Он, она и Анжелика - Кара Колтер Страница 19

Уж не настолько он угнетен своим одиночеством, чтобы, несмотря ни на что, пытаться переделать ее на свой манер или меняться самому. Если бы можно было просто уйти с ее дороги, и все. Если бы…

Потому что, когда она рядом, совершенно неважно, что она не умеет готовить, а ее прическа разваливается, как и то, что она из совсем другого мира — мира плавательных бассейнов и роскошных автомобилей, сотовых телефонов и компьютеров, замороженных обедов и театральных премьер.

Единственное, что тогда имело значение, был ее смех, блеск ее глаз, от которого становилось тепло на сердце.

— Бойд, — сказал себе Гаррет, стоя в полутемной прихожей, — ты слишком долго был один.

В принципе найти себе кого-нибудь не так уж трудно, стоит только захотеть. Дать, например, в газету такое объявление: «Ищу женщину, которая любит горы и детей».

Если бы все было так просто. Ответственность за Анжелику заставила его взглянуть на многие вещи другими глазами. В его жизни появились запреты, которых раньше не было. Сначала нужно было думать о том, что необходимо девочке. Его свобода, независимость, горы, дающие ему чувство победителя, — все это ушло на второй план.

В этот раз на курсы записались две женщины. Что, если удастся соединить и то и другое? С этими женщинами у него наверняка много общего. А то ведь просто смешно — влюбиться в топ-модель, шальным ветром занесенную в твою жизнь. Где тут логика?

Супружество — дело серьезное. Можно даже составить нечто вроде таблицы. Та, у которой окажется больше всех очков, ему и нужна.

Итак, требуется, чтобы женщина любила горы, любила детей и умела готовить, — и он готов сделать предложение.

Пожалуй, во главе такой таблицы по праву могла бы встать Кенди.

А как быть с чувствами?

Чувства — что-то такое, без чего он прекрасно обходился, пока не появилась Анжелика. Она первая пробила брешь в его броне. И вот — еще одна. От его душевного спокойствия не осталось и следа. Она растревожила ему душу и выволокла на свет божий то, о чем он даже не подозревал, — ничем не объяснимое ощущение скудости, неполноты его существования, которому чего-то не хватает. Это его-то жизни чего-то не хватает? Он столького достиг, пользуется признанием и авторитетом. А сколько экспедиций, сколько покоренных вершин на его счету! Спасенных жизней, наконец!

Гаррет вздохнул и пошел в ванную. Первым делом в глаза бросились кружевные женские вещички, висевшие на кране над ванной. Как раз когда он уже почти перестал о ней думать!

Так-так… Новая зубная щетка и косметика. Ты видишь? Как можно любить женщину, которая не может обойтись без косметики! Это просто немыслимо.

Гаррет выключил свет и направился к Анжелике. Целуя ее в пухлую щечку, он вдруг почувствовал себя виноватым, что не пришел раньше, чтобы пожелать ей спокойной ночи. И все из-за дурацких переживаний по поводу каких-то неведомых чувств. Раньше такое случалось, только если его срочно вызывали на поиски пропавших людей.

Он вдруг с кристальной ясностью осознал, что Анжеликино «Я люблю тебя» ему столь же необходимо, как и его любовь — ей. Это был кульминационный момент каждого его дня, перед которым мерк даже не раз испытанный им высший миг торжества, когда ему удавалось вырвать людей буквально из лап смерти.

— Старею, — пробормотал Гаррет, качая головой.

Он вышел в прихожую и с нарочито равнодушным видом прошел мимо двери, за которой спала, а может, просто лежала, глядя в потолок, Тони. Тоже небось бодрствует после трех чашек кофе.

Однако, когда он наконец лег, перед глазами тут же встала картина сегодняшнего вечера: они с Тони на крыльце, склонившись друг к другу — одна голова темная, другая яркая, как пламя, — наблюдают за котом, который поглощает с презрением отвергнутые им прежде креветки.

Приятная истома разлилась по всему телу, стало тепло и хорошо, и он заснул.

Кто-то кричал — тонко, пронзительно, надрывно.

Тони проснулась. По ушам снова резанул душераздирающий крик, от которого у нее по коже побежали мурашки.

Тони вскочила с постели, охваченная ужасом. Это же Анжелика! Плохо соображая спросонья, она схватила туфлю — все-таки какое-никакое оружие — и выбежала в прихожую.

Анжелика снова вскрикнула и зашлась в плаче. Тони ворвалась в комнату, держа наготове туфлю, и остановилась, вглядываясь в темноту. Да нет, комната пуста — только она и вздрагивающая фигурка под одеялом. Тони бросила туфлю, подбежала к кровати и осторожно приподняла край одеяла. Анжелика лежала, сжавшись в комок, из-под плотно закрытых век текли слезы. Она вся дрожала.

Тони села с ногами на постель и, приподняв странно тяжелое, словно сведенное судорогой тело девочки, положила ее голову себе на колени.

— Тише, милая, это тебе приснилось, — шептала Тони. — Страшный сон.

Тони нащупала под одеялом руку Анжелики, и детские пальцы с неожиданной силой вцепились ей в запястье.

— Мамочка, — срывающимся голосом проговорила Анжелика. — Мамочка?

— Нет, дорогая, это я, Тони.

— Мамочка?

— Нет, моя маленькая, это я, Тони, твоя анти. — С каких пор это слово перестало быть непривычным?

Анжелика открыла глаза и устремила на Тони непонимающий, удивленный взгляд. Вид у девочки был испуганный и растерянный. Тони улыбнулась. Как ее успокоить, что говорить, что делать?

Она обрадовалась, когда в дверях показался Гаррет, и тут же заметила, что он в одних спортивных штанах. Ее взгляд невольно задержался на его груди — гладкой, с рельефно выступающими мускулами.

Гаррет в несколько шагов пересек комнату и, присев на постель рядом с Тони, стал ласково гладить влажные от пота волосы Анжелики.

От него приятно пахло. Как раз так, как должен пахнуть мужчина.

И давно она стала экспертом по мужским запахам?

— Дядя?

— Да, это я, моя хорошая.

Тони почувствовала, как при звуках этого спокойного, ласкового голоса тело девочки расслабилось, словно присутствие Гаррета означало, что все плохое позади.

— Мне снилось, как разбился самолет. Дым и огонь. — Голос у Анжелики подрагивал, на густых ресницах блестели капельки слез.

— Я знаю, детка. Мне тоже это снится.

Этих двоих, большого, сильного мужчину и маленькую, слабую девочку, объединяло общее страдание, и они отважно старались помочь друг другу. Тони почувствовала, как их боль окутывает и ее. Может, она здесь лишняя? Тони попробовала подняться, но девочка одной рукой еще крепче сжала ей пальцы, а другой вцепилась в край синей футболки. Тони остановилась — майка и так еле прикрывает бедра, а если она задерется еще выше…

— Тебе снится красно-белый самолет?

— Да, красно-белый. — Голос Гаррета дрожал, словно ему было больно говорить.