Обними меня крепче - Николь Майклз Страница 19

– Мог бы уехать! – тут же ощетинилась Линдси.

Дерек тяжело вздохнул.

– Но я хотел быть там, с тобой.

Линдси посмотрела на второй пакет, который он поставил на консоль между ними. Он взял в больнице рецепты и купил все необходимое. Зачем он все это делает? Эта демонстрация благородного рыцарства заставляла ее чувствовать себя неблагодарной фурией. Но разве это справедливо? Ведь именно он все испортил, и сегодняшний день сделал этот бесспорный факт еще более очевидным.

Реальность существования его восьмилетнего сына неожиданно показалась Линдси последней каплей в море: этого она уже не в силах вынести. Она далеко не слабая женщина, черт побери, но справится со всем лишь при условии, если будет все знать. Ей необходима полная информация.

– В тот день ведь ты уже знал, не так ли? Почему же не сказал мне? – тихо спросила она.

Воцарилась тишина, и бесконечно долгое время были слышны только звуки города и слабое гудение вентилятора, потоком теплого воздуха согревавшего ноги.

В конце концов Дерек глубоко вздохнул и медленно проговорил:

– Не знаю. В тот момент… мне было стыдно.

Линдси повернулась и посмотрела на сидевшего рядом мужчину. Лицо его было жестким, широко открытые глаза отражали огни витрин и уличной рекламы.

– Я не хотел, чтобы ты знала правду. Мне казалось, что проще будет разорвать наши отношения. Лиза забеременела. Это потрясло меня. И еще мой отец…

Она ничего не знала о его семье. По сути, их отношения были поверхностными: эмоции, страсть, волнения. Они никогда не говорили о любви, хотя оба чувствовали ее. Их отношения так и не дошли до стадии, когда узнаешь об уязвимых местах друг друга, и Линдси неожиданно подумала, что он мог еще многое скрывать от нее, намеренно скрывать.

– А что с твоим отцом?

Дерек потряс головой.

– Ничего. Неважно. Я должен был поступить именно так. Был ли выбор? Да, наверное. Но в тот момент мне казалось правильным остаться с Лизой. Я не мог допустить, чтобы мой сын рос без отца. – Наконец он повернулся к ней. – Но ты должна знать: я всегда отчаянно тосковал по тебе.

Линдси прикусила губу, стараясь подавить нежелательные эмоции, пришедшие из далекого прошлого и настигшие ее. Несколько раз она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. В голове роилось множество вопросов, но она не могла их задать и не была уверена, что хочет знать ответы.

– Я не обманывал тебя в главном, – снова заговорил он.

Интересно, почему он всегда знает, о чем она думает? Читает ее мысли, что ли?

– Мы с Лизой расстались, как только я понял, что люблю тебя, поэтому известие о ее беременности стало для меня шоком.

– Не понимаю.

– Мы с ней встречались в старших классах школы, потом в колледже, но начали отдаляться друг от друга. Обоим было ясно, что расставание неизбежно, но никто не хотел делать первый шаг. Мы… не знаю, как объяснить… оставались рядом по привычке, что ли. И продолжали заниматься сексом, пусть это было и неправильно. И только когда я увидел тебя, понял, что пропал.

Линдси отвернулась: его пристальный взгляд выбивал из колеи.

– Когда мы с ней расстались я не знал, что она беременна, но она ждала моего ребенка.

Теперь ситуация прояснилась: стало более-менее понятно, почему их разрыв, для которого вроде не было никаких оснований, произошел столь внезапно. Он так резко оборвал их отношения, что у нее голова пошла кругом. Было нестерпимо больно. Но все, о чем он поведал сейчас, не может изменить прошлое, а значит, и говорить больше не о чем.

– Тогда ты сказал, что у тебя другая…

– Я солгал, Линдс, потому что был идиотом. Я думал… не знаю, о чем я думал. И что должен был думать. Если я собирался жениться на Лизе, которая готовилась стать матерью моего ребенка, то должен был любить ее, но не любил и не хотел, чтобы ты любила меня, потому что тогда не смог бы уйти. Возможно, я хотел, чтобы весь мир был таким же несчастным, как я, вот и заявил тебе, что все кончено.

Линдси горько усмехнулась. Неожиданно ей показалось, что в просторном салоне автомобиля стало тесно и душно, стены и крыша будто давили на нее.

– Ты не мог бы отвезти меня домой?

Дерек долгое время не сводил с нее пристального взгляда, но она так и не смогла повернуть к нему лицо. Наконец, вздохнув, он отвернулся и вырулил с парковки, так и не выпустив из руки недоеденный гамбургер.

Не исключено, что когда-нибудь она сможет принять случившееся, возможно, даже попытаться понять и простить, но никогда ничего не забудет, а это значит, что никогда не возникнут романтические отношения между ними. Смогут ли они быть друзьями? Как знать…

Дерек ехал по шоссе, машинально дожевывая гамбургер, совершенно не чувствуя вкуса, и снова и снова прокручивал в уме события дня.

Он неоднократно представлял себе этот разговор, но и подумать не мог, что он состоится в машине, на парковке торгового центра, и у Линдси будет повреждена рука. И все-таки она его выслушала, причем не кричала и не плакала, хотя и почти ничего не сказала в ответ. Ни к какому решению они не пришли, и Дерек отнюдь не чувствовал себя лучше. А самое ужасное – нет, это не просто глупость, это клинический идиотизм, – он и сам не знал, чего хочет. Ее понимания? Определенно. А еще надеется на прощение. И, черт возьми, несмотря на глас рассудка, безумно хочет ее. Да, он понимал, что в одну воду нельзя войти дважды и они никогда не вернутся к прежним отношениям, но все же рассчитывал на второй шанс.

Да, они могут стать друзьями, но временами один только взгляд на нее казался столь мучительной пыткой, что Дерек даже сам себе не мог объяснить, зачем снова и снова подвергает себя такому испытанию. Он ясно осознавал: всю свою жизнь после Линдси ждал чего-то подобного тому, что было между ними, и, естественно, не дождался, потому что таких, как она, больше не было. Только одна женщина могла сделать его счастливым.

Пусть теперь от нее не исходят те же флюиды, что в юности, но она осталась такой же любящей, сострадательной и чувственной, какой была восемь лет назад.

Пытаясь сосредоточиться на дороге, Дерек начал читать дорожные указатели, потом попросил:

– Напомни, на какой улице живет твоя сестра.

Внимательно выслушав ее объяснения, он продолжил путь в молчании. Сжимая руль, он убеждал себя не требовать от нее ответа. Ему отчаянно хотелось знать, о чем она думает, и только железная воля – и нежелание попасть в аварию – помогли не поворачиваться поминутно к Линдси и не пытаться прочитать ее мысли. У нее всегда все было написано на лице: в юности она не умела или не желала скрывать свои чувства. Теперь, спустя восемь лет, глядя на нее, он сходил с ума. Как она прекрасна! Возможно, он никогда больше не увидит, как она, счастливая, хохочет, но в памяти тот образ сохранился навсегда. Дерек не лгал в больнице, когда сказал, что отдал бы все на свете только за одну ее улыбку, предназначенную ему.