Аарон - Вероника Мелан Страница 19

За окном кабинета цвел погожий день, но солнечный свет, будто опасаясь нарушить мрачноватую атмосферу кабинета, проникал сквозь тяжелые портьеры осторожно; лишь два ярких пятна протянулись по паркету от стены почти до самого стола – остальное тонуло в привычной серости.

– Простите, я так и не спросила вашего имени.

– Франк Маннштайн.

– Очень приятно. Я… – она чуть было не сказала «Райна» и тут же прочистила горло, – Марго. Марго Полански.

– Да, я знаю.

Конечно, знает – он видел ее имя в завещании.

Райна откинулась на высокую кожаную спинку кресла, которая заканчивалась выше ее макушки, – не женское кресло, мужское. В нем она всегда чувствовала себя некомфортно.

«Как бродяжка на троне».

Зачем она вообще сохранила этот кабинет в том виде, в котором он изначально присутствовал в просторной квартире? Почему не переоборудовала его под что-то другое? Это все риэлтор – он так сладко пел про «имидж» и «престиж», что она в какой-то момент поддалась – по-новому взглянула на обшитую дубовыми панелями комнату и решила, что она ей – мрачная и мужская – по душе.

Оказалось, не по душе. Как и попытки с важным видом, сидя в гигантском кресле, пускать пыль в глаза.

Пыль давно кончилась. Важный вид рассеялся. А кабинет остался.

– Так чем обязана, мистер Маннштайн?

– Можно просто Франк.

Дружелюбный жест Райна оценила, однако называть юриста Доры просто Франком ни за что бы не решилась: сие предложение – просто вежливость, не более.

– Зовите меня Марго.

– Мисс Полански, с вашего позволения.

Обмен любезностями состоялся. Пришел черед переходить к делу – с формальностями покончено; чай был предложен еще на входе.

– Я вот по какому поводу, – Маннштайн огляделся в поисках кресла или стула, куда мог бы присесть, но, не найдя такового, притворился, что вовсе не удивлен. Стулья отсутствовали; юрист деловито приподнял брови и продолжил говорить. – Перед тем как покинуть этот мир, уважаемая мисс Дора Данторини попросила меня ознакомиться с кое-какими бумагами.

– Моими.

– Да, вашими. Документами.

– Приговором.

– В каком-то смысле.

– В прямом смысле, – Райна начала злиться – к чему ходить вокруг да около? – Да, Дора говорила, что у нее на примете имеется юрист, которому она собиралась передать для ознакомления мои бумаги. Я так поняла, что она их вам передала, а вы ознакомились. Ничего не нашли?

Она была уверена, что не нашел. Ни один самый умный черт в этом мире ничего бы не нашел там, где бралась за дело Комиссия…

– Нашел.

Райна ушам своим не поверила. Зависла, остолбенела и превратилась в компьютерный жесткий диск, которому только что стерли бут сектор.

Нашел? Что нашел? Не мог он ничего найти…

Франк с важным видом кивнул, вскинул кейс, который все это время держал в руке, достал из него копии ненавистных Райне бумаг. Подошел к столу.

– У вас есть лупа?

– Что?

Она, все еще не вышедшая из транса, продолжала смотреть на него, не моргая.

– Лупа.

– Да… сейчас.

В ящиках стола, куда она заглядывала лишь единожды при переезде на новую квартиру, нашлось все, кроме лупы, – блокноты, ручки, линейки, степлер, чернильница и перо, сантиметровая лента… черт.

– Нет лупы, простите. А зачем она?

– А вот зачем, – Франк положил на стол один из листов – кажется, последний, – склонился над ним, снял с носа собственные очки и использовал их в качестве увеличительного стекла. – Вот здесь есть мелкий текст, видите?

– Вижу.

– Вы его читали? Особенно тот, на который указывает расположенная на третьей странице сноска в виде звездочки?

Звездочки? Да там были тонны этого мелкого текста – длиннющие абзацы, – и да, она пыталась читать его. Дважды. Но оба раза начинала психовать от сложности построения текста, чувства обреченности и от того, что каждый раз уясняла лишь одно – у нее нет выхода, кроме как ходить с уродскими шрамами на теле всю оставшуюся жизнь. Нет его. НЕТ! ВЫХОДА!

– Читала. Но там… сложно.

Юрист не стал язвить. Кивнул.

– Да, сложно. Однако там кое-что сказано – кое-что важное для вас. И текст под сноской не всегда читаем – требуется определенный свет, – потому вы могли его не заметить.

Свет? Вот хитрецы. Мало того, что все напечатано минус десятым размером шрифта – да-да, тем самым, где и ползающей мухе потребуется лупа, – так еще и определенный свет им подавай.

«А он умен – этот Франк, – Райна вдруг взглянула на склонившегося над столом человека с залысиной на голове другими глазами. – Дотошный».

И впервые в ее уме это слово прозвучало комплиментом. Она так и продолжала смотреть на его лысину, когда Маннштайн оторвал взгляд от документа, моргнул и удивленно спросил:

– Так вы хотите узнать, что там написано?

– Конечно.

Да-да, хочет. Наверняка в этих напечатанных микроскопическим текстом абзацах сказано то, что ей положена амнистия – освобождение от наказания. Через пару тысяч лет, например. Вполне в духе Комиссии… Поганая шутка.

Райна боялась верить. Даже мысли об этом не допускала.

– Так вот, сноска на странице три указывает на определенный фрагмент текста, в котором описаны все случаи «но» или, как мы их называем – фритальные возможности обвиняемого субъекта, наказание которого положено считать конгедениальным, а на самом деле…

Она уже запуталась.

– Ближе к делу, Франк, – Маннштайн мигнул – она все-таки назвала его по имени. – Там есть что-то полезное для меня или нет?

– Есть.

На это раз мигнула она.

– А вы можете рассказать мне об этом простым языком?

– Могу.

Он почти обиделся. Почти. Хотел продемонстрировать словарный запас профессионала, но привычно наткнулся на дилетанта. И с профессиональной выдержкой не стал обращать на это внимание.

– Там сказано, что обвинение с вас будет снято в случае, если вы предпримете одно действие.

– Какое действие?

Приползет к представителям Комиссии на коленях и будет стоять перед ними сорок дней и ночей кряду? Поклянется, что никогда и никого не будет больше убивать? Удавится в счет искупления грехов на собственной люстре?

– Посетите некий объект.

– Какой объект?

Ее голос внезапно охрип; внутрь против всякой воли начала заползать вера – вера в лучшее. А что, если…

Если он прав? И обвинение можно снять? Почему она – дура – не прочитала этот текст раньше? Почему не прочитала…