Отпусти мои крылья - Ева Мелоди Страница 2

Но все же вру себе. Я — не такая проститутка. Меня купил единственный мужчина, и купил лишь на одну ночь. Завтра утром я выйду отсюда свободной. И если пожелаю, смогу забыть о собственном падении. Артур всегда держит слово — этого не отнять. И то, что сейчас я в положении проститутки — на самом деле не его вина, а лишь моя. Когда-то давно я разбила этому мужчине сердце, причинила сильнейшую боль. Я была слишком молода и глупа, чтобы разобраться в наших эмоциях, чувствах. И я была столь же мстительна, как Артур в данный момент. Я его разрушила, растоптала. А в результате, потеряв его, потеряла себя…

— Раздевайся.

Холодный приказной тон разрезает воздух лезвием. Я встречаю взгляд Артура, ожидая увидеть похоть и жажду мести. Но вижу лишь усталость. Остальное он тщательно скрывает. Не любит показывать эмоций.

Воздух наполняется электрическими разрядами. Скоро все закончится, еще раз подбадриваю себя. И едва сдерживаю истерический смех. Нашла чем! Когда все это закончится, от меня не останется ничего. Лишь жалкие ошметки гордости.

Внутри все вопит — беги. Уходи отсюда. Не разговаривай, не объясняй, не спорь — просто беги.

Но не смею. Я уже не владею собой, своим телом, жизнью. Этот мужчина купил меня, как в средневековье покупали рабынь. Опутал сетями долгов. Я его игрушка, забава. Совсем как прежде, в юности. Мой личный враг. Мой ад на земле. Такой красивый и такой жестокий.

Положив сумочку на диван, начинаю неуклюже расстегивать боковую молнию платья. Достаточно разговоров. Пусть сделает, что хочет. Может, получив запретный плод, поймет, что не так уж он сладок…

Артур равнодушно смотрит на мои жалкие потуги с молнией. Наконец, она поддается, и я резким движением снимаю платье, оставшись лишь в трусиках и бюстгальтере. Ничего особенного, обычный кремовый кружевной комплект. Впрочем, никогда не имела развратного нижнего белья. Тут мне нечем удивить Артура. Да и он, наверное, об этом догадывается.

— Положи платье на кресло.

Как же я ненавижу сейчас этого мужчину! Злость буквально ослепляет меня, приходится сжать ладони, вонзить ногти в кожу, чтобы физическая боль хоть немного охладила пылающую внутри ярость. За что мне все это? Почему именно ко мне привязался этот богатый пресыщенный ублюдок? Почему в наш современный век технологий я чувствую себя как в древности, придя сюда платить по счетам своим телом? Или какие бы ни были времена, всегда найдется тот, кто может прогнуть тебя под себя, поставить на колени, поиметь, как пожелает?

Бросаю платье, обхватываю себя руками в безотчетном желании прикрыться, спрятаться от его пристального взгляда.

— Подойди к дивану. — Теперь в голосе Артура отчетливо слышны резкие приказные ноты, хорошо знакомые мне по школе. Взглянув на него, застываю под холодом серебристых глаз. Сердце подскакивает к самому горлу. Гнев, кипящий внутри, уступает место панике.

Я не хочу этого. Не желаю быть жертвой. Не хочу близости. Только не сейчас и не с ним.

Отодвинув кресло одним внезапным движением, Артур поднимается из-за стола и направляется ко мне.

Пячусь от него, в результате делаю то, что приказано — приближаюсь к треклятому дивану… Поворачиваюсь спиной к подошедшему сзади мужчине. Вот уже мои колени касаются кожаной обивки. Задыхаюсь от паники. Прикусываю дрожащую нижнюю губу, не готовая к такой быстрой атаке.

Артур позади меня, совсем близко. Меня пронзает мысль: к чему в первую минуту прикоснется его рука? Мое тело охватывает жар, горит буквально каждая клеточка кожи. Как будто это не вынужденная мера привела меня сюда, а неистовая жажда, всепоглощающее влечение к этому мужчине. Но ведь это не так, твержу про себя. Не так!! Нет!

Его первое прикосновение — шея. Сильная рука обхватывает меня сзади за горло и заставляет отклониться назад. Второй ладонью Артур ловко срывает с меня бюстгальтер, обхватывает мою левую грудь. Сильно, до болезненного ощущения, сжимает ее.

— Ты слишком напряжена. — Его голос теперь звучит на тон ниже, но по-прежнему в нем — предельное спокойствие и концентрация. Тогда как я — на грани истерики. — Не расслабишься, будет больно. Ты же не хочешь боли, Василина? Ты всегда ее боялась. Избегала.

— Я не хочу боли, — соглашаюсь с ним. — Отпусти, пожалуйста.

— Почему?

— Дай отдышаться. Я не готова. Дай мне минутку.

— Я дал тебе слишком много времени. Ты неправильно его использовала. Не надо бороться. Со мной это бесполезно.

— Мне нужно в туалет.

На самом деле мне нужны хотя бы пара минут, чтобы успокоиться. Не ожидала, что возбуждение охватит меня целиком. Не ожидала такой лавины ощущений. Хочу его просто до дрожи. До момента, как вошла в эту комнату, думала, что ненависть — надежный щит от желания. Но сейчас понимаю, как жестоко ошибалась.

— Боишься обмочиться от страха? Я так на тебя действую? Или все еще тянешь время? Его не осталось.

Не знаю, что ответить. В голове только одна мысль — пошел ты, Бурмистров. Пошел ты… Ничего более умного и язвительного не приходит в голову, только жалкий лепет. Поэтому молчу, извиваюсь, стараясь вырваться из его рук, отстраниться хоть немного. Артур отпускает мою шею, обхватывает обеими руками мои груди. Сжимает бугорки сосков. Мне больно, против воли вырывается стон, такой резкий и пронзительный, что замираем оба.

— Мне нравятся твои горошины, такие твердые, очень возбуждающие. Сиськи, правда, у тебя всегда были не очень, толком не подержаться…

— Так не держись! — выпаливаю со злостью. — Чего вцепился?

— Н-у-у, вроде так положено, Васятка. За сиськи теребить. Разве тебе не нравится?

— Я не хочу играть, Артур, — отвечаю, как можно презрительнее. — Давай закончим то, о чем был договор. Я готова. И разойдемся. Большего ты от меня не получишь.

— А может, я как раз настроен поиграть? — усмехается в ответ мой мучитель и толкает меня на диван, вынуждая встать на четвереньки, в собачью позу. Теперь его руки обхватывают меня сзади за лодыжки, поглаживая, будто успокаивая. Но потом поднимаются все выше и выше. И вот уже одна рука едва касается края трусиков, прикрывающего мою плоть. Самое интимное. Меня пронзает от дикого ощущения. Это и боль, и удовольствие, и предвкушение — все сразу. Меня трясет. Я хочу убрать его руку. Отбросить. Послать его ко всем чертям. Но знаю, что это ничего не изменит. Уйду сейчас — и мы лишь начнем торги заново. Артур никогда не отступает от задуманного. Он должен получить меня. Должен поиметь. Я задолжала ему давно. Сама виновата. Сражалась, боролась его оружием… И заигралась в эти войны. Я хотела уничтожить Артура, растоптать его самолюбие, личность. Но в результате лишь породила монстра. Чудовище, которое не остановится ни перед чем, чтобы сломить меня. Отомстить.

— Чего дрожишь? Камин во всю шпарит, а ты — ледяная. Повернись ко мне, согрею, — шепчет он мне на ухо.

— Не хочу. Предпочитаю мерзнуть. Не тяни, Артур. Ты же всегда был решительным. Отчаянным. Вот я, вся твоя на этот вечер. Давай, вперед. Хватит болтать.