Искушение - Джуд Деверо Страница 2

Мэр с улыбкой говорил о заслугах мисс Темперанс О'Нил, отмечал, что ей дозволяется заселять этот дом и управлять им по собственному усмотрению, но внутри у него все кипело – он еще посмеется! Пусть она поймет, как тяжело поддерживать дом в трущобах! И мэр улыбался в предвкушении ее близкого краха.

Но история с мэром была лишь началом для Темперанс. Она поселила в дом женщин, брошенных мужчинами, и искала способы выживания для них и их детей. Она использовала свою внешность, свою недавно завоеванную славу, деньги, которые ей оставил отец, – все, что у нее было, чтобы не бросать женщин в беде.

К двадцати трем годам она уже стала знаменитостью – куда бы она ни отправилась в Нью-Йорке, ей везде открывали двери. Иногда мужчины не хотели ее видеть, потому что визиты Темперанс О'Нил стоили им денег, но всегда находилась женщина, которая открывала дверь и провожала к мужчинам с деньгами.

Сейчас ее ждал Вилли, и Темперанс вздохнула. В ее жизни постоянно был какой-нибудь Вилли, молодой человек, смотревший на нее широко открытыми глазами и вымаливавший разрешения нести ее зонтик. А через пару лет, а то и через год, когда молодой человек окончательно убеждался в том, что Темперанс не собирается за него замуж, он исчезал, чтобы жениться и обзавестись потомством с молоденькой девочкой, отец которой торгует полуфабрикатами. Буквально на днях Темперанс узнала, что у ее первого «Вилли» дети уже ходят в третий класс.

Кроме Вилли на улице стояли несколько маленьких девочек. Некоторые были в таких же больших шляпах, как у Темперанс. Завидев ее, они начали визжать и протягивать ей фотографии, купленные за пять долларов десять центов, доходы от которых шли на осуществление планов Темперанс.

Улыбаясь, Темперанс спустилась по ступенькам и начала раздавать автографы, слушая, как девочки хотят быть такими же, как она, когда вырастут.

Вообще Темперанс нравились эти минуты, но сегодня она рвалась домой, мечтая как можно скорее увидеть маму. Она умирала от нетерпения сесть рядом, сбросить туфли и рассказать ей о последних трех месяцах.

Вилли пробрался сквозь толпу девочек и стал рядом.

– Заберите меня отсюда, – прошептала Темперанс, – я хочу домой!

– Все, что хотите! – шепотом ответил Вилли, и он не преувеличивал.

Вилли уже купил ей накануне обручальное кольцо и собирался поставить вопрос ребром в воскресенье.

Через минуту Вилли поймал такси и освобождал путь для Темперанс, чтобы она могла сесть в машину. В авто она откинулась на спинку и закрыла глаза.

Ошибка! Через секунду Вилли целовал ей руки и клялся в вечной любви.

Ей хотелось попросить его успокоиться, но она просто убрала руку. Вилли был в этой ситуации уже не раз, и он знал, что если будет давить на Темперанс, то только разозлит ее. Меньше всего ему хотелось испытывать на себе вспышки ее гнева. Темперанс была одной из самых красивых женщин, которых он когда-либо видел в жизни. У нее были очень густые темные волосы, которые она пыталась усмирить, но никакие шпильки и укладки не помогали. Какая-нибудь прядь обязательно выскакивала из-под огромной шляпы. Глаза у нее были цвета изумрудов отменного качества, кожа, как фарфор, губы алые, как...

– Сегодня приезжает мама! – произнесла Темперанс, выводя Вилли из транса.

Она чувствовала, что начинает ненавидеть этот щенячий взгляд, которым он смотрит на нее.

– Мы не виделись три месяца.

Он любил ее голос, особенно, если она обращалась к нему, когда больше никого не было рядом.

– Вы святая! – сказал он, широко открыв глаза. – Вы жертвуете собственным семейным счастьем, чтобы ухаживать за своей бедной больной матерью. Ей так повезло, что у нее такая дочь! Она все еще оплакивает вашего отца?

– Каждый день и каждую минуту! Другого такого человека, как мой отец, больше никогда не будет на Земле! – горячо ответила Темперанс, глядя в окно на темные улицы Нью-Йорка.

Сколько еще осталось до дома?

Казалось, прошло несколько часов, прежде чем они добрались до Гринвич-Виллидж и до коричневого здания – ее дома. Но без Мелани О'Нил он казался всего лишь грудой камней.

Когда они остановились перед подъездом и Темперанс увидела, что внутри горит свет, она просияла. Мама дома! Как много нужно ей рассказать! За последние три месяца Темперанс сделала многое, но думала о предстоящей работе. Может быть, ей взяться за проект в Вест-Сайде? Это далеко – через весь парк. Темперанс предложили купить машину и разъезжать по городу. Стоит ли?

На следующей неделе у Темперанс запланированы шесть встреч с политиками и прессой. И еще четыре обеда с мужчинами-у-которых-есть-деньги, с мужчинами, которых, возможно, ей удастся убедить пожертвовать средства на покупку еще одного многоквартирного дома.

По правде говоря, иногда от калейдоскопа событий у Темперанс перехватывало дыхание и ей хотелось только уткнуться маме в колени и заплакать.

– Спокойной ночи! – бросила она через плечо и, не позволив Вилли подать ей руку, выпрыгнула из такси.

Она взлетела по лестнице и распахнула дверь.

Мелани О'Нил стояла в крепких объятиях мужчины. Они целовались.

– Темперанс, дорогая, – сказала Мелли, освобождаясь из его рук, – я бы хотела тебе все объяснить. Мы...

Мужчина – высокий, красивый, седовласый – шагнул вперед, улыбаясь.

– Мы с твоей матерью поженились в Шотландии. Я твой новый отец. И я уверен, что ты рада будешь услышать, что послезавтра мы втроем уезжаем домой, в Шотландию.

Темперанс старалась выдержать до конца обеда. Незнакомец сидел во главе стола—в кресле ее отца! – смеясь и болтая так, словно все уже решено: его новая жена со своей дочерью вот-вот упакуют чемоданы и уедут жить к нему в Эдинбург! Подмигивая и даже дотронувшись до руки Темперанс, шотландец заявил, что моментально найдет ей мужа.

– Я не понимаю американцев, – сказал Ангус Маккэрн с улыбкой. – Ты еще недурна собой, хотя, конечно, можешь показаться многим староватой. Но я уверен, мы тебе кого-нибудь подыщем.

– Подыщете? – тихо спросила Темперанс, глядя на Маккэрна с ненавистью.

Но он, казалось, этого не замечал.

– Мы откормим тебя хорошей шотландской говядинкой! Ты слишком тоща, чтобы понравиться нашим мужчинам.

Темперанс посмотрела на мать, сидевшую напротив, но Мелани О'Нил не поднимала головы, гоняя еду по тарелке и избегая взгляда дочери. Как мать могла так поступить?! А Темперанс думала, что они не только родственники, но и близкие друзья.

– Мистер Маккэрн, – медленно начала она, – не знаю, что вам обо мне рассказывали, но, судя по всему, рассказали мало.

– Называй меня папой, – он тепло ей улыбнулся. – Конечно, ты давно переросла прогулки на пони, но мы что-нибудь придумаем вместо этого.