Разбивая волны - Кэрри Лонсдейл Страница 19

– Между прочим, я действительно обиделась, что ты не позвонила мне и не предупредила о своем приезде, – сказала она, слегка подтолкнув меня под локоть. – Так зачем ты примчалась?

– Ну… просто в гости. Навестить бабушку, – сказала я. Мне не хотелось сообщать Фиби пугающую правду, и в то же время я была не прочь посоветоваться с ней насчет Кэсси.

– Брехня, – решительно заявила Фиби, ткнув меня в живот указательным пальцем. – Брехня от первого до последнего слова. Ладно, расскажешь все завтра… В самом деле, Молли, приезжай ко мне – попьем кофе, поболтаем…

– Хорошо.

Фиби ухмыльнулась, и я улыбнулась в ответ. Несмотря на не слишком веселые обстоятельства, которые привели меня в Пасифик-Гроув, я была рада ее видеть.

– Кстати, Оуэн здесь! – выпалила я.

Рот Фиби сам собой открылся и оставался в таком положении не меньше секунды. Наконец она справилась с собой, и ее глаза сверкнули.

– В самом деле?

– А ты разве не знала?

Фиби кивком показала на Керта.

– Как видишь, я почти не выхожу из дома. – Она заговорщически подмигнула. – Ну и каково тебе было увидеть его снова?

– Удивительно и странно. И еще – страшно и немного грустно.

– Как, неужели все вместе? – не поверила Фиби.

«Все вместе и еще кое-что…»

– Честно говоря, я даже не думала, что когда-нибудь снова его увижу. То есть на самом деле я думала, но не верила, что это может произойти на самом деле. Бабушка сказала мне, что его родители переехали во Флориду, я думала, что и он тоже… но Оуэн выкупил у них дом и вернулся.

Фиби вздохнула.

– Я уверена, что теперь он выглядит еще сексуальнее, чем до своего отъезда в Мексику.

Я покрепче прижала к груди бабушкино платье.

– Так и есть, – призналась я, и Фиби просияла.

– Я так и знала! – Она лизнула кончик пальца и, ткнув им в воздух, издала негромкое шипение, довольно талантливо воспроизведя звуки, которые издает попавшая на горячую сковороду капля воды. – Горячий, как настоящий жеребец, а?.. – Фиби снова подмигнула и добавила совсем другим голосом: – Так во сколько мне завтра тебя ждать?

Пока я размышляла, женщина впереди меня закончила свои дела и ушла, и приемщица знаком пригласила меня к своему столу.

– Как насчет девяти утра? – предложила я, думая о том, что к этому времени Фиби уже успеет отвезти старших детей в школу.

– Отлично. В девять меня устраивает. – Она показала на мои сережки. – Слушай, где можно достать такие же серьги, как у тебя?

Подняв руку, я ощупала серьгу. Сенсорная память меня не подвела – я отчетливо помнила каждый изгиб серебряной проволоки, помнила зеленовато-желтый отлив «морского стекла», висевшего на тонких проволочках.

– Возьми эти, – сказала я и, сняв серьги, опустила их в ладонь Фиби.

Подруга тотчас поднесла одну из сережек к свету и присвистнула, любуясь цветом стекла.

– Ну и красотища! – воскликнула она, проворно снимая свои подвески с жемчугом и надевая мои. Я смотрела, как они покачиваются на мочках ее ушей. По правде говоря, стекло в них было совершенно обычное – таких серег, как эти, у меня было еще несколько пар. Печалило меня другое – мысль о том, что я могу больше никогда не увидеть конкретно эти серьги.

Точно так же я могу никогда не увидеть Кэсси.

В пятницу моя дочь может потерять мать.

Как когда-то потеряла свою я…

Двадцать два года назад.

Мама познакомилась с моим отцом вскоре после окончания школы, когда поехала навестить подругу, учившуюся в университете Миннесоты. Отцу тогда было двадцать шесть, и он работал в административном управлении университета. Переехать к нему в Миннесоту мама решила, несмотря на предостережения моих бабушки и дедушки. Это и в самом деле был серьезный шаг, а она знала отца не слишком хорошо, но мама любила его и хотела быть с ним рядом. Четыре месяца спустя мои родители поженились, а еще через четырнадцать месяцев на свет появилась я.

В первое время мои родители были абсолютно счастливы. Они вместе мечтали и строили планы на будущее, которые, помимо всего прочего, включали честолюбивое намерение моего отца как можно скорее стать проректором по административной работе. В те годы папа действительно много работал, а мама сидела дома и заботилась обо мне. Потом отца уволили. Именно тогда я впервые в жизни услышала словосочетания «сокращение штатов» и «экономия бюджетных средств».

С этого момента все пошло кувырком. Почему-то мой отец больше не мог задержаться надолго ни на одной работе. Либо его увольняли, либо он увольнялся сам, выдумав для этого какую-то «вескую» причину. То ему не нравились новые коллеги, то был не по душе характер работы, которую ему приходилось выполнять, хотя настоящая причина, вероятно, заключалась в том, что отец так и не сумел найти место, которое так же полно отвечало бы его честолюбивым устремлениям, как в университете.

Хроническая безработица вполне ожидаемо привела к депрессии. Отец все чаще и чаще стал прикладываться к бутылке. Напившись, он частенько обвинял во всех своих бедах маму, поскольку она в свое время предвидела и его увольнение, и усиливающиеся проблемы с алкоголем. Иногда я даже жалела, что мама рассказала отцу о своем пророчестве, но впоследствии мне стало ясно, что на самом деле отец вел себя именно так, как и большинство людей, которые не хотят или боятся отвечать за свои поступки и решения. Увы, в конце концов отцу все же удалось убедить маму в том, что она действительно виновата. Если бы она не предвидела кризис или не рассказала о нем отцу, он, возможно, и не превратился бы в пьяницу, который не способен удержаться на работе. Нет, я вовсе не исключаю, что именно мамино пророчество подтолкнуло его к пропасти, в которую он скатился, однако дело было в том, что сам отец не видел никакого другого варианта развития событий, кроме того, который предсказала ему мама. Иными словами, он просто не стал бороться, а мамины способности использовал как предлог для оправдания своего бездействия.

Из-за этого мама даже перестала пользоваться своими способностями. А если быть точнее, то она очень старалась ими не пользоваться.

Когда отец в очередной раз оказывался без работы, деньги на жизнь зарабатывала мама. Ей, однако, очень не хотелось оставлять меня наедине с отцом надолго, поэтому на работу она могла ходить, только пока я находилась в школе. Работая всего по несколько часов в день, мама, конечно, зарабатывала очень мало: денег не хватало на самые необходимые вещи, да и папино пристрастие к выпивке обходилось нам недешево. Когда в один прекрасный день мы не смогли заплатить за квартиру, которую снимали, и хозяин пригрозил вышвырнуть нас на улицу, мама предложила переехать жить к ее матери. Ее отец и мой дедушка скончался незадолго до этого, и бабушка Мэри осталась совершенно одна. «Это только временно», – говорила мама. Она уверяла, что в Калифорнии, где жила бабушка, у папы будет больше возможностей устроиться на работу в одну из школ или колледжей, и тогда мы снова заживем как прежде. Звучало все это довольно заманчиво, да и других вариантов все равно не предвиделось. Упаковав свои немногочисленные пожитки, мы двинулись на Запад.