Снова замужем - Айра Уайз Страница 19

— Но вспомни, что сказали тебе те же самые врачи, — напомнил Антонио жене. — Еще одна беременность может убить тебя!

В глазах Анджелы заблестели слезы.

— Значит, надо убить одну жизнь, чтобы сохранить другую?

Антонио смотрел на нее с болью. Анджела отвернулась, открыла дверцу и вылезла наружу.

Оставив мужа сидеть в машине, она побрела босиком к одинокому старому кипарису и прислонилась к его стволу. Сначала она едва не потеряла Санди на середине срока, и врачи уверили ее, что во второй раз она вряд ли столкнется с подобными осложнениями. Но они ошиблись, и Анджела не только лишилась второго ребенка, но и сама еле осталась жива. «Никаких детей, — тогда объявили врачи. — Вам больше не вынести подобных испытаний».

Никаких детей…

Рядом что-то зашуршало, и Анджела краем глаза увидела, что Антонио прислонился с другой стороны к тому же кипарису. Для человека, который оделся во что попало, он выглядел очень импозантно в светлых брюках и простой белой тенниске. Впрочем, Антонио всегда останется самим собой, вяло подумала Анджела. По нему никто не скажет, будто у этого мужчины могут быть какие-то неприятности.

— Сандро нужна мать, — ровным тоном произнес Антонио.

И все, больше ничего говорить было не надо: пусть мертвецы сами хоронят своих мертвых. А Санди нужна мать — живая и здоровая. Анджела снова почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Хорошо, я сделаю все, как надо, — пообещала она.

Антонио молча продолжал смотреть на море. Да и что он мог сказать?

Анджела пошла к автомобилю и залезла на свое место. Муж последовал за ней, сел за руль, включил зажигание, и «мерседес» поехал под гору — мимо виллы Валера, в город. С мрачным удовольствием Антонио вел машину в потоке транспорта, пока не свернул под арку, которая вела во дворик, принадлежащий его компании.

Выйдя из «мерседеса», он открыл дверцу и помог Анджеле выбраться на брусчатку мостовой. Та не издала ни звука, даже когда Антонио повернул ее спиной к себе и застегнул до конца молнию на платье.

Когда они вошли в подъезд, дежурному хватило одного взгляда на мрачное лицо Антонио, чтобы убраться с дороги. Но он все же удивленно посмотрел вслед Анджеле, заметив ее пыльные босые ноги и растрепанные волосы.

Вечерело. Рабочий день окончился, и в здании никого не было. Войдя в свои рабочие апартаменты, Антонио указал жене на боковую дверь.

— Прими душ.

А сам пошел к телефону. Закрываясь в ванной, Анджела слышала, как он разговаривает с матерью, объясняя, что они поехали за покупками и забыли предупредить о своем отъезде.

Неплохая отговорка, подумала Анджела, если только Исабель еще не успела наведаться к ним в спальню.

Она уже не слышала, как муж звонил в аптеку, а потом в бутик — модный магазинчик располагался в квартале отсюда. Там Антонио заказал все, что у них было на размер жены, включая обувь и нижнее белье.

Анджела еще была в ванной, когда в кабинет вошел посыльный, нагруженный коробками и пакетами. Будь Антонио в другом настроении, он непременно полюбопытствовал бы, что же именно купил. Но сейчас просто велел свалить все на кожаный диван в углу. Однако прежде чем уйти, посыльный из рук в руки передал Антонио коробочку, на которой значилось название одной из лучших аптек города.

Потом Анджела вышла из ванной, одетая в белый махровый халат Антонио.

— Я не нашла фен, — сказала она, проводя рукой по влажным волосам.

— Подожди минутку.

Анджела не смотрела на мужа. Она вообще ни разу не взглянула на него с того момента, как выбежала из их супружеской спальни.

— Вот.

И Антонио, подойдя к жене, подал упаковку. Анджела сразу догадалась, что это такое, хотя не могла прочесть мелкую надпись.

— Две сейчас, две через двенадцать часов, — проинструктировал ее муж.

Ледяными пальцами Анджела взяла коробочку у него из рук.

— Мне надо запить, — произнесла она. Антонио кивнул и отошел от нее.

— Чаю, кофе, холодной воды? — спросил он, открывая дверцу шкафчика, в котором, помимо бутылок, было все, начиная от чайника и кончая шейкером для коктейлей.

— Воды, — ответила Анджела, пряча руки в объемистые карманы халата и оглядываясь по сторонам.

Этот кабинет тоже почти не изменился с тех пор, как она была тут в последний раз. Только прибавилось всякой техники — необходимого атрибута преуспевающего бизнесмена.

Антонио повернулся к жене со стаканом воды.

— Анхела… — начал он.

— Помолчи, — оборвала его она и подошла к дивану, на котором горой лежали пакеты и коробки. — Это мне?

— Да, — ответил Антонио. — Здесь есть все необходимое.

— О, этот мужчина успевает подумать обо всем, — холодно усмехнулась Анджела, перебирая вещи с равнодушием собаки, которой дали пластиковую кость вместо настоящей. — Просто профессиональный борец с трудностями…

Антонио промолчал: жена сказала чистую правду.

— Я надену вот это, — продолжала она, выбирая синее шелковое платье и соответствующее нижнее белье.

Направившись обратно в ванную, она остановилась на полдороге.

— А фен?

Антонио сунул ей в руки стакан с водой, про которую Анджела забыла. Потом прошел в ванную, достал из шкафчика фен и включил в розетку. Уже вернувшись в кабинет, он остановился и обратился к жене:

— Анхела…

Но та захлопнула дверь. Через пятнадцать минут она появилась уже с высушенной головой. В новом платье, коротком и облегающем, Анджела выглядела просто фантастически — особенно если вспомнить, как именно его выбирали. Стоявший у окна Антонио повернулся к жене и обвел ее угрюмым взглядом.

— Обувь, — лаконично произнес он, указав на пару босоножек в цвет платья, лежавших на полу возле дивана.

Все остальные вещи куда-то пропали. Впрочем, Анджелу это совершенно не взволновало.

Покупки обнаружились на заднем сиденье автомобиля. Антонио и Анджела заняли свои места и поехали домой, чтобы вернуться к «нормальной» жизни.

Когда они подъехали к вилле, уже стемнело. Вдоль аллеи приветливо горели в траве фонарики, словно приветствуя их возвращение. Но Анджелу это не тронуло.

Когда супруги вошли в дом, им навстречу выскочил Санди, одетый в пижаму. С восхищенным воплем он побежал к родителям. И тут Антонио слегка приотстал, словно для того, чтобы Санди бросился сначала к матери, а не к нему.

Если он сделал это нарочно, то это было в высшей степени благородно. И показывало деликатность Антонио, который не хотел, что чувства измученной Анджелы ранило предпочтение, оказанное малышом отцу.

Анджела обняла Санди так, будто сама ее жизнь зависела от сына. Обхватив ее руками за шею, а ногами за талию, Санди беззаботно щебетал, не имея ни малейшего представления, что его мать изо всех сил сдерживается, чтобы не разрыдаться.