– С Новым годом, Варвара Павловна! У меня.

– Так… уж не знаю, как быть…

Впервые, сколько Илона трудилась в корректуре, Варвара Павловна была в растерянности.

– А что такое?

– Мне позвонили из типографии.

– Сегодня?!

– Ну да, типография работает, уже пошел тираж у «вечерки». Им, в типографию, позвонили из Березина, искали кого-то из наших. А они догадались связаться со мной. В общем, Лиде нужно срочно выезжать в Березино.

– Зачем, Варвара Павловна?

– У нее там отец умер. Как раз в новогоднюю ночь.

– Ой…

– Вот те и ой. Даже не знаю, как ей сказать. У нее в Савеловке, сама знаешь, телефона нет, так что мать послала телеграмму, велела срочно позвонить соседям. А Лида не звонит и не звонит. Тогда они там решили, что она на работе. Беда, в общем…

– Но как-то говорить придется. Варвара Павловна, давайте я ее позову!

– Ну… Ну ладно, зови.

Илона вошла в залу. Лида сидела на диване, развалившись, положив ладошку на живот. Поза была совершенно безмятежная, очень уютная.

– Лид, там тебя Варвара Павловна ищет, – сказала Илона.

– Здесь, у тебя?

– Да. Иди к телефону.

Лида вышла в коридор, Илона осталась наедине с матерью.

Говорить как-то было не о чем. Мать молчала совсем уж демонстративно. У Илоны был повод выйти из залы – она должна была быть с подругой в такую горестную минуту.

Лида стояла, опустив руку с трубкой.

– Это я во всем виновата, – сказала она. – Он не хотел, чтобы я уезжала…

И заплакала навзрыд.

Тут, к немалому Илониному удивлению, вмешалась мать. Она, услышав, что в прихожей творится странное, вышла, схватила Лиду в охапку, крепко обняла, повела к себе в спальню.

Лида взяла трубку.

– Варвара Павловна?

Начальница корректуры вновь обрела командный голос.

– Илона, ты понимаешь – Лида по меньшей мере три дня не работница. Нужно поделить ее дежурства. И нужно искать человека на твое место – ей же скоро в декрет.

– Почему – на мое?

– Потому что тебя переведем на место Лиды, значит, нужен дневной корректор. Завтра, боюсь, придется работать втроем…

Это был не самый лучший новогодний подарок.

Дневной корректор читает набело три полосы, после чего может убегать, даже если каким-то чудом работа идет с максимальным опережением графика и третья полоса сдана к шести часам вечера. А обычный корректор сражается, пока не подписана в печать четвертая полоса. Это может случиться и в десять, и в одиннадцать, если судьба-злодейка подсунет очередной партийный пленум.

Про эти страшные пленумы рассказывали Ася, Регина, Тамара, Жанна. Лида помалкивала – из осторожности, чтобы длинный язык не помешал попасть в издательство общественно-политической литературы. Варвара Павловна, коммунистка с сорок третьего года, тоже молчала. Только иногда беззвучно шевелила губами – видно, вспоминала фронтовую лексику. В день пленума или, не приведи Господь, партийного съезда с самого утра приносили с телетайпа длиннейшие ленты с речами, которые еще только должны были прозвучать. Потом приходили поправки – один абзац убрать, два вставить. Некоторые поправки заключались в том, что следовало убрать запятую. Дальше приходили поправки к поправкам. Наконец – особая серия поправок, относящаяся к аплодисментам и бурным аплодисментам. Завершалась вся эта морока хорошо если к трем часам ночи.

Новая должность означала проблемы с репетициями.

Следовало что-то предпринять. Илона уже протянула руку к трубке, чтобы позвонить Жанне, но тут телефон сам задребезжал.

– С Новым годом, – сказал Рома. – С новым счастьем. И прости, пожалуйста, если что не так.

– Все не так, Ромка, – ответила Илона. – Слушай, ты где?

– Я уже дома.

– Дома – это где?

Рома назвал адрес.

Он жил не так чтоб далеко – в четырех троллейбусных остановках от Илоны. За окном уже было совсем темно, да и мороз набирал обороты – не лучшее время для свиданий. И первого января можно встретиться разве что в дежурной аптеке – Илона не была уверена, что окрестные магазины открыты. Какой дурак пойдет в магазин, если полон холодильник вчерашних деликатесов?

И тут Илону осенило.

– Ромка, слушай, ты можешь ко мне подъехать? Только не вылезай из троллейбуса – я сама туда сяду! Прокатимся до кольца и обратно!