В ожидании чуда - Шэрон Кендрик Страница 2

Гамал усмехнулся и выпятил грудь:

— Все так и есть, ваше высочество. Калик нетерпеливо забарабанил пальцами по оплетке хлыста. Неужели этот простак не понимает, что, выставляя напоказ свое превосходство, он задевает гордость наследника королевских кровей? Он лениво кинул хлыст одному из своих телохранителей, который только что спешился с лошади.

— Вот и посмотрим, так ли верна слава о вас как об отменном игроке в покер, — небрежно сказал Калик. — И сегодня я хочу поиграть, как того просит моя душа. Но сначала — выпить! Не найдется ли у вас чем промочить иссушенное горло путешественников, так как мы проделали долгий путь по пустыне?

— О, простите меня, ваше высочество, простите, — заикаясь, пробормотал Гамал. — Пожалуйста, прошу вас зайти в мое скромное жилище. Вам подадут все, что вы только пожелаете.

Салон был пропитан сигаретным дымом, плавающим под потолком в свете керосиновых ламп, одна из которых ярко сияла над столом для покера. Чтобы зайти внутрь, Калику пришлось нагнуть голову. Один из телохранителей опередил его на пару секунд.

Гул голосов смолк, и все присутствующие в салоне мужчины мигом повскакивали со своих мест.

Калик улыбнулся волчьей улыбкой и махнул рукой, разрешая снова сесть. Разве правило номер один по одолению противников не гласило внушать им ложное чувство безопасности?

— Нет, нет. Сегодня никаких церемоний. Перед картами сегодня мы все равны, — негромко произнес он. — Если соблюдать за карточным столом все приличия, то это уже будут не карты, а какое-то недоразумение. Прошу считать меня не принцем этой страны, а одним из вас, который собирается славно поиграть сегодня в гостях у нашего общего хозяина Лакиса.

Элени стояла за дверью, собираясь с силами, чтобы войти внутрь, и гадая, понимает ли ее отец, во что он ввязывается? Потому что лично она не услышала искренности в медлительном голосе принца, с каким он произнес свой наказ просьбу. Разве можно хотя бы на минуту допустить, чтобы этот могущественный человек захотел снизойти до уровня простых смертных?

— Элени! — Она уже была готова отозваться: «Да, папа», когда услышала следующие слова: — Моя служанка сейчас принесет нам еду и питье. Элени, иди сюда!

Несмотря на взвинченное состояние, Элени с трудом удержалась от улыбки. Какой прохиндей ее отец!

Сделав глубокий вдох, она вошла в комнату, устремив глаза в пол и стараясь побороть сильнейшее желание снова взглянуть на принца. Это было не так то просто, тем более что слугам воспрещалось встречаться взглядом с членами королевской семьи Калисты. По протоколу Элени также полагалось сделать глубокий поклон. А она к этому не привыкла.

— Ваше высочество, — тихо сказала она и склонилась перед принцем, радуясь про себя, что благодаря многолетним занятиям верховой ездой ей удалось проделать это даже с некоторым изяществом. — Что пожелает мой хозяин для своего почетного гостя? — негромко добавила она, обращаясь к отцу.

Калик взглянул на нее, автоматически привлеченный звуком женского голоса. Голос этой девушки звучал мягко и мелодично, как теплая журчащая вода, словно в душную, затхлую комнату вдруг ворвалась свежая струя воздуха. И для служанки ее речь была слишком правильной и чистой. Сузив глаза, Калик продолжал разглядывать девушку.

Ее голова была скрыта вуалью, одежда на ней была унылая и бесформенная — под стать людям ее положения, но Калик все же предпочел бы что-нибудь более отрадное для глаз. Какую-нибудь пышногрудую девицу с корсетом, едва прикрывающим грудь, с обращенным на него намеком в глазах и лукавой улыбкой.

— Что-нибудь выпить, — коротко сказал он, делая над собой усилие, чтобы перевести свои мысли в русло карточной игры, ради которой он сюда и прибыл.

— Может, пропустите с нами «Зеленого»? — с надеждой спросил Гамал.

Калика едва не передернуло. Да если бы он только мог заставить себя проглотить это пойло — крепкий алкогольный напиток зеленого цвета, который гнали из кактуса и который был запрещен на большей части территории страны! Впрочем, Калику было известно, что его все-таки пили. Но если его партнеры неравнодушны к крепкой выпивке, может, это сыграет ему на руку? Не то чтобы Калик сомневался в своих собственных силах, но трезвая голова ему не помешает.

— Нет, спасибо, — легко отказался он. — Но вы можете пить все, что вам угодно. А мне принесите гранатовый сок, — обратился он к служанке.

— Сию минуту, ваше высочество, — сказала Элени и скрылась.

Калик откинулся на стуле, наблюдая за тем, как раздающий вытащил из коробки новую колоду карт, и чувствуя, как его охватывает знакомый азарт. Он хотел выиграть. Да, вне всяких сомнений. Потому что любил выигрывать, но главным все же был сопряженный с победой риск. Мелкие заводчики и тренеры скаковых лошадей не входили в круг его общения. Но как раз именно этот факт добавлял остроты его ощущениям. Чувство неизведанного, неизвестного, запрещенного… Почти нелегального.

Что поделать, если иногда Калику становилась скучна его жизнь? И пусть он повидал множество западных городов, в которых не побывать большинству простых смертных его страны. Городов, в которых он легко надевал маску шейха плейбоя — как его окрестили журналисты, — обладающего огромным состоянием, выросшим благодаря алмазным копям страны. Но иногда ему хотелось резкого контраста его обеспеченной, даже пресыщенной жизни. Когда Каликом овладевало подобное настроение, именно оно приводило его в места, подобные этому.

Когда началась раздача карт, Калик уже был полностью поглощен предстоящей игрой.

— Желаете какой-нибудь еды, ваше высочество?

Калик поднял глаза. Перед ним стояла девушка служанка со стаканом гранатового сока. Он нетерпеливо покачал головой. Как ей только в голову могло прийти, что он будет есть за одним столом с этими…

— Нет. У меня нет аппетита. — Он взглянул на поставленный перед ним стакан. — А вот промочить горло не откажусь. Сделайте глоток!

Элени охватило смущение, и сильнее забилось сердце. Неужели принц собирается пить после того, как она выпьет из его стакана?

— Но…

— Я сказал, сделайте глоток, — мягко перебил ее Калик. — Если вы не хотите, чтобы я решил, будто вы собираетесь меня отравить.

Дрожащими пальцами Элени подняла тяжелый стакан — лучший, что был у ее отца, — поднесла к губам и сделала глоток сладковатого сока с насыщенным вкусом, машинально отодвинув кончиком языка соломинку.

«Да, не позавидуешь принцу, — подумала она, — если он каждую минуту ожидает беды со стороны любого, даже незнакомого человека». Элени даже ощутила к нему прилив сочувствия. Неужели, куда бы он ни отправился, ему приходится смотреть в оба, почти каждую секунду ожидая нападения со спины какого-нибудь фанатика?

Пронзительный взгляд неотрывно следящих за ней черных глаз заставил Элени занервничать еще больше. И что теперь? Как долго он собирается смотреть на нее, пока не удостоверится, что в напиток не подсыпан яд?