Стихия чувств - Сьюзен Нэпьер Страница 19

— Куда ты запрятал одеяла? — прервала затянувшийся монолог Рафа Дженнифер.

— Я выбросил их с балкона.

— Ты не мог этого сделать! — зло крикнула она.

— Для непревзойденной лгуньи ты слишком доверчива. Нет, я этого не сделал. Но даже если ты найдешь их, у тебя все равно ничего не получится. Я не позволю тебе спать па полу. Кроме всего прочего, это вредно для ребенка...

— А тебе какое дело? — огрызнулась она, испытывая ужас от любого малейшего проявления интереса к ее беременности.

Раф почувствовал ее страх.

— Почему бы тебе не лечь сюда? — вкрадчиво пригласил он.

Сердце ее забилось. Нет, на это ее не поймаешь! Она не станет приближаться к такому гибкому и манящему телу!

Дженнифер презрительно бросила:

— Этого ты не дождешься никогда! Я вспомнила, что пуста комната Картеров. Пойду лягу на их кровати.

Раф со скучающим видом продолжал спокойно лежать.

Она подошла к двери, дернула за ручку — дверь не поддалась. В чем дело? Она закрыта на ключ?

— Это ты закрыл? Где ключ?

Он широко развел руки. Скука на лице уступила место улыбке.

— Я подскажу тебе: он где-то здесь, на кровати. Почему бы не поискать его, а я буду направлять тебя, говоря «тепло» или «холодно».

Дженнифер и без того было очень тепло, даже жарко.

— Ненавижу тебя! — взвизгнула она от беспомощности.

Его улыбка исчезла.

— Если это так на самом деле, то мои опасения не напрасны. Вероятно, я не зря волнуюсь о том, насколько внимательно ты относишься к беременности. Неужели ты решишь избавиться от ребенка, коль его отец тебе столь ненавистен?

— Что ты такое говоришь! — с трудом вымолвила Дженнифер, ощущая, как сильно сжалось сердце. — Я никогда не причиню боль своему ребенку! Я также никогда не стану обвинять невинного ребенка за действия его родителей. Родителей не выбирают...

— Родителями тоже часто становятся случайно, но для тебя это был осознанный шаг. — Раф был безжалостен. — Ты сделала свой выбор в тот день, когда согласилась принять мою сперму. Ты согласилась с тем, что Рафаэль Джордан станет отцом твоего ребенка. Ты приняла меня! Так ты ляжешь, наконец, в постель или мне придется идти за тобой? — Он сел на кровати. Одеяло сползало вниз, обнажая его все больше и больше.

Испугавшись того, что она могла бы увидеть, Дженнифер крепко закрыла глаза и вскинула руки.

— Нет, подожди. Послушай, не лучше ли нам?..

Послышался звук его шагов — он шел к ней. Дженнифер сглотнула, чувствуя опасность. Раф был совсем близко, и вот он уже остановился прямо перед ней. Она чувствовала его каждой клеточкой.

— Можешь открыть глаза, — донеслось до нее.

Она облизнула высохшие губы.

— Пожалуйста... — вырвалось у нее, и она устыдилась своего слабого голоса, похожего на писк.

Раф силой взял ее левую руку и положил себе на бедро. Дженнифер распахнула глаза и с облегчением перевела дыхание: на нем были черные шелковые пижамные брюки. Свободно завязанные шнурком, они закрывали его стройные бедра, немного спустившись на упругом животе. Слава Богу, все было пристойно...

— Что, разочарована? — спросил он, медленно водя ее рукой по шелку брюк на крепком бедре.

Дженнифер молчала. Раф поднял ее правую руку и положил себе на правое бедро. Затем снял с нее очки, сложил их и опустил в наружный карман ее халата.

— 3-зачем ты это сделал?

— В кровати тебе не нужны очки. Там и так можно все разглядеть, — прошептал он и потянул за пояс ее халата. — Это тебе тоже не нужно.

Дженнифер хотела возразить, но — о ужас! — ее губы встретились с его. Раф быстро овладел ее ртом и начал творить языком чудеса. Дженнифер не заставила себя ждать и ответила Рафу страстным поцелуем. Он застонал и безрассудно бросился в море удовольствия, не скрывая своего желания. Его язык извивался вокруг ее языка в эротическом танце. Раф показывал все свое мастерство любовника, стараясь утолить жажду Дженнифер.

Тело ее напряглось, грудь набухла, когда Раф выудил ее язык в свой рот, чтобы продолжить начатый эротический танец в такт чувственному покачиванию бедрами.

И, только почувствовав, как его руки скользнули вниз к ее талии и стали развязывать пояс, Дженнифер как будто очнулась и ужаснулась тому, что не смогла устоять перед этим мужчиной и чуть было не попала в его сети.

— Нет-нет, мы не можем... — Она отпрянула назад, отрываясь от его губ, задыхаясь и хватая ртом воздух.

— Не можем что? — прошептал он, не отпуская ее и целуя в щеку. Его голос был полон страсти.

— Не можем... не можем вместе лечь спать... — Она тяжело вздохнула. Ведь все шло к этому, не так ли?

— Почему нет? Если мы оба этого хотим. — В его голосе появились низкие гортанные звуки. — Нет ничего, что могло бы нас остановить...

Почему нет? — повторила она про себя. Почему не взять то, что хочешь?.. Но нет, только не так. Слишком опасно, слишком многое поставлено на карту, слишком серьезная игра, слишком высоки ставки.

— Просто не можем... — прошептала она. Раф молча стоял, касаясь губами ее волос.

— Ты сделала бы это, если бы я заплатил тебе? — неожиданно спросил он. — Ты бы разделась для меня за деньги, дорогая? Ты стала бы медленно снимать одежду... и ласкать себя для моего удовольствия? — Его бархатный голос был полон жестокого цинизма, но он продолжал: — Сколько стоит твое тело, Дженнифер? Сколько мне пришлось бы заплатить, чтобы сделать с ним все, что я захочу? Сколько ты берешь за имплантацию в себя спермы, украденной у мужчины?

Сказав эти горькие и обидные слова, он пригвоздил ее к двери. Его руки лежали у нее на плечах, бедром он прижимал к двери ее ноги. Его безжалостные вопросы привели Дженнифер в ужас.

— Сперму никто не крал. Ты ее сам отдал! — кричала она, толкая его накачанные бицепсы, протестуя против незаслуженных обвинений. Она не собиралась мириться с тем, что ее обвиняют не только в ее собственных, но и в его ошибках. — Ты пошел на это добровольно, ты сам говорил, и в то время тебя совершенно не волновали последствия. Ты не думал о детях, которые могли родиться. Тебя волновало только одно: насолить своему отцу! Это была твоя идея, а значит, есть и твоя доля вины, если говорить об обвинениях.

— В основе всего лежала анонимность, — набросился Раф на Дженнифер. — Если моя сперма не была украдена, то почему мне кажется, будто меня изнасиловали?

Эти слова явились для Дженнифер полной неожиданностью. Его искреннее мучительное замешательство лишило ее злости, которая помогала ей обороняться. Дженнифер обмякла. Ее расслабленные пальцы начали непроизвольно гладить и успокаивать его. Как она могла причинять ему боль своими эгоистичными попытками защитить себя. Как она могла! Это было невыносимо.